Александр Лаптев - Персона нон грата

– Прошу! – вдруг провозгласил, закончив приготовления и подавая Андрею фарфоровую чашку, в которой плескалась бесцветная жидкость.

– Что это? – спросил Андрей, осторожно принимая чашку двумя руками.

– Как что? Я же сказал – спиритус! В чистом виде. Да ты не бойся. Я тоже выпью. Вот, видишь?

С этими словами он взял с досок другую чашку и решительно поднёс ко рту. Гадко сморщился и стал глотать жидкость, затаив дыхание и скосив глаза на кончик носа. Кадык его мерно поднимался и опускался. Зрелище было довольно комичное. Андрей помедлил, потом приблизил чашку к лицу. В нос ударил резкий неприятный запах. Андрей брезгливо отстранился.

– Ты что, никогда спирт не пробовал? – Старик уже проглотил свою порцию. Челюсти его мерно двигались. Он шумно дышал и выглядел так, словно только что выскочил из проруби. – Пей, говорю тебе! Потом спасибо скажешь.

Андрей резко выдохнул и одним махом опрокинул в себя тёпловатую противную жидкость. В первую секунду ему показалось, что внутрь ему хлынул расплавленный свинец. Горло сдавило, глаза вылезли из орбит, в голове как будто что-то взорвалось с оглушительным треском. Некоторое время он судорожно махал руками, не в силах вздохнуть, потом резко втянул в себя воздух и захрипел как в агонии.

Старик всё так же сидел на полу и что-то беззвучно говорил, благодушно посмеиваясь.

Андрей мотал головой, таращил глаза и ловил ртом раскалённый воздух. Потом задышал, задышал, и стал понемногу приходить в себя.

– Ну, брат, насмешил ты меня! Знал бы, что ты такой хлипкий, не стал бы и предлагать.

Сознание постепенно возвращалось к Андрею, он уже дышал ровнее, по жилам струилась горячая кровь.

– Что за мерзость! – с трудом выговорил, не узнавая собственный голос.

– Ну ты скажешь тоже! – оскорбился старик. – Это же этиловый спирт! Ты что, никогда не пробовал? Я у знакомого приобрёл пузырёк в честь такого случая. Налить тебе ещё?

«Ещё, ещё, ещё…» – гулко отдавалось в голове. Андрей в упор смотрел на старика, чувствуя, что происходит что-то странное. Старик вдруг накренился вместе с полом и со стенами, побыл несколько секунд в наклонном положении, а затем медленно вернулся в прежнее состояние. И голос у старика странно изменился – стал звонким и пустым, его сопровождало эхо. Андрей почувствовал неизъяснимое блаженство. Руки стали горячими, глаза словно бы расширились, вбирая в себя больше света и красок, лицо расслабилось и отяжелело, губы сами собой сложились в идиотскую улыбку. Окружающий мир словно бы перестал существовать для него, остался лишь этот узкий квадрат с горящей свечой посредине, да нелепый старик со странно блестевшими глазами. Андрей стал усиленно всматриваться в его лицо и вдруг обнаружил в нём явные признаки ума, достоинства, благородства. Наплевать на эти лохмотья, на занозистые доски, на грязный подвал. Вот человек, и вот человек! Они понимают друг друга, а все остальные пусть провалятся в тартарары. Хотя нет, это неправильно. У него есть жена и дочь – где-то там, наверху. Они ждут его, он должен идти…

Андрей попытался встать, но доски неожиданно поехали у него из-под ног, и он завалился набок, больно ударившись ухом о твёрдый настил.

Старик бросился к нему, не без труда поднял и посадил в самый угол.

– Да ты, брат, совсем расклеился. – Услышал Андрей откуда-то сбоку. Это был голос старика, но Андрей никак не мог связать одно с другим. Фраза была сама по себе, а старик – сам по себе. Кто же тогда говорит его голосом? Андрей видел, как старик налил в свою чашку мутную жидкость из бутылочки и, смешно пошевелив губами, стал осторожно пить. Закончив это священнодействие, аккуратно поставил пустую чашку на пол и взял кусок хлеба. Хитро глянул на Андрея и опять стал шевелить губами, подмигивая и гримасничая. Андрей прислушался. Голос доносился откуда-то сбоку.

– … тебе на пользу. От спирта никакого вреда не будет. Это я тебе говорю! Нонсе те ипсум. Санкта аква!..

Андрей ощутил смутную тревогу. Опять эти странные словечки. Где-то он уже такое слышал. И вдруг вспомнил. Доктор в лечебнице тоже что-то такое говорил, а потом попытался его убить. Андрей твёрдо усвоил: если собеседник начинает выражаться непонятно – значит, смерть где-то рядом.

Старик заметил перемену настроения. Лицо его сделалось участливым.

– Что? Сидеть неудобно? А ты поспи пока. А может, ты есть хочешь? На-ка вот. – Он протянул кусок хлеба.

Андрей с растущим удивлением наблюдал, как его рука вытянулась и поплыла по воздуху, схватила хлеб. Потом хлеб стал приближаться к его лицу, он раскрыл рот и ухватил хлеб зубами, челюсти сами собой заработали.

– Вот и молодец! – похвалил старик. Взял склянку и налил себе в чашку очередную порцию. – Санкта аква! – Поднёс чашку ко рту и залпом выпил. – Беати пои дентес, – произнёс сдавленно, махая пустой чашкой и высматривая свободное место между ног.

Андрей снова почувствовал раздражение. Губы его дрогнули, и он выговорил, едва ворочая языком:

– Ноблес оближ…

Старик застыл с раскрытым ртом.

– Так ты знаешь латынь?

Андрей какое-то время соображал, потом помотал головой.

– Ничего я не знаю.

– А где ты слышал эту фразу?

Андрей неопределённо махнул рукой.

– Там…

– Где это?

– В клинике.

Старик несколько секунд пристально смотрел на Андрея.

– Понятно, – молвил тихо. Помолчал, опустив голову. – Они всем так говорят. Нашей Милане тоже говорили. Мерзавцы! – прибавил глухо. – А знаешь что? – вдруг вскинулся. И тут же заговорил быстро, горячо: – Ведь я могу тебе помочь! Мы их обманем. Ей богу! Я тебя вылечу! Ты мне веришь? – воскликнул с жаром, хотя Андрей не выказал ровно никаких эмоций. – Ты сперва послушай! Я вот что думаю… – И он принялся излагать план спасения Андрея, смысл которого никак не доходил до отуманенного сознания, а беспрерывно повторяемые: «Я тебя спасу» и «Мы им покажем» – ужасно надоели, так что Андрей отвернулся и предпринял очередную попытку встать, но вместо этого неловко перевернулся на спину и так остался лежать, бессмысленно вращая глазами.

– Так ты спать хочешь? – воскликнул заботливый старик. – Так бы и сказал! Укройся-ка, вон, одеялом. А я ещё посижу. Ночь длинная. Высплюсь ещё. На том свете много времени будет. Отоспимся…

Он ещё что-то бормотал – Андрей уже не слушал. Он мгновенно уснул и видел во сне много такого, чего не существует в природе и чего не видывали человеческие глаза.

А утром долго не мог понять, где находится и что с ним такое приключилось. С удивлением рассматривал тесный закуток и всё надеялся, что безрадостная картина вдруг исчезнет, растворится как ночной кошмар. Но всё было взаправду. Андрей стянул с себя какую-то рвань и сел относительно прямо. В затылке сразу застучали молоточки, всё поплыло перед глазами. Он зажмурился, пытаясь превозмочь головокружение.