Роберт Силверберг - Ночные крылья. Человек в лабиринте

– Какой у него выбор, дурак? – сердито прошептал другой.

В зале поднялся шум. Летописцы вскочили с мест и устремились в коридоры, яростно жестикулируя, споря, что-то доказывая друг другу. Один почтенный обладатель шали был так потрясен, что, не обращая внимания на толпу, согнулся и попытался сделать несколько глубоких вдохов. Толпа налетела на нас, учеников, и мы были вынуждены отпрянуть. Я попытался защитить принца, опасаясь, что его собьют с ног и растопчут. Увы, мы были разлучены, и я на несколько минут потерял его из виду. Когда я увидел его снова, он стоял рядом с Олмейн. На ее лице играл румянец, глаза блестели. Она что-то быстро говорила, а принц слушал. Его рука вцепилась в ее локоть, словно в поисках опоры.

По завершении вводного курса обучения мне были поручены мелкие, тривиальные задачи. Главным образом меня просили сделать то, что раньше было бы полностью выполнено машиной: например, контролировать линии питания, по которым питательные вещества поступали к мозгам в емкости памяти. В течение нескольких часов каждый день я мерил шагами узкий коридор инспекционных панелей в поисках засоренных линий. Устроены они были так, что если в линии возникал затор, то по всей длине прозрачной трубки возникал сигнальный узор, и лучи специального поляризованного света освещали его для инспектора. Я выполнял свою скромную задачу, время от времени находя препятствие. Выполнял я и другие мелкие поручения, которые соответствовали моему статусу ученика.

Впрочем, у меня также имелась возможность вести собственные исследования прошлого моей планеты.

Порой человек осознает ценность вещей, лишь когда они утрачены. Я всю свою жизнь служил Наблюдателем, стремясь заблаговременно предупредить об обещанном вторжении захватчиков, не заботясь о том, кто захочет вторгнуться к нам или почему. Всю мою жизнь я смутно осознавал, что Земля знала куда более великие дни, нежели те, что были в Третьем Цикле, в котором я родился, но при этом не стремился узнать, какими были те дни, а также причины нашего нынешнего упадка. Лишь когда в небе расцвели звездолеты захватчиков, я ощутил внезапный голод, желание узнать наше потерянное прошлое. Теперь, будучи самым пожилым из учеников, я, Томис из Летописцев, рылся в архивах минувших времен.

Любой гражданин имеет право подойти к общественному нейрошлему и запросить у Летописцев информацию по любому вопросу. Никаких секретов нет. Но Летописцы не предлагают помощь. Вы должны знать, как спрашивать, иными словами, вы должны знать, что спрашивать, вы должны сами искать нужные вам факты крупица за крупицей. Это полезно для тех, кто хочет узнать, скажем, долгосрочные климатические изменения в Агюпте, или симптомы болезни кристаллизации, или ограничения в уставе одной из гильдий. Но это совсем не помогает человеку, который желает получить ответы на куда более важные вопросы. Приходится запрашивать тысячу самых разных фактов лишь для того, чтобы начать. Это слишком накладно; мало кто за такое возьмется.

Как будущий Летописец я имел полный доступ ко всем данным. Более того, я имел доступ к каталогам Индексаторов, ведь те являются дочерней гильдией Летописцев. Они своего рода их вьючные животные, чья работа состоит в том, чтобы записывать и классифицировать то, чего они сами часто не понимают. Конечный продукт их труда служит высшей гильдии, но каталоги открыты не для всех. Без них же провести тщательное исследование невозможно.

Я не буду перечислять этапы, через которые я пришел, приобретая знания: часы, в течение которых я мерил шагами лабиринт коридоров, отказы, недоуменные взгляды, головную боль. Наивный новичок, я нередко становился жертвой розыгрышей шутников, и многие другие ученики, и даже один или два члена гильдии, нарочно вводили меня в заблуждение, чтобы посмеяться надо мной. Но я узнал, какими путями следовать, как составлять цепочки вопросов, как двигаться по пути ссылок все выше и выше, пока истина не открывалась мне во всей своем ослепительном великолепии. Благодаря упорству, а не большому уму я извлекал из файлов Летописцев историю упадка человечества.

Например: в далеком прошлом была эпоха, когда жизнь на Земле была жестокой и примитивной. Мы называем это время Первым Циклом. Я имею в виду не период до цивилизации, время нечленораздельных звуков и волосатости, пещер и каменных орудий. Мы считаем, что Первый Цикл начался, когда человек впервые научился записывать информацию и подчинять себе природу.

Это произошло в Агюпте и Сумире. По нашим подсчетам, Первый Цикл начался около 40 000 лет назад, однако мы не уверены в его истинной продолжительности, поскольку в конце Второго Цикла продолжительность года была изменена, и теперь не представляется возможным установить, сколько длился период вращения нашей Земли вокруг Солнца в предыдущие эпохи. Возможно, несколько дольше, чем сейчас.

Первый Цикл был временем Имперского Роума и первого расцвета Джорслема.

Эйроп оставался диким еще долгое время после того, как Асья и части Африка были цивилизованы. На западе большую часть Земного Океана занимали два великих континента, и они тоже были заселены дикарями.

Считается, что в этом цикле человечество не имело контактов с другими мирами или звездами.

Такое одиночество трудно постичь, но все же так было. Человек не умел создавать свет, кроме как через огонь, не мог лечить свои болезни; ему был неведом секрет обновления жизни. Это было время без комфорта, серое и унылое, суровое в своей простоте. Смерть наступала рано, человек едва успевал завести нескольких сыновей и вскоре умирал. Он жил в вечном страхе, хотя и боялся вымышленных вещей.

Душа в ужасе отшатывается от этого времени. И все же верно, что в Первом Цикле были основаны великолепные города – Роум, Перрис, Атин, Джорслем – и совершены великие дела. Сегодня мы замираем в благоговении перед этими далекими предками: дурно пахнущие (вне всякого сомнения), неграмотные, без машин и вместе с тем способные найти общий язык со своей вселенной и до некоторой степени овладеть ею.

Война и страдания были постоянными спутниками Первого Цикла. Разрушение и созидание были почти одновременными. Огонь пожирал самые прекрасные города. Хаос всегда угрожал поглотить порядок. Как только люди могли терпеть такие условия в течение тысяч лет?

К концу Первого Цикла большая часть этого примитивизма была наконец преодолена. Человеку стали доступны источники энергии. Было положено начало настоящему транспорту. Стало возможным общение на расстоянии. Многочисленные изобретения за короткое время изменили мир. Методы ведения войны шли в ногу с технологическим ростом в других направлениях, но полную катастрофу удалось предотвратить, хотя несколько раз казалось, будто она неминуема. Именно на этом, последнем этапе цикла были колонизированы Затонувшие Континенты, в том числе и Стралья, и состоялся первый контакт с соседними планетами нашей Солнечной системы.