Исайя Хэссел - Убожество

Наконец, ему удается выдавить из себя пару слов:

– Кто… это? – тихо, сипло и практически только себе под нос.

Удивительно, но Август не только услышал, но и смог разобрать слова старика, хотя и совершенно не спешил с ответом. Уже стоя вплотную с кроватью, он спрашивает его:

– Про кого вы говорите? – его голос отдает металлом.

Старик перевел взгляд с Августа на телевизор и… никого не увидел. Пустое кресло, пустая комната. Только что там сидел человек, а теперь никого! Старик бегает взглядом, осматривая все кровати и углы, ища любое месте в комнате, в котором потенциально могла быть возможность спрятаться. Но не видит ничего подозрительно. Однако, это не успокаивает его, а лишь наоборот взвинчивает еще сильнее. Он пытается заглянуть под каждую кровать, только под ними темно и ничего не видно, вновь осматривает углы, но там все так же пусто. Плотно ли закрыта дверь в комнату? Мог ли незнакомец успеть проскользнуть мимо Августа или он все еще прячется в этой комнате? Поднятая рука все сильнее трясется от напряжения, продолжая настойчиво показывать на то месте, где только что находился незнакомый человек. Старик последний раз обводит взглядом пустую, если не считать Августа и его самого, комнату, пытаясь убедить самого себя, что больше здесь никого нет. Только после этого он опускает свою обессилившую руку, которая падает на кровать, не желая больше подчиняться глупым приказам своего хозяина. Экран телевизора разбит, однако, виновник отсутствует. Был ли экран разбит вчера он не помнил.

– Вы что-то видели? – спрашивает Август.

– Я… – запинается старик. Он вовремя останавливается, поняв, что не хочет говорить правду, что правда – это не то, что имеет сейчас какую-ту ценность. – Не-а, – бормочет он невнятно и устало мотает головой.

– Старайтесь не зацикливаться на ваших галлюцинациях, – как ни в чем не бывало говорит Август. – Помните, что в этой комнате больше никого нет. Концентрируйте свое внимание на простых вещах.

Старик не до конца понимает, что за бред несет этот человек.

– Кто ты? – имя крутится в голове, но старик никак не может вспомнить.

– Вы не помните меня? – незнакомый человек изображает удивление.

– Я… знаю тебя, но… ты… как тебя зовут? – кажется, будто имя вот-вот всплывет в голове. Только это ложное чувство лишь мучает старика, не давая такой простой ответ.

– Я каждый день говорю вам как меня зовут, – настаивает человек.

Старик не понимает как такое возможно. Каждый день? Каждый день…

– Айрат? – имя всплывает неожиданно, и он полностью уверен в своей правоте, хотя и совершенно не понимает откуда в его голове взялось это имя

– Раньше меня так звали, но сейчас у меня другое имя.

Старик в замешательстве. Он был так уверен и ошибся.

– Если вы не можете вспомнить, я подскажу вам. Меня назвали в честь месяца года…

Месяц… что за псих мог дать человеку имя в честь месяца и для чего вообще потребовалось менять собственное имя? Они что, нарушили какие-то законы и теперь прячутся от правосудия?

– Август? – неуверенно спросил он.

– Правильно. А как вас зовут?

Старик повторяет его вопрос про себя и не может дать на него четкого ответа. Он закрывает глаза и хочет дотронуться рукой до лба, но руки не слушаются. Почему ему так тяжело думать? голова тяжелая, словно раздута изнутри.

– Виталий Викторович? – старик не отвечает на вопрос, он спрашивает верна ли его догадка.

– Все верно, – подтверждает Август. – Старайтесь не забывать такие простые вещи. Почаще повторяйте сами себя собственное имя, мое имя. Запоминайте, что с вами происходит. Это очень важно.

Что это за место такое? Серые страшные стены, сломанные кровати. Старик не понимает, где он находится. Что это за странное помещение, похожее на подвал.

– Где мы? – спрашивает он.

– Давайте с вами договоримся, – сразу начал Август, не запинаясь, словно зачитывая подготовленный текст. – Я отвечу на ваш вопрос, а вы расскажите, что вы видели, когда меня здесь не было.

Старик кивнул головой, хотя и не хотел ничего ему рассказывать. С другой стороны, ему почти нечего рассказывать.

– Буду считать, что мы договорились, – подвел итог Август. – Мы находимся в жилой зоне подземного бункера, который расположен в северных широтах нашего государства.

Подвал на самом деле бункер… можно ли в такое так легко поверить? У старика нет другого выбора. У него начинает болеть голова.

– Что мы делаем здесь? – удивленно спрашивает он.

– На этот вопрос я не могу сейчас ответить. Можете считать, что мы здесь живем. Обещаю, что когда-нибудь я расскажу вам все, что вы хотите услышать, но не сегодня. Вначале вам нужно набраться сил. Лучше расскажите мне, что вы видели.

Голова начинает болеть еще сильнее. Старик перестает разбирать смысл сказанных Августом слов. Бункер. Живем. Здесь. Только делая акцент на самых важных словах, он понимает общий смысл сказанного. Где здесь? Как здесь? Должна же быть причина и если она есть… а она непременно есть… то почему Айрат… Айрат? Нет, Август! Почему Август эту причину скрывает?

– Что вы видели? – повторяет свой вопрос Август.

Старику приходится прикладывать немало усилий, чтобы сконцентрироваться и выдавить из себя хотя бы более-менее связанное предложение.

– Не знаю… трудно сказать. Это был человек. Он вошел в комнату, – старик показывает пальцем на единственную дверь в этой комнате. И щурится, пытаясь вспомнить, что было дальше. – Сел… туда, – переводит палец на единственное кресло в комнате. – А потом разбил телевизор.

– Не все, что вы видите – реальность, – поясняет Август. – Чаще всего это плод вашего воображения и лишь иногда отголоски воспоминаний из прошлого. К сожалению, различить фантазию и реальность не представляется возможным, поэтому я рекомендую вам ко всему необычному относиться как к галлюцинациям. Не увлекайтесь ими и старайтесь держать под контролем.

Старик пытается вылезти из-под одеяла и сесть на кровать. Руки плохо слушаются его, с трудом движутся в нужном направлении, но ладони не могут упереться в кровать. Они глупо хлопаются на кровать, похожие на силиконовые протезы, и, кроме этого, ничего больше не могут сделать. Август помогает старику, усаживает его на кровать, подложив под спину подушку и накрыв его одеялом. Вновь в груди появляется смутная тревога, которая на этот раз формируется во вполне осознанную мысль:

– Я не могу шевелить ногами! Я не чувствую их! – этот вывод уже давно назрел, но только сейчас старик осознал это окончательно, что повергло его в ужас. – Ты что-то со мной сделал? – внезапно выпалил старик, округлив от страха глаза.

– Виталий Викторович, я с вами ничего не делал, – спокойно отвечает Август, не обращая никакого внимания на резкое обвинение со стороны своего «пациента». – Паралич ног у вас стал развиваться после микроинсульта. Полгода назад у вас был инсульт, после которого ноги отказали полностью. Из-за него же и проблемы с памятью. Еще был небольшой паралич правой стороны тела, но он быстро прошел.