Георгий Тушкан - Черный смерч

Вскоре дверь распахнулась, и на пороге появился Луи Дрэйк. Его толстые отвислые губы расплылись в самодовольной улыбке при виде неподдельного удивления Пирсона.

— С вами потом, уходите! — И Пирсон сердито махнул рукой.

— Маркиз Анака — это я, — пояснил Дрэйк. Он сделал широкий жест рукой, сказав при этом: «Вуаля», как говорят в цирках, представляя труппу, и, не ожидая приглашения, прошел и развалился в мягком кресле, привычно положив ноги на стоявший между ними полированный столик черного дерева, где лежала колода карт.

Пирсон с изумлением посмотрел на обнаглевшего Дрэйка, будто увидел его впервые: пальцы, унизанные перстнями, острый запах духов, развязные манеры — все изобличало в нем выскочку.

— Уберите ноги! — негромко сказал Пирсон и при этом так посмотрел на Дрэйка, что тот мгновенно снял ноги со стола и выпрямился в кресле. — Я не звал вас. Как вы узнали, что я здесь? — потребовал объяснений Пирсон, не терпевший продажности своих слуг, хотя всю жизнь только тем и занимался, что предавал и подкупал.

— Сэм, вы должны здесь встретиться с Питером Пью! — И Дрэйк игриво подмигнул.

— Для вас, Дрэйк, я мистер Сэмюэль Пирсон. Оставьте этот дурацкий развязный тон в разговоре со мной! После побега Аллена Стронга ваши акции не стоят ни гроша. Этот Крестьянинов продал какую-нибудь научную сенсацию?

— Нет. Но я заставлю его говорить.

— Об этом я уже слышал. Его придется вернуть. Сапегин поднял адский шум. Крестьянинова уже обработали «БЧ»?

— Не совсем, — сказал Дрэйк, решив пока ничего не говорить Пирсону о побеге Крестьянинова, так как надеялся его поймать.

— Значит, у вас ничего нового для меня?

— Сенсация! Я узнал, что Питер Пью послал самолет, чтобы выкрасть у нас Стронга!

— Вот как!

— Ну да! Он узнал адрес голубятни, где мы держали Стронга. Он захотел перехватить у нас Стронга, чтобы, как говорят японцы, «чужими руками таскать каштаны из огня».

— Это французская поговорка.

— Не важно. Зато теперь мы знаем, где искать Стронга.

— Все, что вы сообщили, мне уже известно, иначе Стронг не был бы сейчас у себя в институте.

Дрэйк вскочил.

— Как, он здесь? Вот так номер! Значит, вы его зацапали? — Дрэйк с изумлением смотрел на Пирсона.

— Позвоните Ихаре. Спросите, как себя чувствует Стронг, — холодно сказал Пирсон.

Дрэйк хотел воспользоваться телефоном Пирсона, заключенным в столике, для чего не надо было говорить в трубку, но Пирсон кивком головы указал ему на телефонную будку в стене комнаты, предназначенную для таких разговоров.

Переговорив с Ихарой, Дрэйк возвратился к Пирсону. С его лица исчезла самодовольная улыбка. Он не смел сесть и стоял, молча ожидая, что еще скажет Пирсон.

— Откуда у вас эта дурацкая развязность циркового зазывалы? — уже не так враждебно спросил Пирсон.

Дрэйк решил разрядить атмосферу и торжественно произнес:

— Хомо сум, хумани нихиль а мэ алиэнум путо. Эрго карпэ диэм. Дикси.

— Вы считаете, что сказали по-японски?

— Нет, это по-латыни. Сначала я сказал: «Я человек, ничто человеческое мне не чуждо». А потому, следовательно, пользуйся каждым днем. А «дикси» означает «я сказал».

— Послушайте, маркиз, — презрительно сказал Пирсон, — какого черта вы тратите время на эту чепуху!

— Именно вы, мистер Сэм Пирсон, сказали, чтобы я обтесался, чтобы я вошел в клубы и общества и занялся филантропией. А индустрией индивидуальности занимается Ван-Вик. Это все от него. В его «тресте индивидуальности» мне продали несколько латинских изречений, несколько книг с сокращенным пересказом каких-то модных романов и начали дрессировать насчет великосветских манер. Только за указание, чтобы я не чесал ногу ногой, содрали двести долларов. Потом я купил за десять тысяч долларов титул маркиза Анака в Японии, причем указ подписал сам микадо. Ведь многие миллионеры купили титулы. Консуэло Вандербильд титул герцогини Мальборо обошелся в десять миллионов долларов, а один из Гульдов купил себе титул и фамилию графа Кастелана. Известно, что герцог де Сеган…

Заметив нервное подергивание левой части лица Пирсона, Дрэйк быстро добавил:

— Вы же сами советовали завести собственный погреб, и чтобы я как знаток вина… Что вы на меня так смотрите? Ван-Вик так и делает индивидуальность. Для женщин — это платья особого покроя, особая прическа, не как у всех… ну, как держаться…

— Дрэйк, запомните хорошо, — негромко, но значительно начал Пирсон, берегитесь оказаться неспособным выполнять мои приказания. Сейчас я не уверен, что правильно сделал, назначив вас королем сельского хозяйства, но я же могу превратить вас в дым. Для меня вы Дрэйк без латинских фраз и прочих ван-виковских штучек. Усвоили?

— Так я же для вас стараюсь! — не сдавался Дрэйк.

— Если бы я не перехватил Стронга, — продолжал Пирсон, — знаете, что бы случилось? Раскиньте мозгами.

— А что?

— Так как секрет водородной бомбы больше не секрет, то «Эффект Стронга» — наше самое верное оружие. К черту ваш новый гангстерский трест в Японии и Европе, к черту ваше увлечение фирмой «Афродита» и Рыболовным клубом, к черту ваши лотереи!

— Я должен их распустить? — обеспокоился Дрэйк и сделал шаг к Пирсону, повернув голову и подставляя левое ухо.

— Нет, не надо! — И Пирсон замолчал, чтобы взять себя в руки, потом тихо сказал: — Но если опять упустите Стронга…

— Не упущу.

— Или его помощницу, как ее там…

— Клара Томпсон… уже…

— Что «уже»? — испугался Пирсон. — Бежала?

— Ихара сообщил, что через два часа она уже будет дымом.

— Не надо торопиться.

— Но у Стронга есть дочь!

— А где она?

— Ее украли.

— Кто? Ваши гангстеры?

— Не знаю…

— И это вы говорите мне! Звоните сейчас же Пинкертону!

— Звонил. Он тоже не знает.

— Может быть, это сделал Два Пи?

— Возможно. Дочь Стронга мы можем сцапать в любой момент, как только выясним, где она. Это заставит старика быть покладистым.

— Это дело! Передайте «Сияющему Эдди»: пусть напечатает статью Стронга.

— Стронг еще не написал.

— И не надо. Поллард сам придумает. Пусть печатает спокойную семейную хронику о Стронге, будто ничего и не случилось.

— Ихара сообщил мне, что Стронг хочет продолжать работу для выработки противоядия.

— Как он?

— Ихара говорит так: сначала угрожал, потом плакал. Сейчас, как одержимый, все время бормочет. Именно дочерью Ихара и припугнул его.

— А удалось что-нибудь выжать из его помощницы?

— Ничего.

— А Ихара все пробовал?

— Говорит, абсолютно все. У нее неамериканский образ мыслей, Ихара уверен.

— Почему?

— Она слишком твердо держится. Сказала, что скоро все мы погибнем.

— Отчего? — Пирсон посмотрел на Дрэйка.