Иван Сапрыкин - Обречённые. Humana error

– Нет, не всю ночь, – уже еле слышным шёпотом продолжал говорить молодой человек. – Полночи я сидел и слушал. Слушал и сидел. Зевал. Зевал, зевал… а потом… зазевался до того, что… решил прилечь. Прилёг и… заснул. Чёрт. А ведь и правда могли прийти крысы. Это хорошо, если набежали бы маленькие. А если б настоящие крысы! Сантиметров этак под сто! – Он покачал головой. Глубоко вздохнул и сказал: – Н-да-а-а. Пронесло. Везёт… Ну и ладно!

Подхватив свою сумку, он направился к выходу из помещения.

– Пора возвращаться, – сказал он. Смачно зевнул, почесал живот, покрутил плечами и пошёл быстрее.

Перед тем, как выйти из зала, он остановился, посмотрел по сторонам и потом только ступил на засыпанный землёй асфальт.

Неподалёку стоял корявый и поржавевший остов, который когда-то был лавочкой. К закрученной спиралью ножке был пристёгнут небольшой мопед. Парень подошёл к нему, выхватил из кармана ключик, открыл замочек, а цепь спрятал под сиденье.

Мопед был на аккумуляторах, которые выпирали из-под сиденья и были довольно-таки громоздкими. Это средство передвижения было самодельным, его собрал отец из запчастей, которые были найдены в разных сторонах большого города.

Сев на мопед, парень вдруг вспомнил свой сон. Ночью он видел примерно такую же улицу, по бокам которой возвышались многоэтажки. Тем маленьким мальчиком был он сам. По сути, этот сон, что повторялся время от времени, воскрешал прошлое; когда-то, ещё будучи маленьким ребёнком, он шёл по такой же улице – один, не веря в то, что вдруг все его бросили. Он не знал своей матери, но где-то на подсознательном уровне всё же представлял её лицо. Она была молода. Он помнил длинные волосы, тонкие пальцы, овал лица и глаза – голубые, как яркое летнее небо. Это было всё, что он мог рассказать о ней.

Он помнил, как шёл по пустому городу и его тогда подобрал незнакомый мужчина, забрал с собой, накормил и успокоил. И теперь этот мужчина – его отец. Кроме него у парня больше не было никого. Да и вообще, кто у него мог быть, если за всю свою жизнь, парень не видел ни одного человека, кроме отца. Пусть ненастоящего, но всё равно – отца. Он его вырастил и пытался научить всему, что знал сам. Молодой человек не очень охотно принимал все эти знания, но отец продолжал вдалбливать ему всё, что может пригодиться в жизни.

А в жизни может пригодиться всё что угодно. Особенно в такой жизни, где в любой момент на тебя может напасть дикий зверь или огромная крыса, коих развелось невероятное количество. Все подвалы в городе ими просто кишели. Спасало одно – крысы не выходили из своих укрытий днём. Ночь была их временем, поэтому парень передёрнул плечами от осознания того, что так безрассудно позволил себе заснуть в том супермаркете, куда его послал отец «на охоту».

Молодой человек должен был подстрелить какое-нибудь животное или крысу. Из оружия у молодого охотника был пистолет-пулемёт. Отец говорил, что он называется Штайр АУГ. Хотя, как думал молодой человек, пистолетом эту штуку трудно было назвать, скорее, это была миниатюрная винтовка, сантиметров пятьдесят в длину.

Выпуская сына на охоту одного, отец старался предусмотреть все опасности, поэтому эта винтовка имела оптический прицел с функцией ночного видения, а к низу ствола был прикреплен небольшой бочонок-гранатомёт. Парню нужно было охотиться ночью, поэтому заботливый отец приделал сверху ствола небольшой, но мощный фонарик – нелишняя предосторожность. Плюс ко всему у парня был большой комплект боеприпасов: патроны 9x19, несколько гранат и запасной ствол (на всякий случай).

