Андрей Имранов - Повелитель бурь

- Что это?.. Там..

Я оборачиваюсь, но ничего особенного не вижу - у меня за спиной обычная многоэтажка. Правда, под ней стоят, задрав головы, несколько человек.

- Там..., - Алиса тянет руку вверх, я слежу за ней и вижу: этаже на десятом...

- Это же девочка, - произносит Алиса как будто задумчиво, но я слышу нотки ужаса в ее голосе. Девочка висит снаружи на балконе, держась руками и странный звук, который я слышу уже минуты три, не что иное, как отчаянный, захлебывающийся плач.

Люди внизу стоят, замерши, сразу человек пять держат телефон у уха - куда-то звонят. «Сейчас приедут» - доносятся возгласы.

Алиса вцепляется мне в руку, больно впиваясь ногтями в голую кожу.

- Сделай же что нибудь! - кричит она мне.

Я морщусь. Боже, какая глупость. Ну глупость же - что я могу сделать? Или... могу?..

Я закрываю глаза. «Ветер, ветер, ты могуч».

Я никогда не делал ветер, способный поднять человека. Но это - себя. А тут - маленькая девочка.

Она легкая.

Ветер уже есть, хорошо. Тугие струны послушно звенят в невидимых руках. Я переплетаю их, усиливаю и заворачиваю у стены дома. Чудо - я ясно ощущаю, я даже вижу препятствия моему ветру - стена дома, заметен слабый рельеф балконов. Это «второе зрение» так меня поражает, что я чуть не теряю концентрацию. Но быстро спохватываюсь. Теперь все еще легче. Я переплетаю и переплетаю струны, так что их звон начинает гулом отдаваться у меня в голове. Кажется, вокруг поднимается шквал. Крики людей, свист ветра, но я быстро перестаю их слышать. Я вижу внутренним зрением маленькую фигурку снаружи дома. Маленькую, но тяжелую - мои струны ее пока не удержат. Пока. Я скручиваю еще. Гул перерастает в рев. Теперь это реактивный двигатель взлетающего самолета и одновременно - боевые барабаны воинственного африканского племени. Что-то больно бьет меня по затылку и призрачная картина у меня перед глазами вдруг поворачивается. Ага, это, похоже, я упал. Ветром уронило? Наверно: ветрище уже хорош, я никогда еще раньше не делал ничего подобного. Подкручиваю еще, и струи-струны вдруг покрываются маленькими штришками, теперь это похоже на вихрь снежинок. Стекло! Это осколки стекол, их выдавило давлением, и я сейчас нашинкую бедную девочку в мелкий винегрет! Внутренне дернувшись так, что, кажется, весь мир вокруг содрогнулся, я разделяю поток на две части, они обтекают фигурку на десятом этаже с двух сторон, завожу их наверх и назад - пусть осколки сыплются на крышу. И в этот момент призрачная фигурка отделяется от своего места и начинает стремительное движение вниз.

Еще чуть-чуть... все! Инородные тела в моих потоках пропали. Я быстро свожу потоки, включая летящую фигурку в самый центр упругой струи ветра. Мне кажется, или она действительно замедлила полет?

Определенно замедлила. Но радоваться рано - так она не успеет затормозить до земли - до нее осталось чуть-чуть. Можно, я знаю, можно еще усилить ветер, но это лучше сделать в определенный момент... сейчас!

Рывок, фигурка замедляется, замедляется... останавливается и... мягко падает - с высоты в полметра.

Я улыбаюсь и медленно-медленно расслабляю свои призрачные руки.

Рев стихает, превращаясь в такой знакомый, приятный и манящий ритмичный шум, но я никак не могу вспомнить, что это такое. Бой барабанов тоже изменяется - теперь это хлопание, сильное и могучее и меня даже чуть-чуть сотрясают отголоски этих хлопков.

Это же - паруса, вдруг понимаю я с затаенной радостью. А шум - как я мог забыть шум моря?!

Я открываю глаза и вижу: ослепительно синее небо и плывущие по нему белые облака и паруса. Тень падает на меня - солнце светит прямо из-за спины стоящего человека, поэтому виден только его силуэт. Но мне не надо видеть его лица, чтобы узнать его.

- А ты молодчина, - говорит мне Питер Блад, - я уж думал, ты так и решил сгнить сухопутной крысой.

А я просто лежу и чувствую, как силы возвращаются в мое тело мощным приливом.

- Чего это ты тут разлегся, как килька на сковородке, - шутливо возмущается Блад, протягивая мне руку - Волверстон только что заметил два вымпела на горизонте. Чтобы мне облысеть, если это не те самые галеоны.

Я улыбаюсь и хватаюсь за протянутую руку.

Наконец-то я дома.

Уфа, 2000 г.