Александр Лаптев - Персона нон грата

Его размышления были прерваны внезапной остановкой. Охранник стоял перед литой серой дверью и набирал код на сенсорной панели.

Через несколько секунд дверь открылась внутрь. Охранник отступил, освобождая проход.

– Можно заходить? – спросил Андрей.

– Можно, – как бы нехотя буркнул охранник.

Андрей смерил его взглядом и шагнул через порог. Дверь за ним захлопнулась. Андрей оглянулся – на двери не было ни замка, ни ручки. Он обвёл взглядом комнату. Стол, кровать, тумбочка в изголовье. Всё какое-то невыразительное, унылое. Он присмотрелся. Так и есть! Все предметы намертво привинчены к полу. Что всё это значит? Андрей присел на край постели и сразу почувствовал разницу – поверхность её была удивительно твердой. Словно кусок дерева обтянули тонким покрывалом. Спать будет неудобно… «Эх, не о том я думаю!» – тут же одёрнул себя. Поднял голову и увидел над дверью объектив телекамеры размером, зеленоватое стекло слабо светилось изнутри. «Вот, значит, как!..» Кулаки его сжались, дыхание стало судорожным, и он закашлялся, схватившись за грудь, словно желая разодрать рёбра и освободить дыхание.

Ещё через несколько минут он перестал кашлять и неожиданно успокоился. Чего он суетится? Ведь всё предельно ясно! Доктор со всей откровенностью обрисовал ему картину. Только трусость не даёт Андрею взглянуть правде в глаза. А правда состояла в том, что он скоро умрёт. И чем скорее это случится, тем лучше. Врачи допустили промах, и вот закономерный результат! Лечить пациента нет смысла, ведь они не выпускают из клиники калек! Они создадут новое тело, приведут его в цветущий вид, а затем вернут семье и обществу. Всё очень просто.

Некоторое время Андрей сидел неподвижно, уставившись в одну точку. Предчувствие близкой смерти словно бы придавило его к земле, плечи опустились, спина сгорбилась, лицо стало похожим на маску, в нём, кажется, не осталось ничего живого.

Андрей просидел без движения несколько часов. Так застывает кролик под гипнотическим взглядом удава. И так реагирует всё живое на смертельную опасность. Но в какой-то момент лицо его дрогнуло, глаза ожили, Андрей поднял голову и недоумённо огляделся. Можно было решить, что он только что проснулся и с трудом припоминает, где находится. Мысль, обращённая внутрь себя, блуждала в глубинах сознания, стараясь уйти от жуткой действительности. Сознание, уподобившись улитке, спряталось в скорлупу бесчувствия.

Но жизнь была ещё сильна в этом молодом теле, слишком яркий огонь пылал в душе, и сознание разорвало сковывающие путы. Всё живое стремится к жизни. Прочь от неподвижности, дальше от тьмы – туда, где сияет божественный свет, где звучат исполинские симфонии Жизни и ежесекундно творятся новые сущности. Таково неосознанное стремление мельчайшей клетки, таков рефлекс сложных белковых систем, таков же инстинкт человека: двигаться, пока есть силы, преодолевать сопротивление окружающего хаоса наперекор действию разрушительных сил.

Андрей не мыслил такими понятиями, но подчинялся действию сокрытых в нём сил, которые были порождены великим Космосом, этим исполинским резервуаром энергии и таинственным средоточием гармонии. Ничто не может избежать всеобщего закона – мощного организующего начала, сумевшего за миллиарды лет преодолеть хаос и вознестись к вершинам разума. Созидание сильнее разрушения. Гармония побеждает хаос – так было во все времена и во всех точках Вселенной. В противном случае не возникли бы звёзды и галактики, не появилась бы среди ледяной пустоты волшебная искорка жизни. У Вселенной появилась надежда осознать себя! В этом её смысл и назначение. В этом пафос жизни, оправдание извечной борьбы живого с мёртвым, подвижного с косным, неустанного биения горячего сердца среди мертвящего оцепенения пустоты.

Андрей тяжело поднялся, держась рукой за спинку кровати; некоторое время стоял, закрыв глаза и покачиваясь. Отвратительная слабость разливалась по всему телу. Он смутно помнил, что вечером к нему обещал прийти доктор. А если он вообще больше не придёт? Андрей подошел к двери и, упёршись ладонями в холодную поверхность, надавил изо всех сил. Дверь даже не дрогнула. И в этот момент из коридора послышались металлические щелчки, провернулся замок, и дверь неожиданно распахнулась. В комнате появился доктор. От неожиданности Андрей отступил на несколько шагов.

– Так на чём мы остановились? – спросил доктор с беззаботным видом. – Да-да, я понимаю! – Он внезапно погрустнел, лицо сделалось сочувственным. – Всё это довольно неприятно. Но посудите сами! Что же нам делать? Ведь у нас нет альтернативы! Вы должны смириться. Как говорили древние: Noblee oblige! – Доктор сделал паузу, как видно, ожидая похвалы за отменной знание латыни. Но так и не дождался. Тогда он продолжил, невольно увлекаясь ролью проповедника, почти что божества, которому дозволено решать судьбы простых смертных. – Незачем оттягивать то, что должно произойти неизбежно. Alea jacna est! – провозгласил почти с упоением. – Вы ничего слыхали про Юлия Цезаря? Нет? Уникальный человек! Такие дела вершил! Распоряжался судьбами людскими, покорял целые народы! Сейчас таких уже нет.

– Вы бы тоже хотели? – глухо спросил Андрей.

– Что хотел? – встрепенулся доктор.

– Распоряжаться судьбами! – твёрдо произнёс Андрей, глядя доктору в глаза. Тот сперва не понял, но потом вдруг напрягся, лицо побагровело, от его благодушия не осталось и следа.

– Молодой человек! Попрошу без намёков! Я нахожусь на службе. Понимаете вы это? Я исполняю свой долг и хочу помочь вам. И не надо тут намекать на то… чего нету!

«Видно, угадал я, – усмехнулся про себя Андрей. – Чего бы ему так обижаться?»

– Вы мне одно скажите, вы меня лечить больше не будете?

Доктор отозвался не сразу. О чём-то задумался, опустил взгляд.

– Видите ли в чём дело, – начал было, да и остановился. Неспешно встал, сделал несколько шагов к двери и обернулся. – Относительно вашего лечения я вам всё уже объяснил. Сейчас речь идёт не об этом. Собственно говоря, я пришёл предупредить вас, чтобы это не было неожиданностью. Вы должны знать свою судьбу. Это наш основополагающий принцип – ничего не скрывать от больного. Даже самого плохого!

Андрей начинал злиться. Чего он тянет? Хотелось взять доктора за воротник и встряхнуть как следует, чтобы перестал мямлить, а заговорил нормальным человеческим языком без этих экивоков.

– Дело в том, – продолжил доктор, словно не замечая состояния пациента, – что решение о проведении репликации вашего двойника уже принято. Процедура назначена на завтра, на семь часов утра.

Андрей улыбнулся.

– Интересно было бы взглянуть на этого субъекта!