Эдгар Грант - Марсианин

– Мы это… В космическом научном центре работаем, – помявшись, ответил Миша. –Недавно из России перебрались.

– У Теона? Повезло. Хороший он парень. Не обижает. Я пару раз готовил барбекю для его вечеринок. Ну и отрываются эти ученые, я вам скажу, – он сделал знак официанту, тот на минуту исчез и появился с хрустальным графином и длинными стопками. – Давайте за знакомство. Это чача. Сам делаю. Из местного винограда, но по рецепту предков. Зовут-то вас как?

– Я Михаил, а это Яна, – Коган взял рюмку и с опаской понюхал.

– Ну, Миша и Яна – за знакомство! И, как говорится, – велком ту ю-эс-эй 19 19 Welcome to USA – добро пожаловать в США. .

Ваха оказался добродушным весельчаком, готовым, по его словам, оказывать самые разные, порой даже не совсем легальные услуги вроде поставок собственного алкоголя и немаркированной травки. Они поболтали минут десять. Потом подошла компания подростков, и абхазец, оставив свою визитку, вернулся к грилю готовить очередную порцию фирменных бургеров. Когда пришло время рассчитываться за еду, официант отказался брать деньги, сказав, что все за счет заведения в знак дружбы от хозяина.

После этого странного инцидента гулять по городу больше не хотелось. Миша с Яной поймали такси и вернулись домой. По ставшей уже привычной вечерней традиции перед сном они зажгли неяркую подсветку у бассейна и устроились на шезлонгах послушать цикад с бокалами джин-тоника.

– Ян, что это было? – спросил Коган, вспоминая молниеносное, почти автоматическое движение подруги, когда она схватила нигерку за руку и опустила ее на колени.

– Ты про что?

– Ну там, в кафе. Когда ты за руку эту, и на асфальт… Ты что, тренировалась? Типа каратэ?

– Да какое каратэ, – отмахнулась подруга. – Я в Москве ходила на фитнес. Там есть такая программа вроде имитации кикбоксинга – кик-фитнес, или фитнес-бокс. Ну, типа, те же движения, только под музыку и для девушек. Прикольно так. И инструктор есть. Большой мастер. Говорит, на арене призы брал. Так он для тех, кто хочет, показал пару приемов самообороны. Вот дай руку.

– Ага, – Миша с опаской взглянул на подругу. – Чтоб потом меня на колени.

– Ну что ты, милый, – она придвинулась к нему ближе и поцеловала его в щеку. – Тебя нельзя на колени. Ты же гений. От тебя теперь зависит, полетит Теон на Марс или нет.

– Вот-вот, – важно надул щеки Коган. – Так что береги меня.

– А я чем занимаюсь. Чернушку вот отогнала, чтоб она пиво наше не выпила. Но хрень тут творится с черными конкретная. Судя по тому, как они себя ведут, оборзели полностью. Надо нам быть осторожнее.

На следующий день на работе Миша рассказал об инциденте в парке Гору, Егору Серову, которого тоже перевели в Орбитал для работы над жилым блоком, где должны будут жить астронавты во время сборки буксира на орбите.

– Херасе! – тот немного удивленно посмотрел на коллегу. – Только приехал, а уже встрял в историю. Ты с нигерами поосторожнее. И нигерами или черными их не называй. Это для них расистское оскорбление. Они теперь афроамериканцы, чтоб их. Лучше всего держись от них подальше. А тебе что, Аджай нашу эмблемку не дал?

– Какую эмблемку?

– Вот, – Гор достал из кармана круглый значок, на котором красовалась эмблема Альфа Спейс.

– Нет, – покачал головой. – А что в ней такого?

– Теон типа откупился от нигеров. Чтобы они не напрягали ни научный центр, ни его сотрудников. По местным законам, мы должны нанимать как минимум треть черных. А нах они нам? Балласт один бесполезный. Среди них не то что ученых, образованных людей почти нет, тем более по профилю. Одна гопота, наркоманы, бездельники и обдолбыши неграмотные. Так босс местному БЛМ заплатил бабла, чтоб не лезли. Поэтому теперь он вроде как их друг. Ну и мы тоже. Если ты будешь в городе носить эту эмблемку, тебя черные не тронут.

– Выходит, это защита покруче чеченцев?

– Кого? – поднял брови Гор.

– Чеченцев. Когда мы с Яной заговорили по-русски, черные тут же оттащили свою толстуху и лепетали «чечен, чечен». И Ваха сказал, что чеченцы тут город держат.

– Так вы у Вахтанга сидели!

– Ну да. Он Вахой представился. Чачи налил. И денег не взял за пиво и еду. Он про чеченцев и сказал.

– Понятно. Это вы удачно попали. Ваха тут среди наших личность известная. Уважаемый авторитет. Кухня у него – пальчики оближешь. Еще он неофициальный поставщик чачи и всяких последних новостей. Но это все фигня. Ширма. Мне кажется, что он здесь в топах у кавказцев ходит. В Сан-Хосе мощная кавказская диаспора: чеченцы, даги, кабарда, осетины с абхазами. Грузин много. Держатся вместе, как землячество. Вначале они резались с мексиканцами, а потом вроде объединились против черных и мочат их при первой возможности. Поэтому нигеры их и боятся. Как услышат русскую речь, так сразу тухнут.

– Ты прям спец по местному криминалу.

– А то, – расплылся в улыбке Гор. – Я уже три года здесь. Ваха мне по уикендам доставку для шашлыков делает. И чачу, и барашка. Так что я все новости знаю. А к Аджаю ты за значком сходи. И шефу безопасности центра сообщи об инциденте. Так, на всякий случай. Вдруг черные в полицию заявят.

– А могут? – насторожился Коган.

– Могут. Это Америка, детка. Здесь судиться друг с другом – национальный спорт. Тем более вы применили насилие. Да еще белый против нигера. Тут можно при желании такое раздуть.

Последовав совету, Миша заскочил к директору, получил у ассистента пару значков для себя и Яны. Потом – к шефу службы безопасности, который зафиксировал инцидент в журнале, сказал, что беспокоиться не о чем, и вручил памятку для приезжих, как вести себя в Сан-Хосе, куда ходить, кого избегать. Довольный тем, что его успокоили по поводу полиции, Коган наконец добрался до своего кабинета и открыл компьютер. Там висело сообщение от Гора с копией визитки Вахи и парой фотографий аппетитных бараньих ребрышек и запотевшего, пускавшего на солнце зазывные лучики графина золотистой жидкости, которая, по-видимому, была чачей.

Объединенные Арабские Эмираты. Дубай

Племянника Мади Сахим бин Малика звали Берни Роджерс, что было совсем не удивительно. Западные имена и фамилии были широко распространены в Ливане, который после Первой мировой войны почти двадцать лет находился под Французским мандатом. Не стоило удивляться и тому, что это было ненастоящее его имя. По рождению ему дали имя Бернар, а фамилию Роже он принял от отца, в котором была добрая половина французской крови. Позже при получении паспорта молодой человек стал Бернардом Роджерсом для того, чтобы легче вписаться в жизнь американского университетского кампуса и не привлекать внимания своим нарочито французским именем. Возможно, это было лишним. Паренек выглядел, как европеец, свободно говорил на трех основных европейских языках и регулярно ходил в церковь как истинный католик.