Николай Зеляк - Путешествия во времени Глеба Дронова

Но убрать помеху с дороги, ведущей к роскошной поживе, римскому мародёру не удалось. Занесённый над головой Архимеда, меч варвара так и не опуститься. Вмешался, быстрый как молния, центурион. Удар ноги и воин отлетел в сторону на десяток шагов. Меч брякнулся рядом с ним.

Центурион проревел ему вслед:

– Убирайся прочь! Убью!

Сверкнул глазами в сторону кучки таких же, как он, мародёров.

– И вы идите своей дорогой, если хотите жить! Этот дом – моя добыча!

Те, выкатив глаза от страха и изумления, сочли за благо для себя, удалиться. Подальше от разъярённого центуриона. Тем более что не разграбленных домов было ещё очень много. Хронопутешественник и Архимед остались наедине. Им теперь никто не мешал.

Дронов не спеша подошёл к невозмутимому, седовласому человеку.

– Архимед?

Человек смотрел твёрдо и прямо. В глубоко запавших глазах усталость и раздражение.

– Архимед.

Хронопутешественник удовлетворённо произнёс:

– Значит, я не ошибся!

Старик устало спросил:

– Чего ты хочешь от меня, римлянин?

Глаза лжецентуриона стали, на удивление, лучистыми. В них светилась радость.

– Как хорошо, что я успел! Как хорошо!

Убелённый сединами Архимед, усмехнулся.

– Зря радуешься, римлянин. Кровавый Рим мне ненавистен.

Спросил, с горечью в голосе:

– Ты пришёл за мной?

– Да.

Архимед твёрдо ответил:

– Передай Марцеллу, что я не стану рабом Рима. Если мне предложат предательство или смерть, я выберу смерть!

Мнимый центурион улыбнулся. На фоне драматических событий, улыбка его показалась седовласому учёному неуместной.

– Благородный Архимед, я пришёл к тебе с другой целью.

Учёный равнодушно сказал:

– Я не верю тебе, римлянин.

Лжецентуриона простодушно пожал плечами.

– Благородный Архимед, я не римлянин!

Седобородый мудрец удивился.

– Если ты не римлянин, то кто?

Хронопутешественник начал издалека.

– Архимед, мы уже встречались. Правда, это было давно.

Учёный прищурил глаза.

– Зрение моё ослабло. Но я всё ещё хорошо вижу. Мне лицо твоё не знакомо.

Хронопутешественник снова улыбнулся.

– Не удивительно, что ты забыл меня. Мы встречались тридцать лет тому назад. И всего один раз.

Архимед покачал головой.

– Я не могу узнать тебя, чужеземец. Хотя и пытаюсь.

Тогда Дронов напомнил гениальному греку о делах давно минувших дней.

– Мы виделись всего один раз. Эту мимолётную встречу, действительно, можно легко забыть в круговороте жизни, в потоке тысяч лиц и дел. Я согласен с тобой.

Чуть подумав, добавил:

– Но в тот день ты сделал одно из важнейших открытий в науке.

Учёный рассеянно спросил:

– Какое? У меня их было много.

Лжецентурион весело блеснул глазами.

– Оно сопровождалось восторженным криком «Эврика!» и твоим бегом по улицам Сиракуз, без одежды.

Лицо гениального старика посветлело.

– Я вспомнил. Ты тот самый человек, которого, кажется, звали Фессал?

Хронопутешественник подивился невероятной памяти античного гения.

– Да!

Архимед поправил себя:

– Я ошибся. Судя по годам, ты сын Фессала. Настоящий Фессал уже, должно быть, старик.

Дронов мягко возразил:

– Нет, ты не ошибся, благородный Архимед. Я и есть тот самый гражданин соседнего полиса, который приходил к тебе справиться о катапульте.

Седобрадый мудрец недоверчиво покачал головой.

– Тогда почему на твоём лице не видно зримого отпечатка прошедших лет? Их минуло уже тридцать.

Горько усмехнулся.

– Время не щадит никого!

