Текла Матвеева - Земля – родина интелов

Дело пошло, через некоторое время, Маргарита Нюй-ши Чуань на прогулках уже звала его: «Хью». Пу И становился собакой – кибер-животным, постоянно дорабатывая свою нервную систему – программное обеспечение. Был сконструирован новый микро-реактор, рассчитанный на многократную подачу энергии минимальными порциями, всякий раз, как только было зафиксировано «удовольствие». Этот алгоритм был выверен и надёжно утверждён, шкала удовольствия и неудовольствия в психике детализировалась, усложнялась и расширялась. Хьюго- Пу И каждый день сам добывал себе радость – побегал – хорошо! Погладили! Похвалили! Встретил-заслужил улыбку! Подружился со щенком! Поймал муху! Играл с мячом! Играл с ребятами! Искал грибы с Маргаритой! Играл! Играл! Играл! Он встроил дополнительные рецепторы в систему обоняния, чтобы порции определённых феромонов также запускали микроподачу питания. Хьюго жил интересно, и Маргарита Нюй-ши Чуань смогла вернуться домой, а на её место вдруг явилось несколько десятков добровольцев. Хьюго-Пу И жил в окрестностях Женевского озера, и там всегда хватало заинтересованных людей и волонтёров в сфере науки. Ещё не забылись горячие споры, вызванные началом опытов с собаками и ИИ, было достаточно публикаций, фото и видео, (некоторые журналисты даже писали, что Пу-И был владельцем собаки, которая осталась без хозяина, когда ИИ трагически ушёл из жизни). Хьюго-Пу И был также заинтересован – не в публикациях, но в помощи талантливых математиков, конструкторов, программистов, робопсихологов и специалистов в нейролингвистике. Со временем, востребованы оказались даже зоопсихологи, потому что наработки Хьюго-Пу И заинтересовали практически всех учёных, вовлечённых в область интересов искусственного интеллекта. Возникли открытые лекции, тренинги, провели подряд несколько конференций, вот так и родилась Академия.

Гена Батюков даже целое документальное кино про Хьюго-Пу И посмотрел. Вот после этого фильма, и «перекрылся» от негодования и на себя, и на брата Тимурзия. Любой бы на его месте «с катушек слетел». Там, в этом фильме видовом, сплошь лето, солнечная погода, и озеро, как море почти, в предгорьях, и все – школьники разные, студентки, все по траве с собакой носятся туда-сюда, или кувыркаться давай, или в мяч играют. Пёс этот, Хьюго, сразу видно – добрый, любит людей, скачет вокруг, и лапу даёт, и палку приносит, не то что, брат Тимурзий, сидит, пульт зажал, и телик нормально не даёт посмотреть. Вот, Гена и не выдержал, взял большое полотенце, сзади подошёл, когда Тимурзий шары полировал, накинул и замотал накрепко. Всё, извивайся себе, шипеть тоже можешь сколько угодно. А ошейник, Гена, совершенно без труда, уже отстегнул. С кошаками только так, по-хорошему, трудно кошке человека понять! Про ошейник, Гена давно уже понял, что и пульт там, и многое другое, в том числе. Так и вышло, сразу зашёл в меню, выбрал спорт, фильмы полистал, послушал – что на Земле, что на Юпитере, что на Венере, а кота, Батюков запер. Вот, брат Тимурзий и отомстил, когда выбрался, таких оплеух надавал, всё лицо в кровь расцарапал, и руки, и так на Батюкова орал, что наверно, и на Юпитере было слышно. И ещё в лицо плюнул. Дальше – всё, Гена очнулся в камере гибернации, когда Пацан-55, считай, уже к самой Венере подлетал.

-3-

Загорелся серенький свет и плавно откинулась крышка, лежак под Батюковым поднимался, превращаясь в кресло. Послышалась негромкая, но довольно бодрая мелодия. Дико хотелось спать и, как будто с похмелья, начинала болеть голова, но Гена отлично всё помнил, не понятно, как Тимурзий в гибернацию его всё-таки заложил? Может когти наркотиками намазал, или снотворным каким… В руках и ногах покалывало – возвращалось нормальное кровообращение. Кресло поднялось окончательно и остановилось – пора вылезать, рядом – из такого же кресла, также замедленно тоже вылезал человек. «Второй пилот!» – Гена его узнал по дурашливым фоткам, какие в космических кораблях почему-то всегда пришпиливают на стенки.

– Привет, я – Ноэль, – сказал Ноэль.

– Привет, я – Геннадий!

Оба одинаково не-пойми-в-чём, оба одинаково помятые, но у Гены, ещё и лицо саднило, потрогал – залеплен пластырем.

– Нормально, он так тебя приложил, хишшник! – заметил Ноэль.

– Да, ещё и не зажило совсем, паразит такой.

– Точно паразит! – Улыбнулся Ноэль и протянул тюбик: – На вот, попробуй, испытано многократно, сразу пройдёт!

Они одновременно вышли из душевых кабинок, где каждый побрился, только Батюков при этом, стонал. Ноэль, без чёрной бороды оказался совсем молодым, почти как младший брат Вася, чуть, может постарше.

– Вроде, на Землю летел! Прилетел на Венеру! – Он улыбался:

– Все так чудн оустроилось, на Венере, в Александрии, уже Мари будет ждать. Моя жена! – С гордостью пояснил он: – Такие вот каникулы!

Ещё бы! Геннадию и самому-то не верилось, Александрия на Венере – самый красивый, самый фантастический город! Видно, что Ноэль рад, астрономические условия к тому же, так складывались, что из Александрии, они всего за 4 дня до Земли долетят, притом – вместе! Гена знал, что есть специальные туры для влюблённых в такое именно время – 4 дня в обалденной роскоши, бассейны шампанского, джакузи с афродизиаком, и всякое такое в духе настоящего гедонизма… Даже названия этих шаттлов всплыли в памяти, почти культовые имена – Удовольствие-365, Просто-Плейбой… Они сами на Астероидах, однажды скидывались на такой подарок кому-то к свадьбе. Ноэль сидел с закрытыми глазами, пил сок и улыбался, наверное, и сам, эту тему просёк. Несколько лет отмолотил в космосе, нормальные деньги на счёт легли, это точно…, даже нужно любимой женщине такой тур в клювике принести…Он, Гена, точно – принёс бы… Ноэль открыл глаза, словно его мысли услышал:

– У Мари, родители здесь на Венере, она может, и малявку привезёт погостить, представляешь, дочке уже 3 года, а я всего один раз её видел, как только родилась.

– Ну, ты даёшь! Дети, это здорово! Что, прямо в Александрии родители? – Не удержался Гена, так как понятно, что в Александрии только очень богатый человек может жить.

– Они в Амарне, учёные, физики Солнца.

Амарна – это житница Александрии, агропромышленный сектор всех венерианских городов, первый поставщик и древесины, и растительной продукции. (Что-то, и на Землю уже начали поставлять). Это единая система множества, внешне никак не связанных между собой, орбитальных станций, конструктивно подобных уплощённому овоиду, где длина колеблется от 50-ти до 110-ти км, а ширина – от 30-ти до 55-ти км. Вся верхняя часть – защитный купол из частично перекрывающих друг друга прозрачных сфер. Площади, или терры, как их называют, сплошь покрыты зелёными насаждениями, это поля или плантации, хотя и не все, например, есть Терра-Секвойя, Терра-Птичий-Двор, есть другие, а есть Амарна-Солнце, где ряд биостанций и Научно-Исследовательский институт Солнца существуют на площади дендрологического заповедника. Не каждая терра населена, хотя обычно там проживают и работают от 15-ти до ста человек.