Эмбер Валарис - 43 дня до конца

Ноги будто бы ожили, быстрее стараясь убраться из этих тёмных коридоров. И, как только дверь комнаты закрылась, приглушив все крики и звуки, я медленно осела на пол, прислонившись спиной к кровати. Ноэ забрал нож из моих окаменевших пальцев и положил его на стол.

В голове теперь была пустота. И лишь один вопрос: что делать мне?

Я поджала ноги, притягивая колени к груди, и пальцами начала массировать виски, буравя потерянным взглядом пол. Слух медленно возвращался, а кровь отливала от лица, оставаясь лишь ноющей, пульсирующей болью в голове, повторяя ритм биения сердца. Я уже слышала шорох и последующий шум льющейся воды, и вздрогнула, когда прямо передо мной появился стакан.

– Выпей, – спокойно произнёс Ноэ, а я даже не стала спорить, выхватив его и начав с жадностью делать глотки.

Спасительная жидкость отрезвляла, возвращая утраченную ясность ума. Я поставила стакан на пол, всё ещё сжимая свободной рукой колени. Ноэ медленно присел на корточки прямо передо мной, устремляя серые глаза в мои. Пару секунд он будто бы оценивал степень критичности всей ситуации, но всё же произнёс:

– Я не могу просить тебя об этом. Но попрошу, – его голос звучал ровно, а я сжалась, вновь видя в нём того брюнета и его буравящий взгляд. – Человек, с которым ты столкнулась, – мой брат-близнец. И я прошу не рассказывать об этом никому. Тем более – моему отцу.

Ноэ замолчал, ожидая моего ответа и хоть какой-то реакции. Но он даже не подозревал, насколько я сама желала скрыть это всё в тайне.

– Он офицер? – мой голос дрогнул.

– Нет, – отрицательно покачал головой Ноэ, опустившись рядом и прислонившись спиной к кровати на мой манер. – Эрик сбежал из фракции десять лет назад. Сейчас он в сопротивлении.

– Эрик… – полушёпотом повторила я имя брюнета, будто бы пробуя на вкус. – Почему ты прикрываешь его, если он из сопротивления?

– Он мой брат. Ты сама прекрасно знаешь, насколько сильны привязанности, которые образовались до войны и Апфера. А мы с ним были очень близки, – Темпор напряжённо выдохнул, запуская пальцы в светлые пряди волос и вконец портя аккуратную укладку. – Отец его долго искал. И, возможно, ищет до сих пор. Но Эрик всегда был очень умён и слишком свободолюбив. Он сбежал, оставив записку лишь мне одному. С единственными словами: «Я никогда не причиню вреда тебе. Но и ты не лишай меня того, чего я желаю. Если тебе нужна будет моя помощь, прокричи наше слово».

Ноэ задумчиво откинул голову на матрас, а я пыталась переварить всё услышанное. В голове не укладывалось то, что у Густава был второй сын, что его существование было просто скрыто, что он был в сопротивлении. И главное – что он мой анкон. Я передёрнулась от последней мысли, наконец начиная осознавать её полноту.

– Ваше слово? – пробормотала я, стараясь поддержать диалог и внимательно вслушиваясь в каждую фразу.

Запястье всё ещё ныло, и я сильнее сжала рукав, стараясь отвлечься от адской боли. Сердце неистово стучало в груди, а щёки горели от волнения. Волна понимания медленно накатывала на меня, а паника подбиралась всё ближе, сдавливая в свои тиски. Теперь я искренне пыталась сосредоточиться на голосе Ноэ. А он, по всей видимости, очень давно ждал момента поделиться своей болью хоть с кем-то. Его глаза были устремлены в потолок и не двигались, застыв на одной точке.

– Да. Наше слово, – задумчиво прошептал он, видимо, не желая раскрывать всех секретов. – Мне без разницы, что он делает. Но я не хочу, чтобы Эрик пострадал. Именно его возможная смерть является моим главным страхом.

Я боялась сделать лишний вдох, глядя на Темпора младшего, который в этот момент открылся мне с совершенно новой стороны. Он обнажил свою истинную слабость, но при этом казался ещё сильнее. Я рассматривала его красивое лицо и острые скулы и не могла перестать думать лишь о его брате.

– Я никому не скажу. Обещаю, – вымолвила я.

Дверь приоткрылась, и на пороге показалось бледное лицо матери. В её голубых глазах отражался знакомый страх, но при виде меня она выдохнула.

– Я оставлю вас, – произнёс Ноэ, вставая с пола и направляясь к двери.

Стоило ему покинуть комнату, как произошло то, чего не было уже более двенадцати лет. Алиана Росс присела на колени рядом и притянула меня к своей груди. Я окаменела, не в силах пошевелиться, боясь спугнуть этот миг.

– Теперь всё хорошо, – прошептала мама, проводя пальцами по моей спине и оставляя на лбу лёгкий поцелуй.

Словно не было Апфера, не было фракций. Она снова была обычной матерью, а я её маленькой дочерью. И мы бежали от преследующего нас по пятам ужаса. Я прикрыла веки, решаясь прокрутить в памяти отрывки былых воспоминаний.

Когда-то, двенадцать лет назад, политические отношения между странами стали накалёнными настолько, что это привело к военным действиям. И в миг, когда одна из стран нажала на «красную кнопку», другие последовали её примеру. Основная часть ракет так и не долетела до земли, но больше трети людей было уничтожено лишь за несколько часов. Для меня до сих пор оставалось загадкой, как наша планета не раскололась на части.

Всего за два месяца мир изменился. Мы потеряли связь с другими континентами, а основная территория Земли представляла теперь из себя скорее безжизненную пустыню. Человек перестал быть человеком, превратившись в мародёра и безжалостного убийцу. Чёрный рынок стал властвовать повсюду, и на нём, как никогда раньше, ценились лекарства и человеческие органы…

Я крепче прижалась к маме, стараясь избавиться от картинки прошлого, стоящей перед глазами. События этого вечера бередили все самые глубокие раны.

– Ложись спать. Утром обсудим все вопросы, – мама выпрямилась, стирая с лица ту слабость, что вырвалась на несколько секунд.

Я кивнула, тоже вставая на ноги, и только когда дверь за ней закрылась, подошла к шкафу, скидывая с себя вечернее платье. Прохладная постель приняла меня в свои объятия, стоило мне плюхнуться на неё. Я нарочито не смотрела на запястье, укутываясь в кокон из одеял.

«Теперь всё хорошо…» – звучали слова мамы в голове. И как же хотелось в них верить. Я поджала губы и закрыла глаза, повторяя эту фразу как мантру и колыбельную.

«Когда я проснусь, всё будет хорошо» , – мысленно заклинала я, пока обессиленное сознание делало попытку утащить меня в сон.

Вдох. И я постаралась досчитать до десяти и отвлечься от мыслей о своём запястье.

Выдох. Сердце с гулом билось в груди, разгоняя адреналин в крови и лишний раз отрезвляя всё тело.

Вдох. Я перестала сопротивляться и перевернулась на спину, вперив задумчивый взгляд в потолок. Устало прикрыла веки и поджала губы, собираясь с силами, что у меня ещё остались.