Марат Гайнуллин - Странствия Рашида. Тайна Фирюзы

Узнав от Курбана, что Муслима умерла во сне от передозировки снотворного, Рашид этому не поверил.

В Красноводске произошло ещё одно важное событие в жизни Рашида. Дочери Курбана Бибигуль, которую Рашид видел в последний раз три года назад, совсем недавно исполнилось восемнадцать лет, и она благоухала едва раскрывшимся бутоном розы. Между молодыми людьми возникли романтические отношения. Стояла тёплая погода первой декады августа: они купались в море и загорали на айвазинском пляже или же ездили в бухту в районе «двенадцатого километра» на отцовской «восьмёрке»; имея водительские права, автомобилем управляла Бибигуль. После того как девушка предложила прокатиться на авто в Небит-Даг, где были похоронены родители Рашида, а затем поехать погостить на Челекен к брату Гарибу, который работал механиком на судне, обслуживающем вахтовиков-нефтяников, работающих на буровых платформах «Челекен-морнефти», Рашид послал телеграмму в институт с заявлением о продлении отпуска.

Гариб жил в двухкомнатной квартире, доставшейся ему в наследство от деда, но сутками пропадал на судне, которое было стареньким и требовало постоянного ремонта. На «жигулёнке» Рашид и Бибигуль объездили почти весь полуостров. Побывали во всех посёлках, начиная от Азизбекова на Северной косе и заканчивая портом Аладжа в Южном заливе и посёлком Кара-Гель, на кладбище которого были захоронены деды Рашида и Бибигуль.

Как-то купаясь и загорая на тёплом песке Южной косы в пяти километрах от города, Рашид рассказал Бибигуль о том, как однажды в юности на этом самом месте чуть было не утонул в море ранней весной, погнавшись в погоню за раненым мартыном, которого он подстрелил из дедовского двуствольного ружья шестнадцатого калибра, пробыв в холодной морской воде около пяти часов. Рассказывая об этом случае, произошедшем более двенадцати лет назад, Рашид ещё раз пережил сильные эмоциональные стрессовые ощущения той ситуации, когда риск для жизни так велик, что смерть в те минуты казалась неизбежной…

Те события происходили в марте, в день весеннего равноденствия. В то утро Рашид проснулся до восхода солнца, перекусив на скорую руку (тётя Муслима в этот день была на вахте в ночную смену на Нефтепромысле №2 в цехе деэмульсации нефти, где она работала в котельной установке кочегаром), стал собираться на охоту. Проверив патронташ, он уложил его в рюкзак, туда же положил небольшую стопку из прошлогодних номеров газеты «Челекенский рабочий», бутерброд с колбасой, баклажку с зелёным чаем и маскировочный халат, в карман которого уложил остро заточенный перочинный нож и моток шпагата от текстропных ремней со станков-качалок. Фуфайку, которая была нужна в качестве подстилки в засидки, он решил надеть на себя, так как утро было холодным, а ехать нужно было на велосипеде с моторчиком. Накинул на плечи рюкзак и взяв в руки чехол с ружьём, он спустился в сарайчик, стоявший за домом, выкатил велосипед, заправленный ещё вечером бензином, разбавленным маслом, закрыл сарайчик, надел за спину рюкзак, перекинул через плечо чехол с ружьём и покатил велосипед по заасфальтированной отмостке вокруг дома. Откатив велосипед на приличное расстояние, чтобы не будить жильцов двухэтажного дома и только собрался завести его с «толкача», Рашид вспомнил о том, что забыл взять сапёрную лопату для копки углубления под засидку. Пришлось снова возвращаться, открывать гараж-сарайчик, снимать и развязывать рюкзак и укладывать в него лопатку.

К берегу моря Рашид подъехал, когда уже стало едва светлеть. Проехав больше пяти километров от города, он откатил велосипед в дюны и замаскировал его в кустах. Выбрав сухое место на берегу в пятнадцати метрах от кромки воды, выкопал небольшое углубление и обставил бруствер ветками и высохшими прошлогодними однолетними кустиками. Дно засидки тоже выложил ветками и кустиками, а сверху уложил фуфайку. На берегу моря, напротив засидки, в двух метрах от линии прибоя, Рашид повтыкал ветки, на каждую из которых закрепил примятые листы газет таким образом, чтобы они по форме напоминали птиц, как бы имитируя отдыхающих на берегу чаек, рассчитывая на любопытство пролетающих над морем перелётных птиц с юга. Закончив приготовления с маскировкой, Рашид надел на себя маскировочный плащ, сел в засидку в позе «алмаз», слегка пригнувшись, предварительно расчехлив ружьё, зарядил его, разложил на бруствере патронташ, перочинный нож, маток шпагата и стал выжидать дичь. Погода благоприятствовала охоте. С моря дул лёгкий бриз, не поднимая высокую волну, который помог бы пригнать к берегу убитую дичь. Ждать пришлось недолго: через пятнадцать минут к берегу подплыла гагара (хохлатая чернеть), которая была убита наповал первым выстрелом. Как только дичь прибило к берегу, Рашид извлёк добычу и сразу же складным перочинным ножом перерезал гагаре горло, как его учил этому дедушка, объясняя это тем, что вытекшая из вены кровь будет свидетельствовать о том, что дичь была подстрелена, умерла от полученных ранений и не будет считаться мертвечиной.

Усадив добытую гагару чуть в стороне от муляжей из газет и зафиксировав её голову на воткнутой в песок веточке, Рашид снова притаился в засидке. Когда подлетела первая стая черноголовых чаек с красным клювом (чегравы) и одна из которых была убита, он, проделав с ней тот же обряд с обрезанием горла, привязал к ноге птицы шпагат и взял чайку к себе в засидку. Последующие стаи чаек Рашид уже заманивал, притаившись в засидке, подкидывая убитую как можно выше в воздух в сторону берега и подтягивая дичь за шпагат к засидки. Затем вновь подкидывал вверх убитую чайку, имитирую ловлю рыбы. К часам десяти утра трофеи Рашида пополнились ещё тремя черноголовыми чайками, двумя крупными мартынами (чайка хохотунья) и красноголовым нырком.

Рашид уже надумал ехать домой, как вдруг увидел пролетающего далеко от берега одинокого мартына. Он стал заманивать дичь, снова подкидывая ранее убитую чайку и подтягивая её за шпагат, и вновь подбрасывал ей вверх. Мартын изменил траекторию полёта и стал приближаться к берегу. Подлетев к засидке на бреющем полёте на расстоянии выстрела, мартын понял, что это муляжи, резко притормозил, и в тот момент, когда он развернулся в сторону моря, Рашид на вскидку выстрелил в птицу. Птица плавно спланировала в воду, приводнившись в сорока метрах от берега. Рашид выскочив из засидки, подбежал к кромке воды и, прицелившись, хотел добить птицу вторым выстрелом, но патрон дал осечку. Попытка повторно выстрелить из этого патрона вновь взведя курок, не увенчалась успехом. Пока он перезаряжал ружье, вернувшись за патронташем, мартын отплыл от берега на значительное расстояние. Вернувшись к засидке, Рашид быстро разделся догола, сложил вещи в засидку, побежал к берегу и, не останавливаясь, с разгона пробежав в воде метров пятнадцать, как он всегда это делал, когда вода была холодной, нырнул в воду и ринулся за мартыном.