Серж Бэст - Злобная луна. Космическая фантастика

Мариам глубоко вздохнула.

– Шеф, формулируя, стоящую перед нами задачу, сказал: «В ответ на растущее поголовье саблезубых и прочих гадов, готовых вновь искромсать всех колонистов, мы должны увеличить популяцию наших защитников». Дракон Ёхо не должен оставаться в одиночестве, он должен дать потомство, которое готово будет защитить МИК». В конце добавил: «Проект «Булан» должен быть завершен в течение месяца». Как-то так…

У Елены невольно приоткрылся рот.

– Ехо вообще-то мальчик, а мальчики, как известно, яйца не откладывают, – слабо возразила она, погрузившись тут же в размышления.

Изображение скривило пухлые губы в ухмылке.

– Вообще-то он их уже снёс, – хохотнуло оно в пространство. – Это была кучка икринок жёлтого цвета, размером с горох, которую он тут же и съел. – Любитель икры, чёрт бы его побрал! – выругалось изображение.

Губы Елены вновь вытянулись в тонкую линию.

– В том, что он её съел, ничего удивительного нет, вараны вообще-то нередко сжирают своё потомство. Однако здесь не тот случай… Как вы знаете, биоханинг нашего Ёхо замешан на генах комодского варана, мексиканского оксололотля и плюющейся африканской коричневой кобры. В данном случае на потомство отозвались гены оксолотля и это уже хорошо, мы теперь знаем, что оксолотль был девочкой. Осталось сделать Ёхо девочкой в целом, которая смогла бы размножаться без участия самца.

Елена на мгновение задумалась.

– Впрочем, решение есть. Для этого нам нужно перекроить его генетическую карту и активизировать защитную функцию с целью увеличения дальности пусков ядовитой слюны. Видимо это и есть та задача, которую мы должны с вами решить, для этого и нужна поездка на остров Комодо.

Изображение блеснуло белозубой улыбкой.

– Именно это я, Елена, и хотела сказать. Мне осталось лишь добавить, что ваш визит на остров Комодо согласован на правительственном уровне с индонезийскими коллегами. Дело оказалось непростым, потому как комодский варан является культовым животным и защищен индонезийским законодательством. Поэтому потребовалось вмешательство нашего президента. Только тогда вопрос был решён положительно. Наш вылет состоится завтра, в одиннадцать часов, билеты я нам заказала…

– А Натали о нашей с вами поездке знает?

– Я позвоню ей через час, а то вдруг прерву её романтическое утро, – хохотнуло вновь изображение.

Елена усмехнулась.

– Ко мне вы более суровы, у меня ведь тоже могло быть романтическое утро… Вы об этом не подумали?

– Подумала. Решило, что его не могло быть.

– Это почему же?

Глаза изображения лукаво блеснули.

– У тебя взгляд прежний – наполненный вселенской грустью, дьявольские огоньки в них не бегают. Поверь мне, я в этом разбираюсь. Толковый вывод приходит с опытом, – так, по-моему, говорит твой дед Семён…

Елена глубоко выдохнула.

– Он ещё говорит, что к толковому выводу приводит бестолковый. Впрочем, это не важно, мой дед тот ещё сказатель… Скажите лучше, Мариам: «В райском месте нас будет кто-нибудь сопровождать?»

– В Джакарте нас встретит в порту Лестари, руководитель биотехнической лаборатории индонезийского Института Наук, известный специалист в области молекулярного клонирования, а в аэропорт нас доставит служебный рекупер ЦУПа. Презенты для местных жителей острова Комодо и руководства института, я нам уже собрала – получился внушительный багаж, его доставят на борт самолета. Вот, пожалуй, и всё, осталось пожелать нам счастливого пути!

Изображение исчезло.

Елена натянула на голое тело длинную спортивную майку с глубоким вырезом, открывающим небольшую грудь совершенной формы и подошла к зеркалу. Оттуда на неё смотрела миловидная блондинка с ироничным взглядом серо-зелёных глаз.

– А в глазах у меня действительно вселенская грусть, – пробубнила она, согласившись с оценкой, данной ей Мариам. Зато всё остальное без изменений: красивая грудь, стройные ноги, точёная фигура. «С такой экзотической фигурой с необычайно нежными и округлыми формами опасно появляться на пляже», – вспомнила она вдруг слова своего несостоявшегося жениха Игоря.

После того, как он предал её накануне свадьбы, Елена отчётливо осознала, что теперь счастливо и беззаботно жить с прежними округлыми формами у неё не получится и записалась в тренажёрный зал…

Через час позвонила Натали, она была вся на эмоциях. Ей немало пришлось приложить усилий, чтобы на открытие Луна-Парка взять свою несовершеннолетнюю дочь Лизу и теперь всё это пошло прахом.

– Эта мерзкая гадина Луггот, сорвала нам все планы, я вложу в разработку нашего «Булана» всю свою ярость, этой американской скотине мало не покажется, – выругалась Натали.

Елена, чтобы как-то успокоить подругу, предложила ей отправить с ними на Комодо свою дочь. И к своему большому удивлению, её предложение пришлась Натали по душе, она тотчас же перезвонила Мариам и вопрос был решен положительно. Также счастлива была и дочь Мариам – пятнадцатилетняя Катя, которую мать тоже решила взять с собой на остров.

Индонезия. Джакарта. 2050 год.

«Я расскажу вам, коллеги, одну легенду, живущую в народе Комодо уже многие годы», – принялась рассказывать Лестари, миловидная, по индонезийским меркам, молодая женщина, учёный-биотехнолог.

В лаборатории индонезийского Института Наук (LIPI) её внимательно слушали Елена и Мариам. Кати и Лизы с ними не было, так как они с первых минут своего пребывания на индонезийской земле были переданы под патронаж дочери Лестари – Безари, которая была старше девочек на год. Несмотря на разницу в возрасте девочки быстро сдружились, их языком общения стал английский, которым они, как и их мамы, хорошо владели.

– Изначально было два яйца, – с улыбкой на лице начала своё повествование Лестари. Первым вылупился человек народа комодо – оранг . Его нарекли старшим братом. Следом за ним появился на свет ора – комодский дракон и нарекли его младшим братом. Судьба их неразрывно связана и один не может жить без другого…

Елена и Мариам переглянулись. Они явно не были расположены слушать легенды о народе Комодо, общение грозило быть скучным…

Однако скучное повествование новой знакомой неожиданно прервал звонок сотового телефона, который вибрировал волчком на её столе. Лестари извинилась, взяла в руки телефон, из которого тотчас выплеснулась в эфир сбивчатая мужская речь на индонезийском языке. Некоторое мгновение она безмолвно вглядывалась в экран, слушая её.

Потом, её как будто прорвало, она гневно, на английском выпалила в трубку: «Последний раз говорю тебе, урод козлоногий, я не хочу иметь с тобой больше никаких дел! Я сожалею, что была для тебя вакханкой! Не звони мне, если не хочешь оказаться за решеткой за домогательство». Её выразительные глаза горели при этом открытой ненавистью.