Дмитрий Дегтярев - Ничего cвятого

Губы Магистра расплылись в хищной улыбке.

– Пока не возникло нехватки с хворостом, думаю у нас не возникнет больших проблем, брат…

Наши дни.

Священная Католическая Империя.

Королевство Испания.

Толедо.

Площадь перед Кафедральным собором Святой Марии.

11:17.

Пабло Красс не любил проповедовать. Особенно, если речь шла о том, что предстояло сделать сейчас – а, именно – произнести мотивирующую речь перед многотысячной толпой, направив ум и сердце каждого из присутствующих на нужную Конгрегации дорожку. Конечно, каждый инквизитор обязан уметь управлять сознанием, как одной отдельной личности, так и сотен, собранных в одном месте – и он, как представитель Конгрегации по делам веры, умел это делать. И, умел неплохо. Однако, уметь совершенно не равно любить. Он и не любил. Хотя нет, не так! Он не просто не любил, а ненавидел всем своим существом. Спрашивается, зачем же тогда согласился? Все очень просто – другие кандидаты попросту не сумеют донести нужное зерно до сердец тысяч мирян, что сейчас замерли здесь на площади перед Кафедральным собором, или уставились на громадные экраны, установленные на других площадях города. А, если не сумеют главного, то тогда сегодняшний утренний сбор теряет всякий смысл. Потому именно он, Пабло Красс, инквизитор первого ранга, единственный кто на подобной карьерной ступени еще и управляет целым отделением, направляется к кафедре под боязливые взгляды нескольких тысяч глаз. Почему боязливые? Да потому что прекрасно знают, кто перед ними. Темно-бордовое одеяние с черным поясом, жетон Конгрегации закрепленный на длинной цепи и каменное выражение лица – а подобное тренировалось еще с академии – не оставляли сомнений в его персоне. Он – инквизитор. А, Святую Инквизицию, как известно, все боялись. Мысленно Пабло скривился. Вот, она – тупость народных масс. Стоит только слегка выглянуть за общепринятые стандарты, посмотреть чуть шире, как сразу увидишь утрированность, а порой и лживость многих представлений. Если бы Инквизицию боялись даже не все, а хотя бы 80 процентов католического мира, представителей Конгрегации пришлось бы сократить из-за ненадобности, как минимум наполовину. Сейчас же, каждому инквизитору, начиная от низшего третьего ранга, и заканчивая самим Магистром Конгрегации, приходится работать по 12—15 часов, причем без выходных. Все почему? Да потому как раз, что их боятся далеко не все. А, многие из «боящихся», боятся слишком мало. Радует одно – отсутствие страха вещь поправимая.

Когда Пабло встал за кафедру, расположенную на длинном прямоугольном деревянном помосте, прямо перед входом в собор Святой Марии, на площади воцарилась мертвенная тишина. И до его появления, надо сказать с дисциплиной все было в порядке, но сейчас – вполне возможно даже глухой слышит куда больше. Обведя толпу суровым взглядом, Пабло положил ладони на кафедру и чуть подался вперед.

– От начала времен, с грехопадения первых людей в Эдемском саду, греховная сущность человека, ставшая его неотъемлемой частью, бросает податливого слабого никчемного носителя из одной пропасти в другую, и лишь истинная вера Церкви спасает человечество раз за разом, отвращая вполне справедливый гнев Создателя. От сотворения мира прошло совсем немного времени, когда грехи в неисчислимом количестве едва ли не поставили жирную точку на существовании человека. Жадность, лень, эгоизм и разврат достигли Небес, и Господь пожелал стереть человечество с лица земного. Весь мир был сокрыт под водами, и лишь праведник Ной с семейством и скотом сумел выплыть, и продолжить наш род, хотя и не без дозволения Создателя. Однако, человек по причине гордыни имеет короткую память на милосердие Божие. Недолго помнили про гнев Господень и свое обещание потомки праведника – вновь взялись за старое. – Пабло сделал паузу. Тысячи глаз неотрывно глядели на него, внимая каждому слову. Очень хорошо. Главное, не переусердствовать. – На счастье человека, милосердие и долготерпение Создателя гораздо шире и глубже людского. Бог, не желая гибели Своих творений, отправил Сына Своего к нам, надеясь пробудить мертвые сердца наши. – еще одна пауза. На этот раз многозначительная. Инквизитор чуть повысил голос. – Что же мы сделали?

– Убили! – прошелестела толпа на грани слышимости.

– Убили!!! – повторил Пабло, куда громче. – Мы, не желая раскаиваться в грехах, предпочли убить Сына Божьего, желающего лишь нашего спасения. Однако и тут, Господь проявил верх милосердия, не истребив в ту же секунду планету, а напротив, оставив надежную видимую Дверь для спасения души. Как же называется эта Дверь?

– Церковь! – уже громче и дружнее ответила толпа.

– Церковь! – максимально твердо – куда тверже алмаза, повторил Пабло. – Бог воскресил Сына Своего, Который основал Церковь на Святом Петре, и заповедал нерушимое, гарантировав что Врата Ада не одолеют ее! Что же произошло в Темные Времена? Сам Сатана выполз из Преисподней, желая разрушить единство верных, покушаясь на то, что дорого и свято для каждого христианина! Если кто-то забыл, я напомню: Пречистую Деву Марию, мать всех христиан, называли обычной иудейкой; Тело и Кровь нашего Спасителя низвели до уровня простого знака; Таинство исповеди, а вместе с ним и возможность настоящего покаяния отвергли – тем самым желая обречь души грешников на вечные мучения; То, что я перечислил, лишь маленькая часть обольщений, цель которых более чем ясна, как сейчас, так и тогда – разрушить Единую Вселенскую Католическую Церковь! Разрушить Дверь спасения! Разрушить то, что основано самим Христом! И были времена те весьма тревожными, когда Святой Престол казалось еще немного и утратит свое значение, а вместе с ним и единство Церкви. Тени сгущались, смута увеличивалась, а число верных христиан уменьшалась с каждым днем. Враг торжествовал, наблюдая за разрушением Столпа Истины. Демоны преисподней во главе с Врагом душ человеческих, как и 2000 лет назад, при распятии нашего Спасителя, были уверены в своей победе. К стыду, нашему, даже многие епископы – то есть, сами Пастыри, чья обязанность хранить народ Божий, впали в уныние, поверив в несокрушимость врага. И именно на пике кризиса, когда Реформаторы собирали полные храмы, а на Святой мессе не присутствовало и четверти прихожан; когда Дети Божьи, впали в обольщение, и следовали за волками в овечьих шкурах, с радостью меняя Евхаристию на философствование самозванцев-пасторов; когда Папу Римского смешали с грязью, а Святую Церковь сравнивали с вавилонской блудницей, явился праведник, принесший спасение умирающей Церкви. Человек, сумевший встать против тенденций, против мнения большинства; по милости Божественной сумевший искоренить чуму, поразившую к тому времени едва ли не все Христово Тело. Как звали того праведника?