Елена Долгова - Геония. Центурион. Мастер Миража. Предсказатели

– Это галлюцинация. Слуховая и зрительная.

Немного успокоившаяся Джу выпустила куртку Дезета и решительно замотала головой:

– Нет. У вас не может быть пси-галлюцинаций. Что именно вы видите?

– Свет. Его источник держится в воздухе без подпорок.

– Я вижу другое. Мастер Фалиан, что видите вы?

– Шар из огня.

Стриж попробовал поглядеть сквозь прищур, искоса, по-всякому.

– Чтоб я сдох, но это конус – я вижу его. Неизвестный физических эффект. Мне кажется, он не опасен.

– Для вас – очень может быть.

Конус, словно услышав спор, лениво уплыл в сторону и втянулся в кипящий водоворот черты. Удары невидимого метронома продолжались еще пару-тройку секунд, но потом затихли.

…Мюф заметил, что подпиравшая потолок балка немного просела. Пачкая колени комбинезона, он опустился в грязь, осмотрел столб – длинная трещина начиналась внизу и шла наискось, от столба отделилась длинная, похожая на зуб щепка. Младший Фалиан потрогал острый конец зуба – и тут же сунул уколотый палец в рот, отсасывая соленую бусинку крови.

В этот самый момент, в дальнем конце штрека, в том месте, где пласты камня сходились острыми углами, шевельнулось нечто многоногое и приземистое.

– Тим!

Мюф бесстрашно шагнул вперед и наморщил нос – темнота пахла гнилью и еще чем-то острым, ядовитым. Свет фонаря прополз по стене и упал на неровный пол штрека…

Мюф испуганно замер. На полу кое-что упруго копошилось. Щетинились жесткие усики, скалились зубы, светились злобой бусинки многочисленных глаз. Два десятка грязно-бурых, линялых «хмуриков», срослись хвостами и образовали единое целое – подобие крысиного короля.

Мюф, сбросив оцепенение, неистово, пронзительно заорал…

– Вы слышали, Дирк? Он здесь, это его голос.

– Поймаю паршивца – уши оторву.

– Спокойно, лейтенант. Без радикальных действий… Да стойте же!

Обозленный вертолетчик, не слушая Септимуса, бросился на звук. Отчаянный крик на секунду оборвался, словно крикун сделал короткий вдох, а потом возобновился с удвоенной силой.

– Дирк, вы где? За которым поворотом?

– Я свернул налево, полковник.

– А я направо…

– Сейчас я подойду… Что там у вас?

– Мальчишка вопит как резаный. А, черт! Я уронил фонарь и он погас.

– Помощь нужна?

– Спасибо, нет. Ищите парня, чтоб ему пусто было.

Дирк заколебался – если фонарь Хиллориана разбился, помощь полковнику совсем бы не помешала. Крик младшего Фалиана оборвался, Тусклый свет его маленькой лампы разглядеть не удавалось.

– Эй, парень! Ты где? Кончай прятаться – вылезай.

Мюф не показывался.

Лейтенант остановился, переводя дыхание и оперся о стену. Пальцы нащупали треснувший столб, наткнулись на острую щепку в виде клыка. Дирк отдернул руку и несильно пнул подпорку, на уколотом мизинце выступила почти черная капля крови…

…В тот же миг многолетняя усталость материала сделала свое дело. Опора хрустнула, подалась и распалась пополам, как небрежно сломанная спичка. Ее обломок ударил Дика под колено. Массивные глыбы отделились от потолка и покатились вниз, каменная пыль клубом взвилась над местом катастрофы. крошка стен, мелкие обломки кремня веером брызнули во все стороны…

– Дирк!

Острый треск заглушил голос Хиллориана. Своды тоннеля тряслись, уцелевшие, перегруженные подпорки угрожающе прогнулись. Септимус поспешно шарил в пыли. Фонарь нашелся в неожиданном месте – почти под ботинком самого полковника. Щелкнула кнопка, вспыхнул свет, полковник пристроил лампу на лоб и затянул ремешок на затылке. В отдалении, сзади, стучали, приближаясь, шаги бегущих.

– Кто идет?

– Это мы, колонель. Я, со мною девушка и Фалиан, —вынырнувший из-за поворота Стриж пытался вытереть лицо, но только размазывал по нему грязь. – Что здесь случилось?

– Обвал. По-моему, завалило Дирка. Подождем, пока осядет пыль, и проверим.

В этот отчаянный момент Белочка смотрела на Хиллориана почти с ненавистью:

– Пока мы медлим, он умрет.

– Если лейтенант так плох, он умрет все равно. Стойте! Вы его не найдете в кромешной темноте.

Четверо замерли в стиснутом камнем пространстве, мучительно долго пережидая.

– Все. Теперь чисто. Пора.

Угловатые глыбы почти завалили штрек, проход сузился до предела. Септимус, обдирая плечи, протиснулся вперед, давая место Стрижу.

– Вот он…

Иссиня-бледное лицо лейтенанта выглядело отрешенным, глаза оставались закрытыми. Правая ступня в парусиновом ботинке неестественно вывернулась наружу, неподъемный столб лежал поперек живота. Самое худшее – смертельно искалеченный, раздавленный Дирк все еще жил. Веки задрожали и приподнялись, открыв мутно-черные от расширившихся зрачков глаза. Ни говорить, ни даже кричать вертолетчик не мог, из уголка рта сочилась вязкая жидкость – желчь, смешавшаяся с кровью из прокушенной губы.

НА грани обморока в ушах у Белочки тонко, по-комариному зазвенело. Пси-барьер выстоял, бесконечная боль Дирка не могла проникнуть в сознание, но вот вид… Несчастный лейтенант походил на растоптанного жука, но оставался при этом человеком.

Хиллориан оглядел раненого, цепко всмотрелся в искаженное лицо. Стриж резко оттеснил Белочку прочь.

– Что будем делать, Алекс?

– Ваш человек, вам и решать. Без сомнения, он не выживет.

– Это верно, – сказал полковник, вынимая пистолет. – Пахнет дерьмом и смертью.

– Мне кажется, пахнет еще и рудничным газом. Начнете стрелять – взорвемся все.

Полковник кивнул, убрал пистолет и вытащил нож, склонился над раненым, убрал мелкие камешки с горла лейтенанта, не торопясь примерился.

– Не смейте! – закричала Белочка

Хиллориан обернулся, лицо его задергалось от ярости.

– Стриж, сделайте одолжение, уведите подальше истеричку.

Иллирианец крепко до боли взял Джу за локти:

– Пойдемте, леди. Полковник сердится.

Джу обманчиво расслабилась, а потому ловко вывернулась из цепких объятий Стрижа.

– Вы оба больные ублюдки!

– Я же сказал – держите ее, Дезет! У вас руки растут не из того места – не можете справиться с бабой. Помогите, Фалиан!

Проповедник лишь равнодушно покачал головой. Он понуро стоял в самом закутке у стены, скрестив руки на груди, и, по-видимому, не собирался вмешиваться в потасовку. Белочка тем временем пнула иллирианца в голень, нырнула под руку полковнику и бросилась вперед, прикрывая собой Дирка. В лицо ударил резкий, запах крови, желчи и нечистот.

Хиллориан стоял, жестко выпрямившись, держа в опущенной руке нож, бледный до зелени в пронзительном свете четырех фонарей.

– Ты мелкая, пошлая психопатка. Нервная сука. Он умирает! Понимаешь – медленно умирает. Это уже не человек – это останки. Мы хотим помочь ему умереть быстро.