Георгий Тушкан - Черный смерч

Франк закурил сигарету и несколько раз затянулся.

— Ты имеешь в виду забастовку докеров, которая готовится в нашем порту? — тихо спросил рабочий.

— Забастовка будет! — уверенно заявил Франк. — Продукты и квартиры дорожают, налоги растут, а плата за работу уменьшается. Сам знаешь!

Его жесты были резкими, взгляд — стремительным и полным энергии. Вся его крепкая фигура производила впечатление собранной силы.

— Ну, я пошел. Друзьям привет!

— Ты куда? — спросил рабочий.

Франк шутливо показал пальцем сначала на небо, потам вправо и влево. Затем серьезно сказал:

— Поеду в Ветерансвилль, к другу, искать работу.

— Ты бы мог сесть в порожняк, что стоит на пятом пути у семнадцатого пакгауза. Попросись к старине Марку на паровоз.

Тщедушный пожилой машинист, с рыжими свисающими усами и такими же нависшими бровями, выслушал просьбу Франка без всякого энтузиазма. Он молча сунул ему в руки вторую лопату и жестом показал, чтобы Франк помогал кочегару.

Паровоз двинулся, но у ограды порта замедлил ход, чтобы агенты, осматривающие вагоны, могли соскочить. Машинист, шевеля усами, сердито сообщил Франку о том, что всемирная война разразится через два дня.

Кочегар, рослый негр, весело осклабился и шепнул Франку, что машинист уже раз сорок предсказывал «совершенно точно» начало войны и это очередное предсказание. Старик услышал слова кочегара и начал яростно доказывать свою правоту, ссылаясь на сообщения радио и газет.

— Войны не будет! Советский Союз и страны народной демократии не хотят войны! — уверенно сказал Франк.

Машинист опять стал спорить.

— Что ты так споришь? — спросил Франк.

— Боюсь! Семья! — сознался машинист. — И молю бога, чтобы войны не было, но ведь это от простых людей не зависит…

Тогда Франк рассказал о резолюции докеров французского порта Ла-Паллис… В своей резолюции докеры заявили всем, кто применяет по отношению к ним жестокие методы шантажа и угрозы голодом и спекулирует на их ужасной нищете, что они, полные решимости бороться, верные борьбе, которую они ведут на протяжении месяцев, не будут грузить военный материал, предназначенный для продолжения грязной войны в Индокитае, и разгружать американские военные материалы.

— От нас, таких же простых людей, которых сотни миллионов, зависит не допустить войны, — сказал Франк.

Наконец паровоз вторично замедлил ход, и Франк очутился на далекой окраине, у городской свалки, а поезд умчался, оставляя в воздухе рваные клубы дыма. Франк пошел через свалку к шоссе.

Вокруг грузовика, с которого выгружали мусор и другие отбросы, собралось около тридцати пяти мужчин, женщин и детей. Как только грузовик отъехал, все они стали раскапывать мусор палками, а некоторые даже руками, хватая остатки пищи и овощей.

Этим же занимались оборванные худые люди возле недавно сброшенных куч. «Вот он, хваленый образ жизни! — с гневом подумал Франк. — Нет, уж лучше умереть в борьбе за настоящую жизнь, чем влачить это нищенское существование. Вот она, американская демократия, запрещающая одинаково бедняку и миллионеру ночевать под мостом, но не обеспечивающая бедняка работой!» Франк с горечью подумал о своей тяжелой жизни в годы после возвращения с войны. Каково сейчас его жене с дочкой ютиться у тестя, ферма которого скоро должна подвергнуться принудительной продаже с молотка.

Франк вышел на обочину шоссе и, заметив машину, идущую в сторону города, поднял большой палец вверх. Но одна за другой мимо него пронеслись семь машин. Франк оглянулся и заметил невдалеке на обочине дороги старый «форд». Владелец стоял рядом и тоже держал палец вверх. Франк направился к нему в надежде починить мотор, если он сломан, и за это проехать в город. Мужчина-хозяин, услышав предложение Франка, невесело засмеялся и объяснил, что машина в исправности, но нет бензина, а в кармане нет денег. Вот он и хочет выпросить бензин на дорогу.

«Нищий на автомобиле», — определил Франк, но наружность молодого смуглого человека не очень походила под это определение. Зато старинная модель «форда», извлеченная с какого-нибудь автомобильного кладбища, была типичным образчиком обиталища для бездомного нищего. Массы их, как когда-то таборы кочевых цыган в Европе, сейчас двигались по всем дорогам Америки в поисках работы и куска хлеба.

Франк стал рядом с владельцем машины и тоже поднял руку. Серая полугоночная машина, заскрипев тормозами, остановилась на всем ходу.

— Авария? — спросил молодой человек за рулем.

— Пожертвуйте хоть литр бензина безработному, — попросил хозяин машины.

— Или продайте пять литров, — поправил его Франк.

— Джим, надо помочь им, — сказала сидящая в машине девушка, тряхнув черными кудрями. Ее пытливые глаза с любопытством остановились на фигуре Франка.

— Конечно, Бекки, поможем. У нас в бидоне осталось литров пять. Молодой человек вылез и открыл багажник.

— Подвезти? — вдруг спросила Бекки, не сводя глаз с Франка.

— Пожалуйста! — с радостью ответил тот, желая поскорее добраться в Ветерансвилль.

— Далеко?

— Нет… километров девять.

— А то можем хоть через всю Америку. Если у вас есть что рассказать, я с удовольствием послушаю.

— Что интересного может быть у человека, направляющегося в «мешок блох»! — сказал Франк.

— А это что такое?

— Так называется Скид-Роу, или ночлежные ряды.

— Вы безработный?

— Да… Меня зовут Франк.

Джим сел за руль, Франк поместился на заднем сиденье, и они поехали.

— А какая у вас специальность? — не унималась Бекки.

— Шофер, дрессировщик, пилот, авиамеханик.

— И вы без работы?

— Бывает, — уклончиво ответил Франк.

Но девушка была неугомонна, Франк едва успевал отвечать на ее вопросы.

— Стоп! — крикнул он при виде невзрачных бараков, стоявших вдали от шоссе.

— Это и есть Скид-Роу? — спросила девушка, всматриваясь в здания.

— Почти то же самое, — ответил Франк, вылезая из машины. — Это Ветерансвилль — так называют поселки, построенные для бывших ветеранов войны.

— Значит, вы бывший военный?

— И это было, — ответил Франк. — Спасибо вам, мисс… мисс…

— Бекки Стронг! — подсказал молодой человек.

— Спасибо, мисс Бекки Стронг! — поблагодарил Франк и поспешно зашагал к Ветерансвиллю.

Это был один из стандартных поселков, построенных правительством для ветеранов войны. В этом Ветерансвилле было восемь рядов барачных зданий без всяких удобств. Сначала Франк увидел толпу, а подойдя ближе, он услышал шум голосов и крики. На него не обратили внимания, и Франк подошел вплотную к задним рядам.

Толпа окружила автобус. В нем сидел тщедушный мужчина и, полузакрыв глаза, твердил только три слова: «Меня не обманете».