Анастасия Соколовская - Режим Тишины. Маятник

Смущает только то, что везде, где побывала наша эльфийская бригада, всегда что-то остаётся, как будто, нарочно. Понемногу, но нужного. Странно… Наводит на мысль, что ребята знают о том, что в окрестностях еще остались живые люди. Но, с другой стороны, именно эти парни оных живых людей и убивали, судя по всему. Не понимаю я ничего, если говорить серьезно.

А еще – знаки. Баллоном с красной краской на стенах. Там, где они уже почистили территорию – кресты. Там, где опасно: стены больницы в паре кварталов от моего дома, ворота психлечебницы на соседней улице, дверь частной лаборатории, асфальт перед входом на, оставленную военными, базу – восклицательные знаки. И да, если учесть, что творится за этими стенами и воротами, знак опасности я расшифровала верно. Живых мертвецов там – не пересчитать!

Нет, спасибо этим ребятам неизвестным, конечно, но все же – вчера я осматривала все вокруг в сто раз внимательнее и знаков точно не было. Какого?..

А еще, в паре мест нашла нарисованные той же краской смайлики. Кривоватые рожицы с такими же улыбками. Юмористы, блин! В одном из мест, помеченном улыбочкой – консервы и батарейки. И фаллос на липучке, приклеенный сверху к консервной банке. Для гармоничности картины, видать. А вот во втором… Лук! Спортивный! И боеприпас к нему, без тренировочных "резинок" на наконечниках. Да как так-то? Откуда они узнали? Кто они вообще такие, эти лориэнские стрелки-антизомби?

Честно говоря, я рада, что они есть, эти безжалостные и странные ребята. С их незримым присутствием мне становится спокойнее. Будто за мной присматривает невидимый ангел.

День пятый

Етить вашу за ногу, да налево по Бродвею! Ну и ночка! А вернее, несколько ночей вокруг меня творилось такое, что ни в сказке сказать, ни матом сформулировать. В первую ночь, когда курила на балконе, обнаружила странное существо, прыгающее по крышам домов напротив. Непропорциональное, гибкое, крупное и очень быстрое. Невероятно быстрое!

Во вторую ночь, стоило часам, как в страшной сказке, пробить полночь, как в бетонный каркас моего балкона что-то врезалось. Громыхнуло от души, я думала, стекла повылетают и стены потрескаются. А наутро, осмотрев балкон снаружи, я обнаружила глубокую вмятину в бетоне и странный, липкий след на стекле. Словно корова языком лизнула. Или осьминога к стеклу прилепили. Гадость…

На третью ночь, уже подозревая неладное, забаррикадировалась в квартире, с луком наготове. Перекрыла доступ ко всем окнам и дверям и сама спряталась в ванной, благо, она у меня просторная и, в случае чего, тетиву натянуть удастся довольно легко.. Кто бы знал, что эти черти залезут в подъезд? Вернее, что их туда заманят.

Сперва снова начали орать где-то в районе первых этажей, пронзительно и противно. Потом что-то несколько раз грохнуло в мою дверь. А затем я услышала топот ног – это толпа зомби влезла ко мне на площадку. Ладно, хоть дверь не вынесли, бармалеи… Честно признаться, чуть в штаны не наделала!

Когда дошло, что эти активисты движения "Вкусномозг" не пытаются ко мне прорваться, а просто устроили тусовку с песнями и воплями под моей дверью, попыталась отвлечь их, бросив с балкона в сторону детской площадки, зажженную петарду.

Отвлеклись, вроде. Потащились всей дружною гурьбою обратно к выходу наружу. Только не вышли, хоть и очень старались. Так я выяснила новый, интересный, но печальный факт – какие-то демоны нас с зомбями в моем подъезде замуровали. Да так, что эти цуцыки до утра в дверь изнутри стучались, и всё безрезультатно.

А утром пришла помощь. Или звиздец. Смотря, как это оценивать. Сперва мимо моего дома, по двору, на всех парах пролетела пожарная машина, завывая сиреной не хуже баньши. Потом, остановившись у моего подъезда, она разворотила взрывом дверь и, как Гамельнский крысолов, увела мою «братву» в неизвестном направлении. А, когда я под шумок решила сваливать из, ставшего небезопасным, убежища, то наткнулась на стоящий за углом внедорожник крайне боевого вида с торчащим из люка на крыше суровым дядькой в камуфляже, внимательно рассматривавшим мир в прицел какого-то большого пуляла. Впрочем, в меня он целиться даже не пытался, а сидящий за рулем человек и вовсе опустил щит, закрывающий стекло сбоку и сделал мне приглашающий жест. Ну, вариантов у меня не то, чтобы много – попробую!

Ребята внутри одеты странно – камуфляж, разгрузочные жилеты, ошейники странные у всех. Однако агрессии в мою сторону не проявили, усадили на переднее сиденье, и спокойненько поехали себе дальше. Сижу вот в салоне, чувствую затылком насмешливый взгляд одного из бойцов с заднего сиденья и пишу это вот все. Нет, однозначно – будет возможность, перепишу дневник на бумагу. Не дай Бог, телефон умрет. А со странными спасителями пока выводов делать не стану – посмотрим, что дальше будет!

Глава

2.

Не

беги

«Одно и то же в нас живое и мертвое,

бодрствующее и спящее, молодое и старое.

Ведь это, изменившись, есть то, и обратно —

то, изменившись, есть это.»

Гераклит

– Прошу встать, суд идет!

Худенькая секретарь выкрикнула эти заученные, казенные слова хрипло и устало, не глядя на собравшихся в зале. Они не заполняли его пустоту. Да, особо и не старались. Прокурор в черном кителе, с практически седой головой и стылыми, рыбьими глазами. Он и сам похож на акулу, этот мужчина, раз за разом присутствующий на судебных заседаниях, где разбирали дела о нарушении режима государственной тайны. Возможно, он даже получал от этого удовольствие – смотреть в глаза загнанному в угол человеку, посягнувшему на знание, которое не должно выходить за рамки секретности, медленно и лениво цедить слова и требовать максимального наказания.

Адвокат, словно специально кем-то выбранный на эту еженедельно исполняемую роль, напротив, румян и улыбчив. Щелочки весело сощуренных глаз, темная щетина, пробивающаяся наружу, невзирая на ежедневную скоблежку бритвой, галстук, удавкой обхватывающий мощную шею. Мягкий голос, заставляющий аудиторию барахтаться в медовой сладости все то время, пока он говорил. И это время казалось секретарю самым омерзительным, что могло быть на судебном процессе.

Они не менялись никогда, ни строгий, седовласый, подтянутый судья, ни акула-прокурор, ни медово-приторный адвокат. Как не изменялись стены зала Суда, обитые поверх голубой краски деревянными панелями. Здесь было место только одному изменению – человеку на скамье подсудимых.

– Владименко Алексей Борисович, две тысячи сто семидесятого года рождения. Окончил Академию «Сохранения здоровья» в вассальном государстве номер пятнадцать. Работал врачом-терапевтом в клинике имени «Святителя Спиридона» при храме «Христа Спасителя». Уволен по собственному желанию четыре года назад. До настоящего времени место работы – подстанция номер восемь СМП «Спас». Обвиняется в краже и вывозе за пределы города документов особой государственной важности. Согласно статьям 102, 103, 107 Уголовного кодекса Российской Империи и Вассальных государств, я требую максимальную меру наказания – казнь через инъекцию препарата БР-150…