Никита Степанюк - Гармония

После этого сверху в этот же кустарник приземляется и обломок «часовщика»…

Спустя время, проведенное в небытии, я таки очнулась. На губах и на лице неприятным кремом запекалась кровь «часовщика» зелено-салатового цвета. На костюме тоже все было в этой крови и в листьях от деревьев и кустов. На лбу, на правой щеке и на шее саднили полученные царапины.

Первая мысль странная для меня: как там Сталикс?

Внезапно голос, немного хриплый и подавленный, но узнаваемый:

– Катя?!!! Катя?!!! Ты там?!!!

Значит, он жив и меня ищет. Это хорошо. Превозмогая боль, внезапно сковавшую все горло, сипло выкрикиваю:

– Йа-а… Тут…

Он явно не услышал. Но точно знал, где я, поскольку отпечатки связывали нас. Он жутко переживал, что со мной может быть что-то не так, и радовался, что сейчас сможет меня спасти. И сомневался, сможет ли. Опыта для подобного у него еще не было.

Явно он продрался сквозь кусты. Я же лежала и пошевелиться нормально не могла. Ферментов в костюме, чтобы как-то себя подлечить, маловато. Ну вот, знаешь, что костюм умеет, и жалеешь, что решила заправить его потом. Никогда больше не выходить с незаправленным костюмом из дома, возьми себе за правило, Катя. Никогда…

Кряхтение от усилия. Створки чуть приподнялись, но совсем немного. Я, чтобы хотела, не смогла бы вылезти из-под этого завала.

– Катя? – спросил он еще раз. – Кать…

– Да? – голос стал немного восстанавливаться, я отходила от крови «часовщика», которая как-то сумела попасть мне в горло. Как же это противно, просто не передать. Словно химический насморк какой-то, и сопли затекли внутрь.

– Сейчас будет больно, но ты потерпи, ладно? Я сделаю все, чтобы это было недолго.

Что он там такое задумал?!!!

– Насколько… больно?

– Очень больно.

Замечательно! Что он там уже делает, хочет обломки со мной обстрелять кислотой что ли? Но ведь меня тогда просто сожжет перепадом температур! Нет, он нечто иное хочет провернуть.

– Готова?

Я напряглась. От неизвестности брал истерический ужас, но спросить я все равно не решалась. Наконец, я это сделала:

– Что ты сейчас сделаешь?

– Освобожу тебя, – уклончивый ответ. – Готова?

Не хочет говорить. Мне это явно не понравится. Ну ладно, была ни была:

– Давай…

И тут нахлынул жуткий поток псионной энергии, который колол повсюду так, как только могут колоть одновременно три игольника, вонзившие свои иглы с ядом в тело. Меня словно рвало на части, мозг был перегружен насколько, что соображать вовсе не представлялось возможным. Озонированный воздух и электрические искровые разряды мелькали везде. Листья, обломок «часовщика», ветки кустарника, капли крови – все болталось в воздухе на небольшой высоте. Я закрыла глаза, потому что казалось, что они сейчас или выскочат из глазниц, или вовсе взорвутся от внутреннего давления.

Дальше я потеряла чувство реальности. Хотя, как только мозг отключился, этого чувства уже почти не было.

Но поток отхлынул, меня отпустило. А дальше я вновь провалилась в небытие…

Теплое прикосновение, чужое и нелюбимое, но теплое и приятное, как мягкий ветерок под светом яркого Солнца. Может, не такое уж оно и нелюбимое? Оно словно окутало мой разум, будто погладило по волосам, но не против моего желания, а мягко и сочувственно, искренне, и не физически погладило, а как-то на уровне эмоций. Тихий и неровный голос, он сдерживал бурю внутри себя, но старался изо всех сил:

– Катя… Тебе рано спать, спать некогда. Просыпайся, все закончилось.

