Ричард Морган - Видоизмененный углерод. Такеси Ковач: Видоизмененный углерод. Сломленные ангелы. Пробужденные фурии

Услышав звон разбитого стекла, я вскинул «Немекс» и пригвоздил бармена к полкам, совершив почти распятие. Он очень изящно завис на стене на долю секунды, затем развернулся и повалился на пол, увлекая за собой бутылки и трубки. Дийк тоже наконец упал, корчась в судорогах, а со стороны сцены ко мне метнулась неясная громоздкая фигура, достающая из-за пояса оружие. Держа «Немекс» нацеленным на бар – нельзя терять время на то, чтобы повернуться и прицелиться, – я начал поднимать «Филипс» и выстрелил ещё до того, как ствол достиг горизонтального положения. Вскрикнув, фигура пошатнулась, выронила пистолет и попятилась к сцене. Я выпрямил до конца левую руку и выстрелил охраннику в голову, отбросив его на сцену.

Отголоски выстрелов «Немекса» постепенно затихали по углам.

К этому моменту я заметил Джерри. Он был в десяти метрах от меня, поднимался из-за маленького столика. Я навёл на него «Немекс». Джерри застыл.

– Вот и умница.

Нейрохимия пела натянутой струной, моё лицо исказилось в безумной усмешке, вызванной приливом адреналина. Я мысленно подвел итоги: в «Филипсе» остался один патрон, в «Немексе» шесть.

– Руки подними выше, а сам садись назад, – сказал я. – Пошевелишь пальцем – и я отстрелю его.

Джерри безвольно опустился на стул, скорчив гримасу. Периферийным зрением я отметил, что в комнате больше нет ничего движущегося. Осторожно переступив через Дийка, свернувшегося эмбрионом, издававшего проникнутые агонизирующей болью стоны, я, держа «Немекс» направленным Джерри в пах, опустил вторую руку вертикально вниз и нажал на спусковой крючок. Дийк затих.

Тут Джерри не выдержал.

– Ты что, спятил, мать твою, Райкер? Прекрати! Ты не…

Я дёрнул ствол «Немекса». Это или что-то в выражении моего лица заставило его умолкнуть. Никакого движения ни за занавесом на сцене, ни за стойкой бара. Двери оставались закрытыми. Подойдя вплотную к столику Джерри, я пододвинул ногой стул и уселся на него верхом.

– Джерри, – спокойно произнес я, – следовало бы иногда прислушиваться к тому, что говорят. Сказали же тебе, я – не Райкер.

– Да кто бы ты ни был, мать твою, у меня есть связи! – Во взгляде Джерри было столько злости, что оставалось загадкой, как она его ещё не задушила. – Я в системе, ты понял? Всё. Всё это – часть системы. Тебе придётся дорого заплатить, мать твою. Пожалеешь о том…

– Что встретился с тобой, – закончил за него я, убирая разряженный «Филипс» в фибергриповую кобуру. – Джерри, я уже об этом жалею. Твои опытные друзья оказались достаточно опытными. Но, как вижу, они не предупредили о том, что я покинул их чудное заведение. Похоже, Рей уже не считает нужным извещать о подобных мелких неприятностях?

Я внимательно следил за выражением лица Джерри, но он никак не отреагировал на это имя: или он сохранял хладнокровие под шквальным огнем, или же просто был слишком мелкой рыбешкой. Я предпринял новую попытку.

– Трепп мертва, – небрежно заметил я. Взгляд Джерри едва заметно дёрнулся. – Трепп, и ещё кое-кто. Хочешь узнать, почему ты до сих пор жив?

Джерри зашевелил губами, но ничего не произнёс. Склонившись над столом, я ткнул дулом «Немекса» ему в левый глаз.

– Я задал вопрос.

– Пошел ты к чертовой матери.

Кивнув, я сел на место.

– Вот ты какой крутой, да? Ну что ж, я скажу за тебя. Мне нужно получить ответы на кое-какие вопросы, Джерри. Можешь начать с рассказа о том, что случилось с Элизабет Элиотт. Это проще всего. Я тебе помогу: по моему мнению, ты сам с ней расправился. Далее я хочу знать, кто такой Элиас Райкер, на кого работает Трепп и где находится клиника, в которую ты меня отправил.

– Да пошел ты…

– Не принимаешь меня всерьёз? Или надеешься, что полиция подоспеет вовремя и спасёт твою память полушарий?

Достав левой рукой из кармана трофейный бластер, я аккуратно прицелился и выстрелил в мёртвого охранника, валяющегося на полу перед сценой. Расстояние было маленьким, и луч мгновенно превратил его голову в пепел. Помещение наполнилось запахом палёного мяса. Краем глаза следя за Джерри, я поводил лучом из стороны в сторону, убеждаясь, что уничтожил всё выше плеч, и только после этого убрал палец со спускового крючка. Ошеломлённый Джерри не отрывал от меня взгляда.

– Ты, кусок дерьма, он ведь только работал охранником!

– Насколько я понимаю, эта профессия становится чрезвычайно опасной. С Дийком и остальными будет то же самое. Как и с тобой, если не расскажешь мне всё, что я хочу знать. – Я поднял бластер. – Даю один шанс.

– Ну хорошо. – Его голос заметно надломился. – Хорошо, хорошо. Малышка Элиотт попыталась потрясти клиента, к ней хаживал один маф. Ей втемяшилось в голову, что у неё хватит шила в заднице прижать его. Глупая сучка хотела и меня взять в долю; она думала, я смогу надавить на этого мафа. Дурочка понятия не имела, мать её, во что ввязывается.

– Да, – согласился я, бросив на него холодный взгляд. – Пожалуй, не имела.

Джерри перехватил мой взгляд.

– Эй, послушай, я не знаю, о чем ты подумал, но это не то. Я попробовал уговорить Лиззи, но она решила действовать напрямую. Попыталась сама прижать мафа. Как ты понимаешь, я не хочу, чтобы моё заведение разнесли на куски и похоронили меня под обломками. Пришлось разобраться с Элиотт. Не было другого выхода.

– Ты сам её пришил?

Джерри покачал головой.

– Я кое-кому позвонил, – подавленным тоном произнёс он. – У нас это делается просто.

– Кто такой Райкер?

– Райкер это… – Джерри сглотнул комок в горле, – один фараон. Расследовал кражи оболочек, затем его перевели в отдел органических повреждений. Он трахал стерву, что пришла тебе на помощь, когда ты столкнулся с Октаем.

– Ортегу?

– Да, Ортегу. Это всем известно. Говорят, именно поэтому Райкер и получил повышение. Вот почему мы решили, что ты… что он вернулся. Когда Дийк увидел, что ты разговариваешь с Ортегой, мы пришли к выводу, что она с кем-то договорилась.

– Вернулся? Откуда вернулся?

– Райкер серьёзно вляпался. – Полившись, ручей откровений перерос в стремительный поток. – В Сиэтле он устроил паре ребят, спекулирующих оболочками, эн-эс…

– Эн-эс?

– Да, эн-эс, – удивлённо повторил Джерри, словно я спросил у него, какого цвета небо.

– Я нездешний, – терпеливо объяснил я.

– Эн-эс. Настоящая смерть. Райкер превратил их в кровавое месиво. Ещё несколько человек остались с нетронутой памятью полушарий, поэтому Райкер дал кому-то на лапу, чтобы их зарегистрировали католиками. Что-то пошло не так, и о случившемся проведали ребята из отдела органических повреждений. Райкер влип по самые уши. Получил двести лет без права досрочного освобождения. Поговаривают, Ортега лично проводила задержание.