Игорь Григорьян - Иллюзия вторая. Перелом

© Игорь Григорьян, 2021

ISBN 978-5-4485-9300-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мои руки сжимали ручку зонта в виде головы дракона, отчаянно пытаясь нащупать в ней хоть какие-то признаки жизни, а ноги, повинуясь другой команде весело перебирали ступеньки лестницы, изо всех сил стараясь как можно быстрее вынести моё, всё ещё человеческое тело на улицу, залитую жёлтым солнечным светом.

Что-то неуловимое, но простое; что-то трудно осязаемое и, возможно, именно поэтому до конца неосознанное; что-то иррациональное, называемое человечеством интуицией или предчувствием; что-то неописуемое незримо витало в воздухе и прокладывало мой сегодняшний путь…

Куда я двигался?

Конечно же, в счастье.

Зачем?

И здесь всё просто…

Если ты хочешь куда-то попасть – единственное, что необходимо делать – это идти. Молча перебирать ногами. «Молча» здесь не лишнее слово. Ещё Пифагору было известно о волшебной силе слова и о том, что реальность, какой бы она ни была, воспринимает единожды высказанное слово как проявленную материю, как свершившийся и уже реализовавшийся факт и она – реальность – более не заботится об осуществлении сказанного.

Она, реальность – не заботится.

Вы же сами можете заботиться сколько угодно.

Однако, и результат будет строго пропорционален именно вашим усилиям и возможностям – усечённым, но никак не природным – широчайшим.

Пифагор, например, заставлял своих учеников молчать, иногда даже месяцами, но не заставлял их сидеть обездвижено, ибо «перебирать ногами» можно и нужно не только внутри себя – мысленно, но и обязательно снаружи – телесно…

Куда я двигался?

Конечно же, в счастье.

Ведь другой дороги, кроме как в счастье, у природы просто не существует, что бы там нам не казалось в каждом из пройденных и нелепо потраченных временных мгновений, и даже – в каждой из прожитых жизней.

Человек всегда движется в сторону своего счастья, какой бы извилистой ни была его дорога, сколь непростым и отвесно-горным не случился бы его путь.

Даже самоубийца, стоящий на самом краю человеческой жизни уверен что его последний шаг в пропасть принесёт ему не что иное как успокоение, а значит – лишит его горестей и тревог, избавит от унылости бытия и одним, последним ударом истребит все существующие несчастья, оставив нетронутым лишь его личное, уже им где-то отобранное или у кого-то завоёванное – его персональное, ни с кем неделимое счастье.

И в его понимании этот последний удар пусть и болезненен, но мгновенен, пусть и горестен для окружающих, но нисколько не обременителен для него самого. Ибо достаточно часто можно решиться на одно болезненное мгновение ради спокойной и счастливой вечности.

Потому что таков его собственный путь в его собственное вневременное счастье…

Иначе, зачем этот последний шаг?

Зачем я сегодня вышел из дома? Зачем я делаю это каждый день? Зачем я бегу навстречу времени?

Зачем? Зачем? Зачем?

Стоит ли вообще задаваться этим заведомо ложным вопросом?

Стоит ли искать на него ответ?

Стоит ли требовать этот ответ у природы, которая выражает себя через доступные нам мысли и воплощает себя же в уже произнесённых словах и ставших видимыми реальностях?

Ведь нельзя найти выбор там, где его нет, а искренне спросить себя «зачем» можно лишь тогда, когда выбор всё-таки есть.

Когда выбор наличествует и пребывает.

Когда выбор бытует.

Когда он бурлит, водится.

Когда выбор живёт и клокочет…

Когда выбор главенствует!

Спросить себя «зачем» можно только тогда, когда выбор уже покинул своё прошлое, когда он уже стал настоящим, но ещё не успел достичь своего будущего, ведь будущее у любого выбора – лишь его упразднение и разрешение – его принятие, его конец, его гибель…

Будущее выбора – его смерть…

Вопрос «зачем» имеет лишь только одно право – право возникнуть, и это право не твоё – это право самого вопроса и, соответственно, не тебе решать когда это право будет использовано. Но, кроме права возникнуть, вопрос имеет ещё и обязанность, и тоже единственную – обязанность быть отвеченным или разрешённым. И эта обязанность самого вопроса становится уже твоим личным правом – правом вникнуть и разобраться, правом понять, правом ответить – правом выбрать…

Твоим правом, но никак не обязанностью.

Но возникающее время от времени восклицание – «зачем?» – часто так и остается не отвеченным, и вопрос, использовав своё право на возникновение, с твоей помощью получает абсолютную свободу, которую ты ему даришь, полностью игнорируя своё исключительно человеческое право раскинуть мозгами, задуматься, найти ответ. Это ведь всего лишь право, но никак не обязанность… Зачем же тогда размышлять?

К тому же, пока выбор не сделан – всё возможно.

И рождённый, а потом и взрослеющий вопрос так и витает в голове воскликнувшего, забываясь со временем, стираясь из человеческой памяти. В конце концов, он умирает, не выполнив своё жизненное предназначение быть отвеченным, а значит – умирает, прожив совершенно никчемную жизнь.

Прямо как оголтелое большинство людей, которое после использования своих прав не всегда с тем же самым рвением желает выполнить и свои обязанности – а одно из нерушимых обязательств человека перед природой – легко принять не только свою жизнь, полную правами, но и неизбежную за ней смерть, успев между ними открыться, ответиться самому себе, а значит – и миру…

Прав у человека сотни; мыслей, как реализовать эти права – десятки; идей – единицы; обязанность – всего одна…

И любой вопрос, по своей сути, ничем и не отличается от усредненного человека – будучи рождённым – он капризничает, противится неподвластным ему вещам, мучается в своём выдуманном несчастье и, в конце концов, умирает, так и не выполнив своё предназначение, так и не наполнив себя смыслом и ответами.

Вопрос, как и человек, запутывает сам себя – он избегает своих обязанностей, он глубоко зарывается носом даже не в поиски первопричины своего возникновения, не в поиски причин того ЗАЧЕМ он рождён и почему необходимо двигаться вперёд в своём разрешении – он отвлекается от своей вопросной сути, он игнорирует насущную необходимость действовать, он занимается поисками совершенно новой структуры – возможности.

И нащупав её, из всего бесчисленного многообразия существующих возможностей он старается изыскать и использовать всего лишь одну – чисто человеческую, ленивую возможность – как ему оставаться на месте, как заморозить своё существование, как оттянуть свою смерть?

И главное – как при этом ровным счетом ничего не делать?