Джек Вэнс - Хроники Кадуола: Станция Араминта

Каждую свободную минуту, час за часом, Арлес зубрил основы алгебры и геометрии, а затем и более сложный материал, пропущенный за прошедшие годы, пока в один прекрасный день не обнаружил, что тригонометрия, интегральное исчисление и топология пространства – удивительное дело! – не столь непостижимы, как ему казалось.

Раздражение Арлеса усугублялось возвращением Сесили Ведер. Одна из исполнительниц главных ролей в постановках «Лицедеев» маэстро Флоресте, Сесили некоторое время отсутствовала, так как уехала в Соумджиану на Соуме, где она встретилась с матерью и младшей сестрой Мирандой (по прозвищу «Ябеда») и вместе с ними отправилась гостить к богатому родственнику Ведеров, пригласившему их в свою виллу на романтически живописном Каллиопийском берегу между Гюйолем и Соррентиной на планете Кассиопея-993:9. Теперь она вернулась на станцию.

Сесили, примерно на год младше Глоуэна, была неотразима – с этим никто не спорил. Природа и счастливое стечение обстоятельств одарили ее всевозможными преимуществами: радостным темпераментом и смышленостью, тонким чувством юмора и склонностью к дружелюбному общению. В довершение ко всему – какая несправедливость! – она отличалась несокрушимым здоровьем, стройностью и пропорциональностью форм, а также насмешливо-курносым лицом очаровательного чертенка с растрепанными каштановыми кудрями.

Единственными соперницами Сесили были две девушки постарше, Тиция и Лекси, но в компании Сесили они казались бледными и строгими. «Тщеславная воображуля! Эксгибиционистка!» – шептали они за спиной у Сесили. Но Сесили Ведер только смеялась, когда ей передавали наветы завистниц.

Учеба в школе давалась Сесили легко. Она поступила в лицей на год раньше сверстниц, в связи с чем ее зачислили на тот же курс, что и Глоуэна. Путешествуя, она брала с собой учебники, а по возвращении на станцию продолжала заниматься наравне с другими.

Благодаря присутствию Сесили в лицее возникло некое новое измерение. Скорее всего, она флиртовала бессознательно, но ей несомненно доставляло удовольствие применять свои недавно обнаружившиеся способности к манипуляции молодыми людьми.

Именно из-за нее Арлес не хотел расставаться с «Лицедеями» и оставлять Сесили на попечение Керди Вука, Банчека Диффина и прочих «болванов» – несмотря на то, что Сесили не проявляла благосклонности ни к одному из конкурентов.

В новом сезоне Парильи репертуар «Лицедеев» решили сократить. Сесили предстояло танцевать на сцене, оркестранты тоже репетировали, но, к облегчению Арлеса, в программу не включили ни «Эволюцию богов», ни «Зарождение пламени» – то есть соперники Арлеса лишались тех же возможностей, что и он.

Со своей стороны, Сесили не чувствовала особой привязанности к театральной труппе. Пара инцидентов, имевших место в Соумджиане, научили ее остерегаться разрушительных сил, которые она могла вызывать к жизни, но не умела контролировать. Сесили решила выйти из состава труппы после окончания Парильи. «Пора навсегда расстаться с детством, – говорила она себе. – Не странно ли? Единственный юноша, чье внимание я на самом деле хотела бы заслужить, меня почти не замечает, а остальные лезут обниматься, как только я им улыбнусь из вежливости!»

Последнюю категорию обожателей, торопящихся вступить в интимные отношения, возглавлял Арлес. Он разработал тактику перехвата, поджидая Сесили каждый раз, когда та выходила перекусить в кафе на перемене, и навязывал ей свое общество за столом. Практически ежедневно Сесили тратила целый час, выслушивая рассуждения Арлеса о себе и его планах на будущее.

«По правде говоря, Сесили, – разглагольствовал как-то Арлес, – я из тех, кто не удовлетворяется ничем повседневным! Мне понятны возможности, доступные людям, занимающим высшую ступень в иерархии мира, и я твердо намерен подняться на эту ступень! Совершенно необходимо добиваться своего без колебаний, без оговорок, без уступок! У каждого только одна жизнь, и я отказываюсь провести ее в проигрыше! Можешь не сомневаться! Я говорю это тебе потому, что хочу, чтобы у тебя не возникло обо мне неправильное представление. И еще хочу сказать тебе одну вещь, совершенно искренне, – тут Арлес пододвинулся поближе и взял ее за руку. – Я тобой очень интересуюсь. В высшей степени! Разве ты не считаешь, что это замечательно?»

«Нет, на самом деле нет, – ответила Сесили, высвобождая руку. – Тебе следовало бы расширить кругозор на тот случай, если у меня будут другие планы».

«Какие планы? Зачем же? Ведь мы с тобой – живые люди».

«Само собой – но я, может быть, отправлюсь путешествовать по Вселенной в одиночку. Или постригусь в монахи-отшельники».

«Ха-ха! О чем ты болтаешь? Женщин не постригают в монахи!»

«Так или иначе, у меня могут быть другие планы».

«Ну почему ты все время шутишь?» – обиделся Арлес.

«Я не шучу, я говорю серьезно… А теперь прошу меня извинить. Наконец появилась Зэнни Диффин, мне нужно с ней поговорить».

На следующий день, несмотря на попытку Сесили спрятаться, закрыв лицо большой папкой, Арлес нашел ее в тени развесистого гадруна и сел рядом за тот же столик. Отогнув папку пухлым белым пальцем, он игриво выглянул из-за нее и оскалил зубы в широкой ухмылке: «Ау! Вот и Арлес! Как себя чувствует юная монахиня-отшельница?»

«Хочу обстричься наголо, вымазать лицо синей краской и приклеить усы, чтобы меня никто не узнал», – сказала Сесили.

«Ха-ха! Замечательно, замечательно! Можно, я буду тебя стричь и красить? Интересно, что скажет маэстро Флоресте – особенно если я раскрашу рожу в красный цвет, и мы вылезем на сцену, взявшись за руки?»

«Флоресте скажет, что это сцена из балета „Кошмар маньяка“. Нет, Флоресте никогда ее не увидит. Меня больше не будет в труппе „Лицедеев“».

«Даже так? Что ж, хорошие новости! Я тоже бросил труппу – до тех пор, пока не исправлю оценки. Мы сможем провести вместе все лето».

«Думаю, это не получится. Я буду работать в туристическом приюте у Опаловых родников».

Арлес наклонился к собеседнице. Сегодня он приготовился применить стратегию из своего «Самоучителя для желающих овладеть эротическими навыками»: «Нужно кое-что с тобой обсудить. Хочешь космическую яхту?»

«Что за вопрос? Кто откажется от космической яхты?»

Арлес серьезно продолжал: «Нам нужно заранее сделать выбор – какую именно яхту мы хотим? Например, как тебе нравятся новые „Спанги-вандалы“? Или „Нэйсби“ четырнадцатой модели, с салоном на корме? Они редко встречаются и, может быть, не столь роскошно выглядят снаружи, но зато интерьер просто превосходен! Как ты думаешь?»

«Я согласилась бы на любую яхту, – сказала Сесили. – Но возникают финансовые затруднения. У меня не хватит духу украсть звездолет. А на то, чтобы его купить, нет денег».