Александр Андреев - Дорога в космос

– Мама на смене, чуть позже вернется, мы тебе еще позвоним. А сейчас я объясню, в чем дело, тебе понравится. – Андрей набрал полную грудь воздуха и продолжил говорить, почти срываясь на скороговорку: – Помнишь, я хотел опускать части корпуса на парашютах. Так вот, я решил не делать этого. Корпус надо поднимать до космоса, примерно на высоту в сто двадцать километров, причем вместе с линейными двигателями, с кабелями питания, с линиями оптоволоконной связи и удерживать все это в космосе с помощью кевларовых тросов.

– Но тогда как же выпустить на орбиту твои сосиски из спутников? – недоумевал Миша.

– Не нужно выпускать, так как не будет сосисок. Будет компактный и массивный намагниченный сердечник, удерживаемый магнитным подвесом внутри корпуса. Кроме того, будет возможность дополнительно его разгонять внутри тоннеля линейными электромагнитными двигателями. Вся эта трансэкваториальная конструкция останется на высоте в сто двадцать километров навсегда. Пусть не вечно, но очень долго.

– Тогда зачем все это? – изумился сын.

– В этом случае корпус будет представлять собой стационарную орбитальную станцию прямо в космосе, причем подняться на нее можно будет непосредственно с Земли на чем-то вроде лифтовой кабинки, движущейся по тем самым кевларовым тросам.

– Ого, это как космический лифт, только подниматься по нему не на сорок тысяч километров, а на сто двадцать? – догадался Миша.

– Именно! Классический космический лифт должен был подниматься до геостационарной орбиты, а это, как ты верно заметил, почти сорок тысяч километров. До сих пор не создали еще материала, способного не порваться под собственной тяжестью, если его длина будет такой. А классический космический лифт мечтают построить уже больше века! – Андрей в возбуждении почти срывался на крик. – И вот, оказывается, лифт в космос можно построить уже сейчас, и не нужно изобретать материалов с фантастическими свойствами! Ведь до космоса всего сто километров, и это замечательный способ достичь его без ракеты максимально комфортным и безопасным способом.

– А выше можно? – Михаила в конце концов что-то заинтересовало.

– Можно, конечно, только не надо. Я подумал вот о чем: увеличивается нагрузка на тросы, их вес растет с длиной, на высоте в сотню километров можно обойтись серийными изделиями, но чем длиннее они будут, тем больший собственный вес должны будут нести. Кроме этого, увеличится нагрузка на саму станцию, а ее грузоподъемность не бесконечна и будет определяться скоростью сердечника в ней. Есть еще один аспект. На высоте в сотню километров действительно начинается космос, но атмосфера не исчезает полностью, газ там есть, просто его давление крайне низкое. Так вот, из-за того, что атмосфера все еще есть, на высоте до ста пятидесяти километров совершенно нет космического мусора, все, что могло бы тут оказаться, быстро теряет скорость и сгорает в атмосфере. А ведь станция могла бы оказаться под угрозой столкновения с космическим мусором, поскольку траектория любого орбитального объекта проходит через экватор.

– Я так понял, ты успел уже многое обдумать. Прямо быстро все излагаешь, даже дышать не успеваешь, – съязвил Михаил. – Напиши мне более подробно, я прочитаю и отвечу, если что-то придумаю. А пока мне пора бежать – учеба ждет. (В динамиках уже некоторое время явно слышались нетерпеливые возгласы одноклассников сына.)

– Ты, правда, напиши! И еще, если можешь, ну если тебя не затруднит, подкинь мне немного денег, мне прямо сейчас надо, – взгляд сына на экране выражал крайнюю степень надежды. – Ну все, я побежал, пока!

– Ладно, сейчас перечислю. Всего хорошего, Миша, я тебя люблю!

Лицо сына засияло.

– Я тебя тоже! Маме передай, что я ее очень-очень люблю! Да, кстати, пусть она мне сегодня не звонит. Я сам ей завтра позвоню! Я не забуду, обещаю! – он помахал рукой и побежал по направлению к толпе молодых людей, уже некоторое время маячивших в углу экрана.

Андрей удовлетворенно вздохнул и занялся денежным переводом на счет сына.

Берсанов изучал географию, ему совсем не нравился экватор. По большей части он проходит по акватории трех океанов – Тихого, Атлантического и Индийского. Весьма значительные глубины расстраивали Андрея, но в целом он осознавал, что могло быть значительно хуже. Места глубоководных разломов экватор пересекал не так уж и часто. С континентами, можно сказать, тоже повезло: их оказалось всего два – Южная Америка и Африка. Остальное – это острова, крупнейшие из которых Борнео и Суматра.

На континентах были свои проблемы. В Южной Америке экватор пересекал северную оконечность горного массива Анд, затем следовал прямо сквозь джунгли Амазонского бассейна и выходил в Атлантический океан прямо по устью реки. Последнее обстоятельство не нравилось Берсанову. Хотя он никогда не был в Бразилии, но предполагал, что устье Амазонки – не самое удачное место для строительства эстакад. Кроме того, сам факт того, что экватор располагался прямо в девственных джунглях, не мог сделать Андрея счастливым. На континенте экватор проходил по территории всего трех стран – Бразилии, Колумбии и Эквадора. В Африке он пересекал гораздо больше стран – Габон, Конго, Демократическую Республику Конго, Уганду, Кению и слегка задевал южные территории Сомали. Из явных проблем были джунгли Конго, пересечение озера Виктория и горные массивы Кении. Высота кенийских гор была сравнима с тем, с чем пришлось бы сталкиваться в Эквадоре. Можно сказать, что еще повезло с горой Кения, высочайшей точкой этой страны, вершина которой находится чуть южнее экватора.

В целом Андрей заключил, что с экватором, скорее, повезло. Все могло сложиться гораздо хуже, но очевидные проблемы оставались. Ясно было, что построить идеально круглую конструкцию не выйдет. Нужно будет обязательно что-то обходить, взбираться и спускаться с гор. Так как в тоннеле предполагается разгонять сердечник до скорости выше первой космической, крайне важно было избежать резкого сокращения радиуса изгиба тоннеля. В точках с малым радиусом, отличным от радиуса Земли, будут возникать серьезные напряжения, что приведет к нежелательным потерям энергии.

Берсанов путем нехитрых вычислений, доступных даже школьникам, подсчитал, что если корпус тоннеля будет одинаковой массы на погонный метр с сердечником, тогда, чтобы центробежная сила оторвала всю конструкцию от земли, нужно будет разогнать сердечник ровно до второй космической скорости в одиннадцать целых и два десятых километра в секунду. Соответственно, должны вырасти энергозатраты на разгон. Андрей отмахнулся от невеселых мыслей, он не знал, как оценить дополнительные энергетические потери в местах изменения радиуса кривизны, а потому решил временно считать их несущественными.