Георгий Тушкан - Черный смерч

Бекки с группой сверстников ходила по квартирам. За ними охотилась полиция. Самые разнообразные люди стояли за запрещение атомной бомбы: рабочие и учителя, духовные лица и научные работники. Однако чем острее становилась борьба за мир, тем чаще люди, согласившиеся на словах с воззванием, боялись ставить свою подпись, чтобы не быть уволенными с работы.

Газеты хвастались, что выступает только простой народ, но те, кто создал атомную бомбу, не подпишут воззвания. Нескольких сторонников мира, пытавшихся пробраться за подписями к профессорам, участвовавшим в изобретении атомной бомбы, арестовали и осудили за «покушение».

Вот тогда-то Бекки и решилась. У нее была подруга — дочь ученого-«атомщика». Бекки поехала к ней на дачу, благополучно миновав все рогатки. Но поговорить с ученым было не так-то просто. И все же Бекки этого добилась. Оказалось, что ученый даже не знал толком об этом воззвании. Ему говорили об этом как о «московской пропаганде». Прочитав воззвание, ученый не только подписал его, но написал обращение к коллегам о необходимости запрещения атомных и водородных бомб и использования внутриатомной энергии только для мирных целей.

В газетах появились злобные заметки. Кто-то написал родителям Бекки. Мать вызвала ее телеграммой.

Бекки восторженно рассказывала о своих дорожных впечатлениях. Она ехала от города к городу на попутных машинах и, останавливаясь на ночевку, слышала о народном движении за мир, против ремилитаризации Германии и Японии. Она восторженно говорила о миллионах мужественных американцев, подписавших воззвание сторонников мира, о митингах за заключение Пакта Мира между пятью великими державами. Попутно Бекки удивлялась, почему власти терпят фашистские действия куклуксклановцев, почему до сих пор не арестуют эту банду.

— Вы не очень осведомленная, но очень хорошая девушка. У вас мужественное сердце, — сказал Гаррис. — А нам в Америке нужны мужественные сердца сейчас более, чем когда-либо.

— О! — неожиданно вскрикнула Бекки.

Перед ними внезапно открылся глубокий и широкий овраг.

Джим резко затормозил. Это была огромная выемка среди безжизненной пустыни, поросшая высокими зелеными деревьями и густыми кустами. Внизу блестела вода ручья, а дальше вправо, там, где овраг замыкался отвесной стеной земли, виднелось большое зеркало воды. Среди окружающей мертвой природы этот цветущий овраг казался благодатным оазисом.

— Ну, вот и Атлантида, — сказал Гаррис ласково. — Это наша Атлантида.

— У вас прекрасная ферма! — воскликнула Бекки, не в силах скрыть своей радости при виде зеленых деревьев и воды.

— Ферма? У меня? — Гаррис усмехнулся, потом нахмурился и сказал, значительно подчеркивая каждое слово: — Нет, я безработный агроном. Но ведь вы не захотите лишить меня временного заработка рыбовода, откровенничая внизу с незнакомыми вам людьми? Это может доставить неприятности и вам и мне.

Бекки и Джим обещали. Гаррис сел за руль и повел машину. Он свернул в овраг. Дороги туда не было. Машина напрямик, скрипя тормозами, сминая кусты, скатилась на дно оврага и остановилась у ручья, на тропинке.

— Прежде всего займемся раненым, — сказал Гаррис.

Они вынесли из машины профессора и положили его на траву. Джонсон был в полузабытьи. Гаррис стал на колени и осмотрел бинты.

— Пить, — прошептал Джонсон.

Джим достал из машины термос, отвинтил стаканчик и, зачерпнув воды в ручье, поднес ее к запекшимся, черным от пыли губам профессора. Гаррис поддержал его голову.

— Где мы? — прошептал профессор.

— Вы, профессор, в надежных руках, у друзей, — сказал Гаррис. И, обратившись к Бекки и Джиму, добавил: — Идите по этой тропинке к реке. Я догоню вас.

— Если надо помочь… — начал Джим.

— Вы очень поможете, если будете выполнять мои указания, как обещали, прервал его Гаррис.

Бекки и Джим пошли по тропинке.

— Я очень беспокоюсь за профессора. Почему Гаррис нас отослал? сказала Бекки.

— По-видимому, он не хочет, чтобы мы видели, кто и куда будет переносить профессора. Наша встреча с Гаррисом — счастье для Джонсона.

— Как вы думаете, куда мы попали? — спросила Бекки.

— Это мы скоро узнаем. Во всяком случае, к друзьям. Я верю Гаррису, — с убеждением сказал Джим.

— Он совсем не похож на других, — отозвалась Бекки. — Джим, почему жизнь устроена так подло, что честные люди бедствуют, а негодяи процветают?

— Потому что в Америке никто никогда не наживал богатства честным путем. — Джим опустил голову и ожесточенно начал теребить пальцами волосы, вытряхивая пыль. — Ох, как я хочу выкупаться! У меня все тело в чехле из пыли.

— А на голове вместо прически войлок, набитый пылью! — рассмеялась Бекки.

Так разговаривая, они шли по тропинке меж кустов и деревьев и наконец увидели широкую гладь воды, замыкавшую овраг.

Тут догнал их Гаррис. Они стояли на деревянных мостках речного причала и подозрительно рассматривали красивые лодки, качавшиеся на воде. Две из них были красного дерева, и на всех позолоченными металлическими буквами были обозначены имена. Если это лодки Гарриса, то странно, что он назвал их «Серебряная нимфа», «Златокудрый ветерок». Да и весь причал с его резными перилами в виде деревянных рыбок и разноцветными витражами в окне был дорогой затеей.

— Пусть вас не пугает эта роскошь, — сказал Гаррис. — Перед вами рыболовная база одного молодого богатого бездельника и как таковая она вне подозрений. Сторожа, их жены, рыболовные инструктора и мотористы — добрые люди… Возьмите эти пижамы и комбинезоны. Они могут оказаться не по росту, но это на один день, пока вашу одежду приведут в нормальный вид. А сейчас никаких вопросов! Купаться будем слева, за кустами.

Гаррис провел их за поворот, к маленькому заливу, заросшему кустами. Мужчины остались здесь, Бекки прошла дальше, за кусты.

Серая кайма у самой воды придавала берегу несколько необычный вид. Она почему-то привлекала птиц. Бекки быстро разделась и вошла в воду. Под ногами ощущалась скользкая пленка. Бекки положила мыло и губку на столбик и нырнула.

— Обратите внимание на берег! — донесся голос охотника. — Берег кисельный, а вода бывает с привкусом молока.

«Какой шутник! А ведь не скажешь при первом знакомстве», — подумала Бекки. Она мылась долго и, выходя из воды, ощутила под ногами ту же скользкую, студенистую массу. «Молочные реки, кисельные берега — прямо как в сказке».

Она сказала об этом мужчинам, ожидавшим ее на тропинке.

— Только кисель имеет уж очень неприятный вид, — добавила Бекки.

Она с улыбкой посмотрела на Джима, одетого в синий комбинезон. На ней был такой же, только меньшего размера.

— А вы не обратили внимания на то, что птицы едят серую пленку на берегу? — спросил Гаррис на обратном пути.