Эдриен Хорсет - Не от мира сего…

Мальчик решительно встаёт с кровати и долго одевается. Обычно ему помогает мама, но ведь сегодня он уже большой и значит, должен делать всё сам. Непривычно и тяжеловато, правда, но что поделаешь. Опять эти непослушные носки! И как только мама их натягивает каждый день?

Ален идёт в туалетную комнату, умывается, как может, расчёсывает свои русые волосы папиной расчёской и быстро выходит из дома. Утро уже в самом разгаре, хотя на улице ещё никого не видно.

«Странно, – думает малыш, – я уже давно встал, но все ещё спят. Значит я уже большой, раз встал раньше всех взрослых».

Он идёт в сад и долго гуляет там. Гуляет, пока не раздаётся голос мамы, зовущий его, Алена.

«Но ведь я уже большой, – думается Алену, – я уже совсем большой. Неужели со мной может что-то случиться? Зря мама беспокоится».

Несмотря на это, ему хочется к маме, но он продолжает шагать в направлении, обратном её голосу. Постепенно голос затихает среди деревьев. К горлу малыша неожиданно подкатывает обида, какая-то совсем непонятная Алену. Обида такая горькая, что ноги сами несут вперёд, всё дальше и дальше от дома, всё дальше и дальше в лес. Где-то на дне сознания шевелится мысль, что мама никогда не разрешала ему ходить в лес так далеко одному, но Ален снова вспоминает, что он уже большой, и больше ничегошечки на свете не боится. Ноги всё несут вперёд. Внезапно становится страшно, однако страх исчезает так же неожиданно, как и появился. Но, немного погодя, охватывает с ещё большей силой и уже не уходит. Алену очень страшно. Он один в дремучем лесу, и такой бесконечно маленький перед этой вечной мощью и величием. Кругом ни души, только огромные деревья и непролазные кусты вокруг. Мальчик озирается – как я только смог сюда пробраться? Ой, что это за чуть слышный хруст веток там впереди? Страх наваливается еще сильнее. Меж стволов мелькает чьё-то огромное рыжее в полоску тело. Хочется кричать и звать на помощь, но страх сковал тело. Сил осталось ровно настолько, чтобы стоять и ждать, вот только чего ждать, непонятно. Ален совсем недавно видел такого зверя на картинке. Он очень похож на старого кота Альпика, но гораздо больше него и, наверное, намного сильнее. И вид у него совсем недружелюбный.

Тигр, ничего не евший уже несколько дней, учуял запах чужого почти сразу, как тот вошёл в его владения. Огромный кот превратился в слух. Запах и шум постепенно усиливались, чужой явно шёл в его сторону. Чужой пах человеком. Немного выждав, зверь двинулся навстречу. Запах становился невыносимым. А вот и он – его сегодняшний завтрак. Правда, это человеческий детёныш, но есть-то всё равно хочется. Хищник всего мгновение готовится и прыгает вперёд. Жертва неистово кричит (тигру приходилось слышать и не такое), вытягивает вперёд свои маленькие ручки, как будто это как-то поможет. И это всё – последнее, что видит огромная кошка. Глаза его ослепляются яркой вспышкой, затем всё вокруг темнеет и проваливается в пустоту.

Рыдающая женщина крепко прижимает маленького сына к груди и сквозь слёзы горько причитает:

– Куда же ты убежал, дурачок, куда же ты убежал?

Мальчику почему-то непонятны её слёзы. Он стирает их с маминых щёк своими маленькими пальчиками и тихо твердит:

– Мама, я уже большой. Ты же сама говорила!

– Да-да, конечно, ты уже большой, – отвечает ему мама, – но мы хотели тебя поздравить с днём рождения, а ты куда-то делся. Куда же ты убежал?

– Я только хотел немножко погулять, – виновато отвечает сын.

– Кто же гуляет так далеко от дома? И как только тебе страшно не было?

Ален явно ничего не понимает и пытается стоять на своём:

– Мама, мамочка, я ведь только в сад вышел немного погулять, а ты меня сразу же нашла.

– Да-да, конечно, сразу же нашла и поймала своего зайчика, – шепчет ему мама.

Мама сама ничего не понимает. Ален убежал в лес, а говорит, что только в сад пошёл. Наверное, ребенок сильно испугался и ничего не помнит. Ну и хорошо, что не помнит. Не нужно такое помнить!

Сегодня Алену десять лет. Такая вот круглая дата. Папа смеётся и говорит, что раз второй десяток пошёл, значит уже мужчина. А мама почему-то с утра снова плакала. Нет, вообще-то она плачет редко, но Ален заметил, что в его день рождения она плачет всегда. И Алену от этого каждый раз делается очень грустно, хотя причин, если посмотреть, нет никаких. Просто жалко маму, жалко и всё.

Как и принято, в день рождения все делают Алену подарки. Папа с мамой подарили новый велотон. Вот он покачивается у крыльца и терпеливо дожидается, когда новый хозяин будет на нём кататься. Бабушка, чмокнув внучика в щёку, подарила маленький автомобильчик с кузовом. Она всегда делает такие подарки, по старинке. Ведь было когда-то время, когда техникой в основном интересовались только мужчины, а теперь всё перемешалось.

Все сидят за столом и едят праздничный торт, с которого только что убрали десять задутых Аленом свечек. Ален смотрит на папу и маму. «Какие они у меня молодые и красивые», – думает он. И вдруг сознание пронзает другая, совершенно непонятно откуда взявшаяся страшная мысль: «Молодые-то молодые, да вот всё равно их когда-то не станет». Почему всё так устроено? Почему? Ален смотрит на родителей, а на глазах наворачиваются слёзы. Кто придумал такое, что люди рано или поздно должны умирать? Слёзы срываются на щёки. Почему?…

Все расстроены, глядя на эти слёзы. Что с мальчиком? Он вообще сильно изменился после того страшного дня. Его теперь и сравнивать нечего с тем Аленом, который был тогда, пять лет назад. Куда подевался тот весёлый жизнерадостный ребёнок, у которого улыбка никогда не сходила с лица? А теперь… Теперь он старается быть один. Бывает, просто плачет и ничего не говорит, ничего не объясняет. Вот и сегодня опять – прямо в свой день рождения.

Застолье, само собой, сразу сходит на нет. Мама обнимает сына и плачет вместе с ним. Бабушка, не переносящая «слёз человеческих», сразу уходит к себе, а папа направляется в сад и долго там прохаживается между яблонь. Вообще-то они уже с этим почти свыклись. Людям со многим приходится мириться и многое терпеть – такова жизнь человеческая. После того, что было, слёзы – это просто несущественно. Что там она чуть подсоленная вода, текущая из глаз, в сравнении с тем, что они все пережили пять лет назад, когда нашли своего ребёнка далеко в лесу сидящим на земле возле огромного мёртвого тигра. Тигра убили недавно: он был еще тёплым, и из его разбитой головы еще сочилась кровь. Зверь лежал, а Ален сидел напротив, положив руки на коленки и глядя куда-то в пустоту. Он всего этого не помнит, а родители и не рассказывали ему об этом.