Марина Наумова - Безумие

— Ничего! — Синтия отвернулась; она сама не ожидала, насколько острую жалость вызовут в ней эти слова, — на ее глазах выступили слезы.

«Да, у Дика есть основания их ненавидеть… А у меня? Почему стала убийцей я?» — Ну вот, в общем, и все, — Тьюпи развел руками. — Сотрясение мозга редко проходит бесследно. Тебе говорит о чем-либо такое выражение — аффективный психоз? К сожалению, на это похоже. Ему бы действительно отдохнуть — а тут… Короче, я за него не ручаюсь, но что я могу сделать в одиночку? Понимаешь, иногда его следует останавливать — для его же блага. А ребята — они почти все моложе него, кроме Кейна. Линда вообще голову потеряла. Он для них герой, понимаешь?

— А ты с этим не согласен?

— Да согласен, конечно, — смутился Тьюпи. — Только одно дело другому не мешает. Дик действительно герой и пожертвовал для дела многим — но надо же понимать, чем он может стать, если его будут только подталкивать… Именно потому, что он герой, я и не хочу, чтобы он однажды превратился в полного сумасшедшего. То, что ему все поддакивают, то, чего от него все ждут, — это может окончательно угробить его здоровье. А если нас будет хоть двое… Да и тебе, как девушке, это будет легче: вам позволено иногда считаться не слишком смелыми. Ну, так как ты — со мной и с ним? Ради него…

— Да, — Синтия вздохнула. — Только я не верю, что из этого выйдет толк. И откуда мне знать, когда его останавливать?

— Это будет видно… Ты же знаешь, что он собирается судить Лейнарди? Так вот. Я очень боюсь, что он сорвется на суде… Да, и еще… Это уже личное, — Тьюпи снова смутился. — Дело в том… Я уже говорил: пусть у меня нет диплома, но я получил бы его в скором времени… Так вот, Синтия, ты не согласилась бы стать моей пациенткой? Мне кажется, я знаю, как тебе помочь.

Некоторое время девушка молча смотрела на него. Затем ее лицо погрустнело.

— Нет, Тьюпи… — медленно проговорила она. — Со мной ты опоздал. Я постараюсь помочь тебе и Дику — но о последнем предложении забудь. Называй это депрессией, чем хочешь, — но я сама знаю, что со мной, намного лучше. Может, я когда-нибудь тебе это объясню… Я не была убийцей — но стала. И то, что ты принимаешь за болезнь, — это совесть. И это, пожалуй, единственная патология, от которой мне вовсе не хочется лечиться… И давай не будем об этом сейчас.

Наверное, разрушая передатчики, монстры сработали «некачественно»: воздух был перенасыщен помехами, и музыка фальшивила. Фальшивила старательно — Воплощению оставалось только надеяться, что здешние обитатели не отличались тонким музыкальным слухом.

«Уж не об этом ли говорила сестричка? — подумал он. — Что ж, это не самое худшее из возможного… Далеко не самое худшее…» Луи повернулся в сторону Мэтью: тот возился над «взлетным механизмом».

— Ну что, пора… — сказал робототехник. — Зверушки ждут вон в том помещении.

Луи кивнул. Почему-то вопреки довольно высокой температуре по его телу пробежала легкая дрожь.

— Ну что ты встал, не тяни… Время! — Мэт многозначительно постучал по часам.

Луи кивнул еще раз, музыка зазвучала громче, и он двинулся вперед.

Расчерченный зеленовато-голубыми квадратиками бассейнов зал оказался длинным — звук плыл, теряя отчетливость и в то же время приобретая привкус чего-то потустороннего. Постояв секунду на пороге и пожалев о том, что нельзя принять для храбрости еще рюмочку, Луи тронулся с места. Тотчас за его спиной вспыхнула светоустановка.

«Ну ладно, а где же люди? Почему никто не стреляет? Почему вообще так тихо?» — думал он, продвигаясь по залу. Ему еще подумалось, что Мэт мог и просчитаться — и тогда у его спектакля не найдется зрителей. Похоже было, что выпущенные на планету монстры слишком увлечены поглощением пищи: через несколько шагов Воплощение расслышал громкое, заглушающее временами музыку, чавканье.

«Мэт — идиот… Пора уже усаживать их в стойку „смирно“ — я же иду!» Чем дальше, тем больше мрачнел Луи. Идти было тяжело — мешали прикрепленные к ногам приборы. Кстати, еще неизвестно, сработают ли они над резиной?

Чудовища не торопились принимать соответствующую позу ожидания. Лакированные спины, гнутые членники, рубчатые бруски голов хаотически выглядывали из чанов, чавканье усиливалось.

Звуковое сопровождение тоже не сдавало позиции — Мэт повернул ручку настройки, давая максимальную громкость.

«И все же мне это не нравится», — подумал Воплощение, делая еще пару шагов вперед.

Неожиданно одно из чудовищ перевалилось через край бассейна и неторопливо заковыляло ему навстречу — по плану спектакля ничего подобного вообще быть не могло. Мало того — Луи заметил вдруг, что и в самом монстре что-то изменилось. Цвет — не цвет, форма щупалец… Кто его знает…Чудовище приближалось. Воплощение остановился — ноги сами приросли к полу. Он понял вдруг, что именно изменилось в монстре, — размер! Этот был по меньшей мере вдвое… да нет, втрое больше того, которого они рассчитывали увидеть!

Поняв это, Луи похолодел. Сразу же из его памяти всплыли опасения, что переросшее определенную границу существо может выйти из-под контроля маломощного электронного мозга. Но как же это могло произойти, если всего несколько часов назад Чужие были меньше?

Взгляд актера заметался по сторонам и замер на булькающей массе водорослей. Если этот конгломерат белка и водорослей производил не пищевые продукты, то ответ мог быть только один.

— Мэт! — отчаянно завопил Воплощение, но голос его, задавленный струями музыки, прозвучал приглушенно и неуверенно. — Мэт! Беги!!! Они дорвались до гормонов роста!!!

Он побежал и сам — неуклюже из-за «взлетной аппаратуры», криво, спотыкаясь буквально через шаг. Это и решило дело. Если до сих пор в памяти монстра и держались остатки заложенной ранее программы, то теперь произошло переключение на другую, более раннюю, подаренную еще природой: если враг удирает, его надо догонять!

С шумом и хлюпаньем бывшие роботы-монстры выскочили из своих «кормушек» и устремились за удирающим куском мяса.

Погоня длилась недолго — к ее концу, хоть до него было всего лишь несколько секунд, Луи уже топтался на месте с черепашьей скоростью.

— Мэт! Они вышли из-под контроля!!! Ты слы… — он не договорил — из его рта вырвалась струя крови, а еще через мгновение на голову Воплощения, обвисшего и помятого, наделась зубастая пасть, дробя своими челюстями тонкий череп.

— Луи, что ты там орешь? — возмущенный столь явным отступлением от намеченной программы, робототехник шагнул в зал — и остолбенел.

Сверхмонстры, гиганты, мчались на него со всех сторон, не выбирая дороги: по чанам, по стенам, по осыпающимся потолочным лампам…

Зрелище настолько потрясло его, что, когда первый монстр вгрызся в упавшее тело, робототехник был уже мертв.