Почувствовала связь с телом. Оно саднило теперь уже почти повсюду. Но боль резко притуплялась от теплоты псионного прикосновения. Меня держали за руку, и я молча сжала пальцы в ответ. Эмоции, внесенные в отпечаток, стали приятными еще сильнее. Он словно ждал, пока я сожму его руку своими пальцами. Мне вспомнилось, как он однажды говорил:

«Очень приятно, когда любимая девушка за тебя цепляется. Создается ложное впечатление того, что ты кому-то нужен и что тебе доверяют».

Улыбнулась ненароком. Открываю глаза. Сталикс смотрит на меня, смотрит прямо в глаза, сам улыбается. Он весь тоже в запекшейся крови, на лице ссадины, местами от металлизированных зеркально-светлых вставок костюма кровь уже начала отшелушиваться, оставляя грязные зеленоватые следы.

– Болит что-то?

Попробовала проверить себя. Ну, суставам немного не по себе, а так остаются только царапины.

– Царапины…

Кроме как на лице, царапин нигде не было, потому что в остальном костюм защищает.

– Это не страшно. Как говорят Лидеры или целители, «болит – значит живая».

Он обошел меня, лежащую на траве, и оказался слева. Я повернула туда голову и увидела место крушения «часовщика»: пара деревьев сметена, рядом огромное древо повреждено, обломки и кровь летающего существа разбросаны поблизости, что где. Он достал мой концентратор из кустарника, взял его за ствол, и рукоятями преподнес мне:

– Катя, вставай. Надо выполнить задачу!

– Сталикс, это не моя задача.

Он уже «псионное приподнятие» использовал, чтобы меня вытащить! Я там и без этой задачи чуть не умерла!!!

– Уже и твоя тоже, – возразил он. – Не думаю, что это проверка по последней обороне. Так что, если мы их не уничтожим, я не думаю, что они остановятся.

Кстати, как там его база? Мой десант уже на позиции. Я спешно высадила «травников» из своего «часовщика» и увидела зрением существ вражеских троих «силекрисов» при поддержке пятерых «гидралюков». Две «иглы» из трех уже были уничтожены. Поражено три четверти «светопреобразователей». Уничтожено два «бактериаловых гриба» из трех. На входе к базе валялись трупы двенадцати «силекрисов» и четырнадцати «травников». Одно из «легких гнезд» уже еле держалось, и это с учетом того, что одно было еще до нашего вылета разгромлено. А струи кислоты по-прежнему терзали базу моего… Соратника? Друга?

– Спасибо, Катя, за десант. Что там с подкреплением?

Ну да, он видел, что я высадила к нему на базу помощь. Я глянула мысленно сигналами свою базу: там уже четыре «травника» были рождены в «легком гнезде». Канал подачи биомассы между ним и «семенным гнездом» восстановлен и защищен панцирем, как я и хотела. Отвечаю:

– Направляю четыре «травника» в «червя» для переправы.

– Ага. Уничтожь «гидралюков» сопровождения.

– Поняла.

«Игла» базы Сталикса поразила «силекриса», проткнула его почти насквозь. Минус один.

«Гидралюки» – существа, по структуре схожие с теми же «хартелами». Только вот «хартелы» и «силекрисы» имели темный такой цвет, граничащий с синим, а вот эти были светлые, цвета травы, как и «травники». Отличие заключалось, опять-таки, в оружии. Спереди у «гидралюка», с двух сторон от головы, имелись две зоны, где вырастали иглы. Эти иглы были костяными, но прочными. Среди ученых ходили мнения, что стоит даже усилить их с помощью кислотных капсул, чтобы при попадании наносить более высокий урон. И вот, эти иглы «гидралюк» с огромной скоростью метал в противников. Такое оружие практичнее и эффективнее, чем кислота, по дальности атаки. К примеру, «гидралюки» являлись основным средством поражения воздушных целей. Вторым были сами «конусы», но «конусы» – это строения, а «гидралюки» – подвижные существа.