Хронопутешественник тактично не согласился.

– Благородный Архимед, разве твой могучий ум не может допустить возможность того, что человек может управлять временем?

Учёный удивлённо глянул на странного собеседника.

– Это невозможно. Время не подвластно никому. Даже богам.

Хронопутешественник снова мягко возразил великому учёному.

– Человек может управлять временем. Я тому доказательство.

Удивление седобородого мудреца усилилось.

– Тогда, кто ты, если не Фессал? Пусть даже чудом не постаревший за тридцать лет.

Ответ Дронова ошеломил древнегреческого учёного.

– Я человек из будущего.

Мудрецу показалось, что он ослышался. Настолько невероятными были, только что прозвучавшие, слова. Он взволнованно переспросил:

– Ты из будущего?

Хронопутешественник спокойно ответил:

– Да.

Учёный смятенно пробормотал:

– Из будущего… из будущего…

В его голос закрались нотки сомнения:

– Выходит, что ты… переместился во времени. Разве это реально?

Решительно покачал головой.

– Нет! Река времени не может течь вспять!

Хронопутешественник тихо, но твёрдо возразил:

– Может, благородный Архимед. Могущество разума человеческого очень велико. Человек научился путешествовать во времени.

Архимед смягчился. Похоже, он поверил словам своего необычного собеседника.

– Скажи, путешественник во времени, какое оно, это будущее?

Дронов ответил индифферентно:

– Разное. У всякой эпохи своё время и свои люди…

Седобрадый мудрец отрешённо уставился за линию горизонта.

– Человек из будущего, ты открыл для меня дивный мир. Есть над чем поразмыслить…

Лжецентурион перешёл к делу.

– Скажи, благородный Архимед, у тебя есть на примете безопасное место, где бы ты нашёл приют?

Учёный кивнул.

– Есть. Хотя, от римских собак трудно спрятаться.

– Я помогу тебе покинуть обречённый город. А дальше…

Архимед энергично перебил хронопутешественника:

– Я знаю, что мне делать дальше!

Удивлённый Дронов спросил:

– Что?

Тусклые глаза Архимеда загорелись.

– Я брошу решать задачу квадратуры круга и займусь размышлением о природе времени. О, это, воистину, достойная задача…

Испания. Середина XIV века. Эпоха развитого феодализма и расцвета святой инквизиции…

Время подходило к полудню. По узкой улочке Севильи шёл высокий монах – францисканец. Одет он был в длинную рясу, опоясанную на тонкой талии верёвкой с традиционными тремя узлами. Благочестивую голову, чуть наклонённую вперёд, покрывал глубокий капюшон. В ухоженных руках – чётки. Он был бы совсем не заметен, если бы не его рост и телосложение. Под духовными одеждами, несмотря на внешнюю смиренность, угадывалась пружинистая сила атлета. И вооружён он был не только словом божьим, но и армейским ножом, который был спрятан под рясой, и с которым он никогда не расставался в своих опасных путешествиях.

Неожиданно за его спиной послышался плеск жидкости и резкий вопль. Вслед за этим раздался грубый мужской смех. Монах оглянулся и увидел обычную, для цивилизованного европейского города тех времён, картинку. На роскошную шляпу записного франта, с грозной шпагой на боку, откуда-то сверху, беспечно выплеснулось содержимое ночного горшка. Негодующий кавалер, по началу, ринулся было к двери, с горячим намереньем наказать тех, кто наверху, за неучтивость к своей персоне. Но новый взрыв хохота здоровых мужских глоток, охладил его неистовый порыв прямо на пороге дома. Он остановился в нерешительности. Ведь вполне могло случиться так, что в дом он войдет добровольно и на собственных ногах, а обратно его уже вынесут ногами вперёд. Такая перспектива его не устраивала. Кавалер, немного пораскинув мозгами, заходить в дом передумал. Стряхнув с роскошной шляпы остатки содержимого ночного горшка, он, в сопровождении стайки назойливых зелёных мух, гордо пошёл дальше.