Елена Логунова - Семь секунд до конца света

– Боб, поставь чашку! – сказала Мэри.

– Что?

Боб ее слов не расслышал и чашку не поставил, шагнул к девушке, но зацепил локтем шкаф и перевернул чашку, плеснув горячим кофе на ботинки секретарю. Макс взвизгнул, как щенок, и поджал ноги под стул.

– Боже! – Боб испуганно посмотрел на Мэри, потом на пустую чашку в своей руке и наконец поставил ее на стол.

– Бог тут ни при чем, – сочувственно улыбнувшись Максу, вытирающему мокрые ботинки бумажной салфеткой, сказала Мэри.

– Я хотел спросить, как ты это делаешь?

– Это? – Мэри соединила взглядом пустую чашку и кофейную лужу на полу. – Не знаю. Само собой получается.

– Но… Как ты это чувствуешь? Как предопределенность? Чему быть, того не миновать? – Боб воспользовался возможностью задать вопросы списком.

– Не миновать? – повторила Мэри. – Боб, если бы ты сразу поставил чашку, у Макса были бы сухие ноги!

– То есть изменить предначертанное можно, – удовлетворенно кивнул Боб. Ему стало интересно. – Тогда получается, что предначертано было неправильно? Или же существует одновременно несколько вариантов предначертанного? А мы всякий раз выбираем один путь из множества возможных и движемся в будущее примерно так же, как кошка, карабкающаяся по веткам дерева?

Мэри пожала плечами:

– Извини, я ничего не знаю про кошек, которые карабкаются по деревьям.

– Тебе надо как-нибудь съездить на Землю, там еще остались и деревья, и кошки, – сказал Боб.

Тут же ему пришла в голову новая мысль:

– Хочешь, я дам тебе отпуск? Отдохнешь, отправишься в путешествие на родину предков.

– На Землю? – Девушка нахмурилась. – Нет. Не получится.

– Ну, как знаешь. – Боб хотел предложить ей прокатиться на Землю вместе, но вдруг понял, что выглядит не солидно, приставая к девчонке с глупыми вопросами и авантюрными идеями.

Мэри решила, что он обиделся, и виновато сказала:

– Нет, правда, я не знаю, как это делается. Просто… Представьте себе нитку бус.

– Чего? – удивился Боб.

– Бусы! Такие круглые шарики, нанизанные на одну нить, – совершенно серьезно объяснила Мэри. – Их держат в руке.

– Тогда это не бусы, а четки! – сказал умник-секретарь.

– Пусть четки, – согласилась Мэри. – Представьте, что среди стеклянных шариков иногда попадаются ледяные. Они такие холодные, что охлаждают и соседние с ними стеклянные. А я как будто перебираю бусины пальцами, чувствую холод очередного стеклянного шарика и определенно понимаю, что следующий будет ледяной. Ледяной – это беда. К нему прикасаться нельзя, его надо удалить…

– Разрезать бусы? – изобразив понимание, которого он вовсе не чувствовал, спросил Боб. – Но тогда они рассыпятся!

– Вовсе нет. – Мэри помотала головой. – Они… Всё, забудьте про бусы! Дальше становится совсем не похоже. Нить – это не нить, она как живая, она тут же срастается заново… Ох, я не знаю, как это происходит. Понимаете, всё связано и ничто не случайно. Одно тянется за другим, и так без конца.

– Без конца? – Боб подумал, пожевал губами. – Ну, если без конца, это утешает.

– Хочется думать, – почти безразлично сказала Мэри, устало потерев лоб.

На следующий день она вошла в его кабинет в десятом часу утра.

– Боб, с новым автопогрузчиком что-то неладно, – с ходу озабоченно сказала девушка. – Пусть он сегодня постоит, хорошо?

– Вот как? Это очень некстати, – проворчал Боб.

Ему очень хотелось сплавить Эрика с его «Квартой» с Вилты досрочно.

– А ты уверена?

Он раздраженно покрутил в пальцах карандаш, со стуком положил его на стол. Дурные предчувствия! Насколько они реальны, если результат их применения – беда, которая НЕ случилась? А что, если она и не должна была случиться? Боб признал, что инспектор Чалмерс все-таки имел право сомневаться.

– Кстати, о Чалмерсе, – подумал он вслух. – Ты его сегодня не видела? Я ждал его к девяти.

Мэри покачала головой. Боб нажал кнопку селектора, вызывая помощника:

– Макс, инспектор Чалмерс не прибыл? Я же велел тебе лично заехать за ним в отель…

– Я только что вернулся, шеф. – Голос у Макса был какой-то странный.

– Зайди, – не дослушав, велел Боб.

Дверь отворилась – медленно, со скрипом. Макс вдвинулся в дверной проем и остановился на пороге. Обессиленно прижался к рукам, вцепившимся в дверной косяк, бледной физиономией, душераздирающе вздохнул.

– Где инспектор? – нетерпеливо спросил Боб, игнорируя демонстративные страдания помощника. – Ты должен был привезти его! В чем дело, Макс?

– Шеф, – прошелестел подчиненный.

– Макс! – рявкнул Боб. – Черт бы тебя побрал, говори нормальным голосом! И быстро! Что случилось?

– Инспектор не приедет, он умер! – громко и быстро, как было велено, выпалил Макс.

– Что? – Боб и сам потерял голос.

Макс молчал – главное он сказал, а сиплого вопроса шефа просто не услышал.

– Что-о? – повторил Боб, поднимаясь со стула. – Макс, ты спятил? Или это такая шутка? Как он мог умереть – так вдруг?

Макс смиренно поднял глаза к небу.

– Отвечай! – возопил Боб.

– Он… это так глупо, шеф! – Макс словно бы извинялся. – Вы не поверите – мистер Чалмерс поперхнулся леденцом!

Боб с клокотанием выдохнул воздух, подогнул колени и упал на стул. Потом очень-очень медленно повернул голову и во все глаза уставился на Мэри.

– Я же предупреждала, – пожав плечами, грустно сказала она.

Боб и Макс молча таращились на нее.

– Можно я уже пойду? – вздохнув, спросила Мэри.

– Да, конечно! – Боб очнулся, подвинулся, освобождая девушке проход к двери, и посмотрел на секретаря, который, защипнув пальчиками штанины и приподняв их над ботинками, со страдальческим видом рассматривал свои мокрые носки. – Макс, и ты иди, переобуйся.

– Отлично! – Макс унесся первым.

Пропустив его в коридор, Мэри остановилась в дверях и оглянулась на Боба. Ее узкое бледное лицо неожиданно осветилось улыбкой.

– Я вспомнила кошек, о которых ты говорил вчера. Я видела картинки в книжке. Это такие маленькие меховые звери на четырех ногах и с хвостом, да?

– Они самые, – кивнул Боб.

– Жалко кошек, – снова погрустнев, со вздохом сказала Мэри и шагнула в коридор.

– Что ты имеешь в виду? – крикнул ей в спину основательно замороченный Боб.

– Не вздумай отправиться в отпуск на Землю! – ответила Мэри уже из коридора.

– Почему это? – пробормотал он и прижал ладони к щекам.

Пальцы у него были холодные-холодные, словно он трогал ими ледяной шарик, но от прикосновения к разгоревшемуся лицу они быстро согрелись.

Все ниточки свяжутся, неуверенно, но не безнадежно думал Боб. Глупость и мудрость смешаются, линии перепутаются, потому что так всегда происходит в жизни, где всё случайно и всё закономерно, и даже то, что происходит вопреки нашим желаниям, оказывается к лучшему. И что лучше всего – этому никогда не будет конца.