Виктор Богданов - Сталкеры времени

– Жалко. Наверное, книжка интересная, хоть и грустная. Я бы почитал ее. Кто автор? Я посмотрю в библиотеке.

Николай Григорьевич грустно улыбнулся и сел рядом со мной:

– Нет такой книжки, Витя. Это настоящая история.

– Правда?

– Честное слово! Ты спрашивал, почему я сказал, что ты будешь первым, кто отправится в путешествие по времени? Сейчас ты узнаешь причину. Она покажется тебе невероятной, ты можешь не поверить, но это именно та причина, по которой ты будешь первым.

Генерал помолчал, пристально глядя на меня.

– Понимаешь, Витя, в том рассказе, что я тебе только что рассказал, вторым мальчиком был ты.

– Вторым мальчиком был ты, – сказал генерал.

Я смотрел на него и не понимал, что он говорит. Взрослые иногда разыгрывают детей, потому, что мы легко верим, считаем, что взрослые всегда говорят правду, а если иногда и обманывают, то для этого у них есть очень важная причина. Зачем генералу надо меня обманывать или разыгрывать, я не понимал, но три года жизни в детском доме кое-чему меня научили. Например, не всегда верить тому, что тебе говорят. Поэтому я не поверил словам генерала и, улыбаясь, сказал:

– Я никогда не играл ни с какими мальчиками в машину времени, крутя педали велосипеда. Вы ошиблись, Николай Григорьевич. У нас и дачи-то никогда не было.

Взлохматив мои волосы, он улыбнулся и прошелся по комнате.

– Я и не рассчитывал на то, что ты сразу поверишь. Тем не менее, я не ошибаюсь.

Снова сев рядом, он достал фотографию и протянул мне. Фотография была старая, черно-белая, на ней был один мальчик, но сразу понятно, что фотография обрезана. Одна рука мальчишки уходила куда-то за обрез, а на его плече лежала рука другого мальчика, тянувшаяся из-за обреза.

– Ну-ка, посмотри. Тебе этот мальчик никого не напоминает?

Я смотрел и удивлялся. Такое поразительное сходство лица на фотографии с тем лицом, какое я видел каждый день. Такие же светло-русые волосы, только прическа немного больше, чем сейчас. Нос, губы, разрез глаз – всё это я вижу каждый день минимум один раз точно! На меня с фотографии смотрел я сам! Но ведь этого не может быть! Просто это очень похожий на меня мальчик! Я так и сказал Николаю Григорьевичу:

– Очень похожий на меня мальчик, но это не могу быть я. Я сейчас такой, а фотография старая. Не мог я быть там, где это сфотографировано, если я сейчас такой же. Все дети растут и взрослеют, а взрослые старятся и потом умирают. Это только Питер Пен остается вечным мальчиком, отказывающимся расти и взрослеть, но это просто красивая сказка для детей и не больше того. По-настоящему этого просто не может быть потому, что так не бывает. Хотя, наверное, если бы это было возможно, я говорю про возможность остаться мальчиком столько, сколько сам хочешь, было бы здорово.

– Согласен с тобой, Витя. Не бывает так, чтобы дети не росли, а взрослые не старели. Время не остановить и не заставить его бежать в обратном направлении. Но вот заглянуть назад, образно говоря в наше вчера, мы уже имеем возможность. Вот, посмотри на другую фотографию, – генерал протянул мне второе фото.

Это была такая же черно-белая фотография, только на ней стояли два мальчика, позади которых на земле лежал велосипед. Сразу было понятно, что первая фотография была лишь частью этой. На ней так же был очень похожий на меня мальчик. Он стоял в той же позе и в той же одежде, только теперь его рука лежала на плече стоящего рядом мальчика, а рука другого мальчика лежала на его плече.

– Ну, вижу, что это тот же самый похожий на меня мальчик, только вместе с другим мальчиком. Наверное, они даже друзья, потому что обнялись и улыбаются.

– Да, они дружили. Хочешь скажу, как их звали?

– Как?

– Того, который похож на тебя, зовут так же, как тебя – Витей, а второго мальчика – Колей. Интересное совпадение, правда?

– Ну и что? Витей много, а не только я один. Почему этим Витей должен быть обязательно я?

– Не обязательно, только так получилось, что второй мальчик на фотографии, Коля, помнит именно тебя, а не другого Витю. И помнит он это точно.

– Откуда вы знаете, что помнит этот самый Коля? – рассмеялся я.

– Очень просто: потому, что мальчик Коля – это я. Это мы с тобой дружили и сфотографировались много-много лет назад, когда я был мальчиком!

Ну ни фига себе! Я дружил когда-то с мальчиком, который сейчас сидел рядом со мной уже старый и ставший генералом? Да в это просто невозможно поверить! Так не бывает! Я так и заявил:

– Так не бывает!

– А я скажу тебе так: для меня, как для мальчика Коли на фото, и для тебя, как для мальчика Вити на нём же, это уже было. А для меня, как Николая Григорьевича, генерала и начальника специального научного учреждения, и для тебя сегодняшнего, кадета Вити Токарева, всё только будет. Необычно и непонятно? Пока у тебя это не укладывается в голове, да? Но это ничего. Это только первое впечатление. Вспомни, для чего вас здесь собрали? Для чего создали специальную кадетскую школу? Ну, для чего?

– Чтобы подготовить нас к путешествиям на машине времени.

– Ну, почти правильно. Для участия в экспериментах по изучению возможностей перемещения во времени. Когда они начнутся, твое перемещение во время моего детства состоится в обязательном порядке. И, знаешь, я совсем не боюсь, что оно будет неудачным. Оно будет успешным. Мы с тобой обязательно встретимся там, в прошлом времени, и всё случится так, как и должно случиться. То есть, для одного из нас оно уже случилось. Поэтому я уверен в успехе, иначе ничего этого сейчас бы просто не было.

– И мы там подружимся, как два обычных мальчика?

– Обязательно!

Я попытался представить Николая Григорьевича мальчишкой моего возраста и… ничего не получилось! Ну не мог я представить этого старого уже взрослого человека с седой головой одиннадцатилетним мальчиком в футболке и коротких штанишках! Попытался представить ещё раз, и снова ничего путного не вышло. Вернее, получилось только представить его небольшого роста, как мальчишку, но вот с лицом ничего не получалось. Ну а старый человек ростом с мальчишку, но с не изменившимся лицом, картинка ещё та! Впечатляющая! Я не сдержался и захихикал, но тут же спохватился и попытался вернуть лицу серьезное выражение, но, наверное, получилось плохо, потому что Николай Григорьевич подозрительно прищурился, глядя на меня, и спросил:

– Похоже, ты попытался представить меня мальчиком? И как? Получилось, видимо, не очень?

– Совсем не получилось… – не смог соврать я и снова мои губы предательски растянулись в улыбку.

– Представляю, что ты себе напредставлял! – тоже рассмеялся генерал. – Но, честное слово, генералом я не родился и был самым обыкновенным мальчишкой. Кстати, по мнению родителей, весьма шкодливым. А в то время, когда мы с тобой дружили, тоже не были пай-мальчиками и шкодили неоднократно!