Павел Корнев - Эпицентр

– Так точно, – подтвердил я свою личность.

Олег Семёнович взглянул на вклеенную в моё удостоверение фотокарточку, положил его на стол и посмотрел на настенные часы.

– И как служба в учебном отделении? – спросил он после этого.

– Хорошо, – коротко ответил я и счёл нужным проявить беспокойство: – А в чём дело-то? Что-то случилось?

– Всему своё время, – ушёл от прямого ответа дознаватель, и тут раздался стук в дверь. – Войдите! – разрешил он, повысив голос.

Я обернулся и поднялся на ноги при виде медсестры – той самой симпатичной блондиночки, что осматривала меня перед инициацией. Вслед за ней через порог шагнул ещё один знакомый персонаж: ассистент из двадцать второго кабинета. Даже имя его припомнил: Андрей. И вот этот самый ассистент нёс небольшой кожаный чемоданчик с видом школьника, который вызвался проводить домой одноклассницу и тащит её портфель.

И вот какое дело – несмотря на всю нелепость, эта ассоциация оказалась верна на все сто процентов. Олег Семёнович воззрился на молодого человека с нескрываемым удивлением.

– Андрей Игоревич, вы тут зачем? – спросил он несколько даже раздраженно.

Помощник доцента ничуть не смутился и с важным видом заявил:

– Буду оказывать консультационную поддержку…

– В этом нет нужды! – отрезал дознаватель. – Валентина Васильевна достаточно компетентна, чтобы ассистировать мне самостоятельно!

Андрей насупился и поставил саквояж на пустой стул, но, прежде чем покинуть кабинет, кинул на меня быстрый взгляд, узнал и злорадно усмехнулся.

– Дохлый номер. Ничего у вас с ним не выйдет.

– О чём это вы?! – изумился хозяин кабинета.

Ассистент доцента указал на меня и подсказал:

– У него ментальная защита близка к абсолютной. Без медикаментозных средств не продавить.

Олег Семёнович выдвинул верхний ящик стола, извлёк из него мою учётную книжку и принялся её листать. Очень скоро он отыскал соответствующую запись и озадаченно хмыкнул.

– И в самом деле. Ладно, Андрей Игоревич, какую степень воздействия рекомендуете?

Молодой человек неопределённо пожал плечами.

– Это во многом зависит от веса и текущего развития сверхспособностей. Направьте заявку через главврача, обсчитаем.

– И зачем нам эти формальности? Мне сегодня допрос провести нужно, не через неделю!

– Без формальностей никак – препарат под строгим учётом. А тянуть с заявкой не будем, уже завтра ответ дадим.

Я откашлялся, привлекая к себе внимание, и заявил:

– При всём уважении, но после прошлого укола я чуть дуба не дал. Меня в распределительном центре едва откачали. Давление ниже плинтуса упало! И это… что-то там с дыханием осложнилось.

– Да неужели? – недоверчиво хмыкнул дознаватель.

– Всё записано должно быть, – указал я на учётную книжку. – А на словах врач сказал, чтобы всех сразу о том случае оповещал.

Олег Семёнович вновь зашелестел жёлтыми листами, затем внимательно изучил сделанную сегодня утром запись, повертел головой, изучая печать и подпись.

– Взгляните-ка, – предложил он Андрею.

Тот бегло просмотрел написанное и кивнул.

– Ну, клиническая картина ясна. Тут прямое противопоказание, риск летального исхода слишком велик, мы такую заявку не согласуем. Пероральный приём, конечно, сведёт к минимуму вероятность внезапной остановки дыхания, но в этом случае побочные эффекты просто будут носить отложенный характер. Осложнения смогут проявиться и через неделю, и через две.

– Аналоги? – деловито уточнил хозяин кабинета, и у меня по спине пробежал неприятный холодок.

А ну как Альберт Павлович подобных тонкостей не предусмотрел?

Но – обошлось. Андрей ещё раз бегло проглядел мой анамнез и покачал головой.

– Другими действующими веществами его не пронять, а у всех возможных аналогов разве что фирменные наименования и дозировки разнятся.

Тут я не утерпел и вновь подскочил со стула.

– Да что происходит-то? В чём меня обвиняют?!

– Сядь! – резко бросил дознаватель, раздражённо постучал пальцами по краю стола, затем кивнул и заявил: – Что ж, ограничимся простым опросом. Валентина Васильевна, останься, ты мне ещё понадобишься. Андрей Игоревич…

Молодой человек понял всё с полуслова, предупредил:

– Подожду в коридоре, – и вышел за дверь.

Олег Семёнович с тяжёлым вздохом откинулся на спинку жалобно скрипнувшего стула и вдруг спросил:

– Что тебе известно об убийстве Казимира Мышека?

– Чего?! – округлил я в изумлении глаза. – Какое ещё убийство? Он в медсанчасти лежит! И это случайно вышло! Я дубинку в грязь уронил, вот её и замкнуло! Какое ещё убийство?

Почудилось давление чужой воли – не иначе на меня попыталась воздействовать Валентина, но дело ограничилось лишь жжением в области темечка и ломотой в затылке.

Дознаватель снова вздохнул и возвращаться к убийству не стал, зашёл с другой стороны.

– Чем был вызван ваш конфликт?

– Какой конфликт? Не было никакого конфликта! Я же говорю – случайно всё получилось! – экспрессивно выкрикнул я, опомнился и добавил: – И почему убийство? Кого убили? Казимира? Когда?

Тут меня и начали крутить. Ментальное воздействие усилилось, оно отвлекало и мешало сосредоточиться, но так я выглядел ещё даже более искренним и сбитым с толку. Вот только если начистоту – не подготовь меня к допросу Альберт Павлович, точно бы прокололся на какой-нибудь мелочи. Может, и не сболтнул бы лишнего, но, как пить дать, сфальшивил бы. А так вроде обошлось. Не сумел дознаватель ни на противоречиях подловить, ни за какую-нибудь случайную оговорку зацепиться, хоть голова от беспрестанных расспросов под конец просто шла кругом. Мурыжили меня никак не меньше часа, чуть наизнанку не вывернули.

– И что теперь? – спросил я напоследок.

– Не ко мне вопрос, – хмыкнул Олег Семёнович. – Я своё дело сделал, тебя опросил. Ведение прочих следственных мероприятий пока вне пределов моей компетенции. Подпись поставь и свободен.

Я бегло просмотрел протокол, добавил снизу «с моих слов записано верно», расписался. Ну и отправился восвояси. Точнее, сначала я никуда не отправился – вышел за ворота комендатуры, с шумом выдохнул, вытер вспотевшее лицо. Потом добрёл до палатки на перекрёстке и дал тётке в замызганном белом переднике двадцать копеек. Та выбрала из блюдечка с влажной мелочью несколько медяков и вручила мне сдачу, после наполнила стакан газированной водой с сиропом.

Я в несколько длинных глотков осушил его и только двинулся в расположение мотоциклетного взвода, как из тарелки репродуктора на уличном столбе понеслись сигналы точного времени.

Ох ты, чёрт! Вечерняя тренировка!

Повертев головой по сторонам, я сориентировался на местности и со всех ног кинулся к спортивному комплексу, а уже у футбольного стадиона сообразил, что не прихватил с собой ни майки и трико, ни комбинезона. Но возвращаться не стал и, как оказалось, правильно сделал: и без того прапорщик авиадесантников очень уж недобро свои кустистые брови нахмурил.