Денис Петреев - У грани привычного

Не обращая внимания на явное издевательство, Александр упрямо продолжил:

– Вы знаете, что именно в том месте ведется какое-то строительство? И притом подземное! – и поднял для важности палец вверх. – Наверняка там строят что-то секретное и опасное.

Ничуть не воодушевившись приведенными фактами, полицейский снова устало спросил:

– С чего вы это взяли?

– Ну а что еще можно строить в такой дыре, вдалеке от людей? И зачем это «что-то» закапывать под землю? – И, вдруг вспомнив молчаливого парня-попутчика, его странный багаж в простых коричневых картонных коробках и защитный цвет уазика, биолог выдал созревшее в его голове заключение: – Точно! Там военный объект и проводятся тайные опыты!

Полицейский схватился за голову.

– Неужели в психушке день открытых дверей? – спросил он у самого себя. – Нужно с этим кончать, иначе вы меня в могилу загоните. А мне два месяца до пенсии…

Вытащив из кармана телефон и набрав номер, Иван Никанорович стал ждать ответа.

– Вить, привет! Ко мне тут один псих пришел, говорит, ученый, утверждает, что ты секретную военную базу строишь… Да-да, именно так… Чё ржешь, как Буцефал Македонского?.. А мне вот уже не до смеха… Что говоришь? Экскурсию готов организовать? Так организуй, чтобы он от меня отстал… Когда?.. Можно прям сегодня?.. С базы выезжает?.. Хорошо, сейчас я его туда отправлю.

Положив телефон, полицейский откинулся на своем стуле.

– Значит, так. По опыту знаю, что никаким словам такой, как ты, не поверит. Так что, голубчик, съезди и посмотри все своими глазами. Я сейчас разговаривал с начальником участка. Через полчаса на стройку выходит машина с блоками. Начальник по дружбе отправит тебя туда. Посмотришь все сам. – И, сложив ладони рупором, закричал: – Сержант!

Когда голова сержанта просунулась в кабинет, капитан дал ему необходимые указания:

– Сейчас отвезешь этого профессора на базу тоннельного отряда, найдешь машину, которая на участок едет, и усадишь его туда. Понял?

Сержант все понял с первого раза и, заехав по дороге в гостиницу за вещами, усадил биолога в кабину длинномера, который вез к месту строительства железнодорожного тоннеля блоки обделки.

К моменту прибытия на место суетный день подходил к концу. Измученного биолога в поселке строителей встретила предупрежденная комендантша и поселила в комнату участкового медика Бориса Ивлева.

Утром следующего дня Александру наглядно объяснили, что строят здесь всего-навсего железнодорожный тоннель, который призван сократить длину имеющегося сейчас участка железной дороги на добрую сотню километров. Любезность строителей на этом не закончилась. Получив от них в помощь двоих рабочих, между вахтами промышлявших охотой, и более подходящую одежду, Александр приступил к изучению окрестностей. Найденные в течение следующих трех дней несколько покинутых нор и пустующая берлога причин бегства живности не прояснили, а вот множество обнаруженных следов, расходившихся из одного места, позволило достаточно точно определить эпицентр аномалии. Им оказалась ничем не примечательная, заваленная снегом поляна. Уже исходив ее вдоль и поперек, раскопав в нескольких местах снег до самой мерзлой земли и не обнаружив ровным счетом ничего, один из рабочих спохватился:

– А может, здесь фонит?!

Все переглянулись и поспешили покинуть поляну.

Искать чего-то большего без соответствующих приборов, по мнению Александра, не имело смысла, поэтому, нанеся на карту примерное местонахождение поляны, он отказался от дальнейших похождений.

Чувствуя свою миссию выполненной, биолог намеревался в тот же день покинуть оказавшихся весьма гостеприимными строителей. Он отзвонился своему руководителю, доложил о проделанной работе и даже легче, чем рассчитывал, получил разрешение вернуться: видимо, ажиотаж вокруг новости, как и все остальное в нашем мире, долго не продержался. Однако на прижим дороги между Муей и стройкой излилась наледь, которая временно остановила движение, и биологу ничего не оставалось делать, как задержаться у строителей еще.

Вечером того же последнего дня безрезультатных поисков живое опасение за свое мужское здоровье, появившееся после реакции медика на рассказ о найденной таинственной полянке, заставило соседей прибегнуть к народной профилактике возможной лучевой болезни. Профилактика эта заключалась в обильном приеме внутрь спиртосодержащих жидкостей и по причине незнания полученной дозы продлилась до утра. Продолжаться она могла бы и дольше, если бы не заместитель начальника участка, возмущенный отсутствием медика на рабочем месте. Он самым решительным образом прервал проведение лечебных процедур и учинил жестокий разнос, моментально протрезвивший обоих провинившихся. Очевидно, и в народной медицине существуют побочные эффекты.

– Пролёта никто не видел? – ворвавшись в клубах пара в баню, прямо с порога осведомился пронырливый проходчик лет сорока пяти Виктор Ходченко.

– Дверь закрой! Дует же с продола! – возмутился смывавший пену с огненно-рыжей шевелюры Олежа Заболотный. Он зябко передернул татуированными плечами. – Мороз трещит, а он тут булками трясет.

Витёк стремительно выскочил в предбанник и захлопнул за собой дверь, но через минуту появился снова, только уже раздетый. Он подошел к лейке, включил воду и вновь пристал с расспросами:

– Так чё? Видал Колька́?

– Не. Не было твоего подельничка.

– Да как же так-то? Нигде найти его не могу, – посетовал Витёк, торопливо намыливаясь.

– Там Степаныч парится, – указал Олежа в сторону парной и ухмыльнулся фиксатым зубом. – С ним перетри.

– Ага.

Наскоро смыв с себя въевшуюся за день тоннельную грязь, проходчик поспешил воспользоваться данным советом.

– Степаныч, здорово! – обратился он к механику участка, сосредоточенно стегавшему себя веником.

– Видались уже, – разделяя слова, отозвался Степаныч.

Кроме него в парной на верхнем полке́ сидел толстый и красный как рак миксерист Лёха. Завидев проходчика, он расплылся в блаженной улыбке:

– Привет, Витюша. А чё один? Где друга своего потерял?

– Сам его ищу. Здесь не было?

– Нет. Утром его видел.

– Утром и я его видел, – удрученно махнул рукой Витёк и, плеснув на раскаленные камни воды из мятого алюминиевого ковшика, полез на полок. – И на обеде видел. А потом пропал.

– Ого! И как это ты полдня без него? – делано трагически осведомился Степаныч.

Не заметив подвоха, Витёк набрал в легкие жаркого воздуха и стал рассказывать:

– Я с обеда остался пики получать, а они все в штольню ушли.

– Поди, долго получал? – едва скрывая издевку, вставил механик.