Марк Рабинович - Недетские Сказки

Однажды, их часть проходила через одну деревню. Это была очень везучая деревня. Война ее пощадила: ее не сожгли снарядами, не выкосили пулеметами и не перепахали танками. Посредине деревни была площадь, а на площади стоял колодец. Это был общественный колодец из которого мог напиться каждый. К необычного вида вороту было привязано жестяное ведро и сейчас из него пили солдаты.

Неподалеку солдат заметил странного старика. Было старику очень много лет и немногочисленные пряди его волос были то ли седыми то ли белыми от рождения. Неопределенного цвета глаза казалось прятались среди морщин и морщины делали его лицо похожим на веселую карнавальную маску. Старик опирался на аккуратный костыль, правой ноги у него не было и пустая штанина была аккуратно завязана черной тесьмой. Странный старик внимательно смотрел на солдат: и проходящих мимо и пьющих воду. О чем он думал? Абсолютно ничего нельзя было прочесть в щелочках его глаз.

– Знаешь ли ты, кто это? – спросил солдата его друг – Мне рассказали, что в этой стране была гражданская война и этот старик очень храбро сражался против теперешней власти. Но он и его товарищи были разбиты и поэтому сейчас он влачит жалкое существование калеки.

Только теперь солдат заметил на пиджаке старика тусклый крест на черно-желтой орденской ленте.

Подошел лейтенант, молодой парень. За месяцы боев лейтенант изрядно подрастерял молодой задор, но что-то все же осталось. Поэтому он уважительно откозырял старику и весело крикнул:

– Смотри, старый ветеран. Тебя приветствуют храбрые солдаты великой армии.

– Крысы – спокойно сказал старик – Крысы из Гамельна. Вот вы кто.

Он сказал это тихо и спокойно, так, как будто отмечал очевидный и неясный лишь полным придуркам факт. И сказал он это на языке солдата. Он говорил на этом языке правильно, неестественно правильно, правда с сильным местным акцентом.

Лейтенанта передернуло и он крикнул уже не таким веселым и задорным голосом:

– Ты невежлив, старик. Ты плохо принимаешь гостей.

– Незваных гостей не принимают – сказал старик – Их терпят. До поры до времени.

– Да что тебе эта страна? – вскричал лейтенант – Ты же бился против нее!

– Неправда! – возразил старик – Я бился за нее. И бился бы снова против всех крыс на веревочке, будь только у меня обе ноги.

Лейтенант хотел было ему ответить, но, очевидно, не нашел нужных слов.

– Но я не собирался обидеть тебя, юноша – продолжил старик – Просто вы одеты в серое. Вот и пришла мне на ум старая история про цепочку серых крыс, бездумно ушедших из дома. Их позвала магия музыки и увела туда, откуда нет возврата. А что позвало тебя? Была ли это магия красивых слов? Или барабанная дробь? А может быть это была магия волшебных черных знаков на белой бумаге? Почему ты ушел из дому и что заставило тебя поступить так бездумно? Где она, та невидимая, но крепкая нить, которая тащит тебя на смерть? Не пора ли остановиться? Не пора ли оборвать эту нить?

– Ты безумен, старик, и слова твои безумны! – закричал лейтенант – Тебе повезло что ты не еврей, не цыган и не партизан. А еще тебе повезло, что ты стар и немощен. Иначе ты бы кровью поплатился бы за эти слова.

Тощий ефрейтор, который уже неоднократно пытался выслужиться перед лейтенантом, подскочил к старику и выбил ногой его костыль. Тот неловко повалился на землю и это было, наверное, очень смешно. Поэтому ефрейтор обвел глазами солдат, ожидая услышать взрыв смеха. Но никто не засмеялся. Они проходили мимо ефрейтора и каждый старался как-бы нечаянно задеть его либо прикладом своей винтовки, либо коробкой противогаза. Лейтенант отвернулся и направился вперед быстрым шагом. Он не смотрел по сторонам, лишь себе под ноги он смотрел, наверное ему было стыдно. Наш солдат шел последним, самым последним из всего взвода. Он задержался, подошел к старику, помог ему подняться и подал костыль.

– Спасибо! – сказал старик.

Солдат отряхнул пыль с его пиджака и левой штанины, а до правой штанины дотронуться не решился. При этом как-то так получилось, что он заглянул старику в глаза и увидел там глубокую, бездонную грусть. Что было причиной этой грусти, что? Может быть поражение в гражданской войне и необходимость доживать свой век в стране, которую старик не хотел? В стране солдата тоже случилась гражданская война, короткая и жестокая как все гражданские войны. При нее так старались забыть, что почти совсем забыли. Наверное и в его стране были такие же люди с грустными глазами, несущие на себе бремя поражения. А вот морщинки старика продолжали смеяться. Таким он его и запомнил, с грустными глазами посреди смеющихся морщин. Потом он повернулся и побежал догонять взвод, но прежде, чем он покинул и площадь и деревню, до него донеслись последние слова старика:

– Оборви ты ее, парень! Оборви эту нить! Может еще не поздно? Не будь крысой на веревочке!

Это были, как понял солдат, очень важные слова, но он не знал, что с ними делать, поэтому он просто пошел дальше. Да, солдат пошел дальше, но он не знал куда идет. На перекрестках дорог попадались дорожные указатели, но солдат не мог их прочесть, ведь они были на чужом языке. А серые солдаты мышиного короля все шли и шли по пыльным дорогам, ехали на грузовиках по разбитому танками асфальту, пробирались через темные и страшные леса. Это длилось долго, наверное – слишком долго, потому что в какой-то момент оказалось, что на ногах у солдата не крепкие сапоги на двойной кожаной подошве, а серые крысиные лапы с когтями. Да, да, настоящие крысиные лапы. А еще он увидел, что перед ним не серая шинель его товарища, а волосатый крысиный хвост. Наверное, такой же крысиный хвост волочится и за ним. Где же нить? – подумал солдат. Где та нить, которой мы все связаны в длинную, серую, не рассуждающую цепочку? Ах, да! – вспомнил он – Она же невидима. И они все шли и шли вперед – цепочка серых крыс. А может быть это были серые шинели и серые от войны лица? Но их несомненно вел за собой какой-то крысовод, дергая за невидимые ниточки. Им говорили что ведут к славе, но вели на смерть. Солдат точно это знал, потому что многие из серых крыс навсегда остались в городах и деревнях, названия которых невозможно прочесть.

Потом были еще деревни и даже города. А крысы все шли и шли, а некоторые из них ехали на танках или летели в самолетах. Они съели тонны хлеба и мяса, центнеры мармелада и выпили целое море желудевого кофе. Правда крысы обычно не пьют кофе, но ведь и на танках они обычно не ездят. Солдат все время удивлялся как прочна была влекущая их нить. Он вспоминал слова старика и думал о том, как бы сорваться с этой цепи. Но для этого нужно было найти правильное волшебное слово, способное разорвать магическую силу влекущей их всех за собой мелодии. Такого слова у него пока не было.