Виктор Богданов - Сталкеры времени

– А на самом деле?

– На самом деле вы будете учиться в специальном училище ещё лучше суворовского. Таком же военном, но намного круче…

Он стал рассказывать, какие у нас будут условия жизни и учебы, какие замечательные будут учителя и воспитатели, какие компьютеры, какие поездки по всему миру во время каникул и какие могут быть путешествия в прошлые времена. В общем, много чего интересного и привлекательного. Мы даже заслушались.

– Скажите, а почему вы выбрали нас троих, а не кого-то другого? – спросил, вдруг, Павлик.

– Скажу прямо: мы искали ребят по всем детским домам и интернатам страны. Именно таких, как вы – десятилетних мальчиков и девочек. Дело в том, что пока такие путешествия доступны только мальчикам и девочкам и, к сожалению, недоступны взрослым. Нам нужны такие ребята, у которых, как у вас, нет близких родственников. Это цинично звучит, но вы будете допущены к очень большим тайнам и о ваших путешествиях не должны знать лишние люди, а родителям всегда можно проболтаться или похвастаться. Кроме этого все кандидаты должны быть смышлеными, ведь предстоит многому научиться. Мы проверили ваши знания, а здоровье ваше проверят в этом госпитале.

– Так те контрольные в школе…

– Да, их организовали мы, чтобы проверить ваши знания. Вы нам подходите.

– Только мы трое?

– Не только. Всего вас будет тридцать человек мальчиков и девочек, кого мы выбрали из всех детей в нашей стране. Если вы не откажетесь, то скоро с ними познакомитесь.

Мы всё это слушали, переглядываясь, и думали… А, с другой стороны, о чём думать-то? Возвращаться в старый детдом и ждать, что кто-нибудь, когда-нибудь заберет нас к себе в семью? Так нас обнадёживали постоянно. Но забирали всегда только малышей дошколят, а нас… по нам лишь скользили взглядами без особого интереса. А тут нам предлагают что-то новое и фантастическое, совсем не обещая никаких передач в семью или усыновления. Что мы теряем? Да, в общем-то, ничего. Так почему бы не попробовать? По крайней мере, так думал я.

– Я согласен, – первым сказал я, когда Алексей Степанович замолчал и выжидательно посмотрел на нас.

– Я тоже согласен, – чуть помолчав, сказал Павлик. – А ты, Ира?

– Я хоть и не мальчик и мне немножко страшно, но я с вами, ребята.

Следующую неделю мы провели в госпитале. Нас по-прежнему не выпускали за пределы коридора. В этом крыле оказались все нужные медицинские кабинеты. Мы никуда не ходили, врачи и медсестры сами приходили на наш этаж, осматривали, брали разные анализы, подключали какие-то приборы и гоняли нас на разных тренажёрах. За это время мы трое так привыкли друг к другу, что уже почти считали себя не просто друзьями, но братьями и сестрой. Уже даже совсем не стеснялись друг друга, ведь никакой другой одежды, кроме рубах, что были на нас, нам не дали, а на разных осмотрах приходилось и их снимать, так что тут уже не до стеснения. Алексей Степанович приходил каждый день и разговаривал с нами. Он рассказывал о том месте, где нам предстояло жить и учиться и, по его словам, там должно быть здорово!

На седьмой или восьмой день медсестра Наташа после завтрака сказала, что врачи нас беспокоить больше не будут. На наш вопрос, что же нам делать, ответ был коротким – ждать. Чего ждать было не совсем понятно, но делать нечего. Хорошо, что у нас стояла игровая приставка, в неё мы и играли по очереди до самого обеда, гадая, что будет дальше. А дальше был обед. Сразу после обеда появился довольный Алексей Степанович и заявил, что наше пребывание в госпитале закончилось и мы абсолютно здоровые дети.

– Сейчас мы с вами поедем туда, о чем я вам рассказывал. Уверен, вам там понравится. Надеюсь, вы не разбежитесь по дороге, потому что путь не близкий.

– Как мы разбежимся? Вот в этом, что ли? – спросил Павлик, подергав рубашку на груди.

– Да, в этих рубашках далеко не убежишь, – поддержал я. – Нас примут за сбежавших из психушки.

– А нашу одежду у нас забрали, – добавила Ира.

– Вашу старую одежду уже уничтожили. Но не волнуйтесь, для вас приготовлена другая. Сейчас её принесут. Вы одевайтесь и ждите меня. Я схожу за документами и вернусь, а потом нас отвезут на вокзал. На поезде когда-нибудь ездили?

Вошедшая Наташа принесла три пакета и раздала нам. В них оказались три совершенно одинаковых комплекта одежды. Скоро мы рассматривали друг друга в новом одеянии. Спортивные костюмы, что дали нам, оказались вполне по размеру, достаточно красивые и удобные, и в то же время не броские. Кроссовки тоже были одинаковые, как и мягкие кепки-бейсболки.

– Мы похожи на тройняшек, – выразила общее мнение Иринка.

Действительно, в одинаковых костюмах, одного роста и возраста, мы на самом деле были очень похожи. Даже Алексей Степанович, зайдя за нами, удивлённо присвистнул, увидев нашу троицу.

На железнодорожный вокзал нас отвёз микроавтобус с военными номерами и солдатом за рулём. В здании вокзала мы успели съесть по порции мороженого, купленного Алексеем Степановичем, пока он ходил за билетами, и даже посмотрели киоски с сувенирами и точки быстрого питания, предлагавшие перекусить разными салатами, бутербродами и кусками аппетитно выглядевшей курицы. Но Алексей Степанович увёл нас подальше от этих буфетов, наставительно наказав никогда не покупать еду в таких точках, если мы не хотим провести всю дорогу рядом с вагонным туалетом или в нём всю дорогу.

– Не беспокойтесь, с голоду не умрём. У меня есть сухой паёк на дорогу, – похлопал он по своему портфелю.

Мы сели не в пригородную электричку, а в пассажирский поезд. Нам досталось отдельное четырехместное купе. Мы с Пашкой, конечно же, заняли верхние полки, а Иринке и Алексею Степановичу достались нижние. Едва поезд тронулся, проводник принесла нам чай в старинных подстаканниках. Алексей Степанович положил перед нами две пачки печения и пакетик с пряниками, объявив, что ужин будет позже. Хоть мы и пытались за чаем узнать, куда едем, он только улыбался и говорил, что сами скоро увидим. Прямо партизан какой-то на допросе!

Я всего один раз ездил на поезде. Давно, с родителями, еще до школы. Ездили на море, но я плохо помню ту поездку, маленький был. А сейчас лежал на верхней полке и смотрел в окно. Говорят, что пассажиры в поезде, как сядут, так сразу или начинают кушать, что с собой принесли, или всю дорогу смотрят в окно. Я, наверное, отношусь ко вторым, потому что смотреть в окно мне нравится. Там каждую минуту что-то новое, как в телевизоре. Пашка тоже глазел в окно, жуя печенье. Я смотрел-смотрел, а потом сам не заметил, как заснул. Укачало, наверное. Разбудил меня Алексей Степанович, когда за окном уже начало темнеть.

– Витя, вставай, сейчас ужин принесут. Потом будете спать хоть до утра.