Но на этом вооружение охотника не заканчивалось. У молодого человека имелась большая рогатка и мини арбалет, который был пристёгнут к поясу. Болты к нему располагались на груди, а пульки для рогатки – маленькие шарики «с секретом» – заполняли боковые карманы брюк. Эти шарики придумал отец. Парню было неизвестно из чего они сделаны, но он хорошо знал, как они работают: при попадании в цель, шарик моментально взрывался, и если это была крыса, то она тут же выпускала свои кишки из разорванной раны. Это, конечно же, не могло сразу остановить раненого зверя, но следующая парочка выпущенных из рогатки шариков «с секретом», окончательно добивала хищника. После этого нужно было как можно быстрее бежать за мёртвой добычей, пока не появились остальные крысы.

Парень, сидя в седле своего мопеда, вдруг подумал, сколько же нужно всего знать, чтобы выжить в этом мире! И постоянно таскать на себе все эти «причиндалы» в виде Штайра, рогатки и арбалета с болтами. Груз немалый…

– Стоп! – вдруг воскликнул парень. – А где Штайр?!

Он соскочил с седла, осмотрел и тщательно ощупал всего себя, но оружия не нашёл. Арбалет на месте, рогатка на месте, а вот Штайр!..

– Чёрт!.. Как же так… Где он?.. А! Он остался в супермаркете! Дьявол, какой же я идиот!

Парень побежал к супермаркету, забыв даже пристегнуть мопед.

Перемахнув разбитую витрину, он побежал к тому месту, где провёл ночь.

Его «засадой» был большой дубовый стол с массивными ножками; очевидно, когда-то стол продавался в этом магазине и стоил бешеных денег. Кругом было много мебели, но вся она рассохлась, рассыпалась от времени, и теперь представляла собой груды хлама. Но этот дубовый стол мог простоять при каких угодно условиях лет сто, если не больше. И именно этот стол послужил молодому человеку тем заграждением, за которым он прятался, сидя ночью в засаде.

Он оббежал стол, нагнулся, осмотрел всё вокруг, но ничего не нашёл.

– Да где же он… Он же был здесь… Он же… Я же помню…

Винтовки не было.

«Не могла же крыса её утащить! Ой… отец меня убьёт за это… Чёрт! Чёрт, чёрт!»

Парень облазил всё вокруг; заглядывал даже туда, куда и не ходил вовсе.

«Точно утащили крысы! Но… если бы здесь были крысы, когда я спал, то… они бы… Чёрт! Да им триста лет не нужна эта винтовка! Они бы просто напали НА МЕНЯ, а не на винтовку. Зачем крысам оружие?.. Нет… это кто-то другой… Тут кто-то был… Но кто?»

Молодой человек внимательно осмотрел весь зал. Кругом было тихо.

Медленно переступая, парень пошёл к выходу. Винтовка пропала. Это было ясно, как день – в этом зале её точно нет. Значит, как учил отец, надо искать следы. Любое существо из плоти и крови оставляет следы, стало быть, и тот, кто украл оружие, тоже их оставил. Осталось только узнать, кто это мог быть. За всю свою жизнь парень не видел живых людей, кроме отца. То, что произошло много-много лет назад, уничтожило всё человечество; парень много раз бывал в этом городе, но так никого и не встретил… ни разу. Так неужели же, сюда мог прийти какой-то человек? Ну, конечно! Это человек. Кому ещё понадобилось бы оружие? Вот только враг он или друг? Парень до сих пор жив, значит, тот вор не захотел убивать спящего. Можно было назвать его другом? С большой натяжкой. Но оставался ещё один аргумент – вор просто не решился убить парня, но что помешает ему это сделать теперь? Тот человек мог сидеть где-нибудь в засаде (например, в противоположной многоэтажке) и ждать, когда молодой человек выйдет на улицу. В первый раз он его, скажем, не заметил, а вот теперь, после того как парень устроил немалый шум, вор мог активизироваться и начать следить.