Айзек Азимов - Годовщина

Все было готово к ежегодному ритуалу.

На этот раз очередь была дома Мура, и поэтому миссис Мур с детьми покорно отправилась на вечер к своей матери.

Уоррен Мур со слабой улыбкой осмотрел комнату. Вначале его заставлял действовать только энтузиазм Марка Брендона, но теперь ему и самому нравилось вспоминать. Он решил, что это приходит с возрастом, с двадцатью добавочными годами. У него вырос животик, поредели волосы, смягчилась челюсть, и, что хуже всего, он стал сентиментален.

Так что окна были поляризованы до полной непрозрачности, шторы опущены. Лишь кое-где огоньки на стенах, так отмечалось слабое освещение и ужасная изолированность давнего дня крушения.

На столе пакеты и тюбики космического рациона и, конечно, в центре нераспечатанная бутылка зеленой воды джабра, крепкого напитка, который можно извлечь только из химически активных марсианских грибов.

Мур посмотрел на часы: скоро будет и Брендон; он никогда не опаздывает на этот праздник. Единственное беспокойство вызывало воспоминание о голосе Брендона в трубке: "Уоррен, на этот раз у меня для тебя сюрприз. Подожди и увидишь. Подожди и увидишь".

Муру всегда казалось, что Брендон почти не стареет. Младший из них сохранил стройность и энергию, с какой относился к жизни на пороге своего сорокалетия. Сохранил способность возбуждаться при хороших известиях и впадать в отчаяние при плохих. Волосы его начали седеть, но в остальном, когда Брендон расхаживал взад и вперед, быстро говоря на пределе громкости о чем угодно, Муру не нужно было даже закрывать глаза, чтобы увидеть впавшего в ужас юношу на обломках "Серебряной королевы".

Прозвучал дверной сигнал, и Мур, не оборачиваясь, пнул реле.

– Входи, Марк.

Но ответил незнакомый голос, негромко, вопросительно:

– Мистер Мур?

Мур быстро обернулся. Брендон, конечно, тоже здесь, но сзади, возбужденно улыбается. Перед ним стоит кто-то другой, невысокий, приземистый, совершенно лысый, сильно загорелый и с ощущением космоса во всем облике.

Мур удивленно сказал:

– Майк Ши... Майк Ши, клянусь космосом!

Они со смехом пожали друг другу руки.

Брендон сказал:

– Он связался со мной через контору. Вспомнил, что я работаю в "Атомик Продактс"...

– Годы прошли, - сказал Мур. - Ну-ка посмотрим, ты был на Земле двенадцать лет назад...

– Он никогда не был на годовщине, - заметил Брендон. - Как насчет этого? Сейчас он уходит в отставку. Из космоса в место, которое купил в Аризоне. Пришел поздороваться со мной перед отъездом - только для этого задержался в городе, - а я был уверен, что он приехал на годовщину. "Какую годовщину?" - спросил этот старый чудак.

Ши с улыбкой кивнул.

– Он говорит, что ты из этого каждый год устраиваешь праздник.

– Еще бы, - с энтузиазмом подтвердил Брендон, - и сегодня мы впервые будем отмечать втроем, впервые настоящая годовщина. Двадцать лет, Майк, двадцать лет, как Уоррен собрал то, что оставалось от крушения, и привел нас на Весту.

Ши осмотрелся.

– Космический рацион? Я тут как дома. И джабра. Да, помню... двадцать лет. Я никогда об этом не думал, и теперь, сразу, все как вчера. Помните, как мы наконец добрались до Земли?

– Помню ли я? - воскликнул Брендон. - Парады, речи. Уоррен единственный настоящий герой в этом деле, и мы все продолжали повторять это, но никто не обращал внимания. Помните?

– Ну, ладно, - сказал Мур. - Мы были первыми пережившими космическое крушение. Мы были необычны, а все необычное привлекает внимание и достойно быть отмеченным. Это иррационально.

– Эй, - сказал Ши, - а помните песню, которую по этому поводу сочинили? Марш? "Мы поем о дорогах в космосе, о безумных путях людей..."

Своим чистым тенором подхватил Брендон, и даже Мур поддержал последнюю строку, так что задрожали шторы. "...на обломках корабля", закончили они и рассмеялись.

Брендон сказал:

– Давайте откроем джабру и немного выпьем. Этой бутылки должно хватить на весь вечер.

Мур объяснил:

– Марк настаивает на полной аутентичности. Надеюсь, он не ждет, чтобы я вылез из окна и облетел вокруг дома.

– А это мысль, - заявил Брендон.

– Помните наш последний тост? - Ши поднял пустой стакан и провозгласил: - Джентльмены, за наш годовой запас доброй старой аш два о, который нас не подвел. Три пьяных бродяги, когда приземлились. Ну, мы были детьми. Мне было тридцать, и я считал себя стариком. А теперь, - голос его внезапно стал печальным, - меня отправили на пенсию.

– Пей! - сказал Брендон. - Сегодня тебе снова тридцать, и мы вспоминаем день на "Серебряной королеве", хотя больше никто этого не помнит. Грязная переменчивая публика.

Мур рассмеялся.

– А чего ты ожидал? Национальный праздник каждый год с ритуальной пищей и питьем - космическими рационами и джаброй?

– Послушайте, мы по-прежнему единственные пережившие космическое крушение, а посмотрите на нас. Нас все забыли.

– Ну, это неплохое забвение. Мы отлично провели время, а это слава дала нам хороший толчок вверх по лестнице. У нас все хорошо, Марк. И так же было бы у Майка Ши, если бы он не захотел вернуться в космос.

Ши улыбнулся и пожал плечами.

– Мне там нравилось. Я не жалею. Со страховой компенсацией у меня теперь есть деньги для пенсионной жизни.

Брендон, вспоминая, сказал:

– Крушение стоило "Транскосмической страховой" немалых денег. Но все равно кое-чего не хватает. Скажи в наши дни кому-нибудь "Серебряная королева", и он сможет ответить только "Квентин", если вообще сможет ответить.

– Кто? - спросил Ши.

– Квентин. Доктор Хорас Квентин. Он один из погибших на корабле. Спросишь: "А как же трое выживших?" и они просто уставятся на тебя.

Мур спокойно сказал:

– Послушай, Марк, с этим нужно смириться. Квентин был одним из величайших ученых, а мы кто? Никто.

– Мы выжили. Мы по-прежнему единственные пережившие катастрофу.

– Ну и что? На корабле был Джон Хестер, тоже известный ученый. Не масштаба Квентина, но очень известный. Кстати, я сидел рядом с ним за последним обедом, перед тем как ударил камень. Ну, так вот, из-за того что в этом крушении погиб Квентин, смерть Хестера никто не заметил. Никто не помнит, что Хестер погиб на "Серебряной королеве". Все помнят только Квентина. Нас тоже забыли, но мы по крайней мере живы.

– Вот что я вам скажу, - произнес наконец Брендон после долгого молчания, когда стало ясно что логическое разъяснение Мура не подействовало, - мы снова заброшены. Двадцать лет назад в этот день мы были заброшены на Весте. Сегодня мы заброшены в забвении. И вот мы снова вместе втроем, и то, что произошло, может произойти снова. Двадцать лет назад Уоррен привел нас на Весту. Давайте решим новую проблему.

– Уничтожим забвение? - спросил Мур. - Станем знамениты?