Роберт Шекли - Все, что вы есть

Принужденно улыбнувшись, но тут же быстро исправив эту ошибку, Мартен, прихрамывая, вошел в селение Ланнит вместе с Морери.

В техническом отношении дюрелльская цивилизация была на низком уровне: ограниченное использование колеса и рычага, зачаточные знания планиметрии и значительные астрономические познания. Но в эстетическом отношении дюрелляне были исключительно высокоразвиты. Искусство находилось на очень высоком уровне. Особенно искусны дюрелляне были в резьбе по дереву. Даже простые хижины украшались большими барельефами-панно, превосходно задуманными и исполненными.

— Как вы думаете, мог бы я сделать несколько снимков? — спросил Кросвелл.

— Не вижу причин, отчего бы вам этого не сделать, — сказал Мартен.

Он любовно поглаживал рукой большое панно из того же самого черного дерева, что и его посох. Полированная поверхность была гладка, как кожа на кончиках пальцев.

С одобрения вождя Кросвелл сделал несколько снимков фасада дома, рынка и богато украшенного храма. В это время Мартен бродил по селению, осторожно притрагиваясь к сложнейшим барельефам, как бы желая удостовериться в их реальности, поговорил с несколькими дюреллянами, одним словом, собирал впечатления. Дюрелляне, решил он, были, безусловно, высокоразумной расой, и в этом отношении их можно было сравнивать с Homo sapiens. Их пробел в развитии техники был скорее выражением тесного сотрудничества с природой, чем признаком отсталости. Они выглядели от природы миролюбивыми и неагрессивными неоценимые соседи для Земли, до этого веками сотрясаемой волнениями и смутами и теперь так страстно стремящейся к миру. Все это должно было в его будущем отчете послужить хорошей основой для Второго Контакта.

Чедка о чем-то оживленно беседовал с Морери, затем, менее сонный, чем обычно, он подошел к Мартену и вполголоса переговорил с ним. Мартен утвердительно кивнул, сохраняя на лице бесстрастную маску, и прошел к Кросвеллу, который дощелкивал последние кадры.

— Вы готовы к большому параду?

— Какому параду?

— Морери вечером устраивает в честь нас пир, — сказал Мартен. — Очень большое, очень важное событие. Последний жест доброй воли после всего, что произошло.

Хотя его голос звучал обычно, в глазах горел довольный огонек.

Реакция Кросвелла была более непосредственной и мгновенной:

— Ну вот мы и добились своего! Контакт удался! Позади него два дюреллянина рухнули без чувств, сраженные громом его голоса.

— Да, Контакт будет успешен, если мы будем следить за каждым своим шагом, — прошептал Мартен. — Они замечательный, превосходно понимающий все народ, но мы, кажется, их немного раздражаем.

Вечером Мартен и Кросвелл закончили химическое исследование дюреллянской пищи — она была абсолютно безвредна. Они взяли побольше розовых таблеток, сменили одежду и сандалии, прошли через дезинфекционную камеру и отправились на пир.

Первым блюдом были оранжево-зеленоватые плоды, вкусом напоминающие тыкву. Потом вождь Морери произнес краткую речь о важности сотрудничества разных культур. Подали блюдо, напоминавшее кролика, и Кросвелл попросил слова.

— Помните, — прошептал Мартен, — только шепотом. Кросвелл встал. Сдерживая голос и сохраняя неподвижным лицо, он начал перечислять бесчисленные достоинства Земли и Дюрелла, стремясь донести содержание своей речи в основном жестами. Чедка переводил. Мартен одобрительно кивал. Вождь кивал. Пирующие кивали. Наконец Кросвелл сел. Мартен, обняв его за плечи, прошептал:

— Хорошо сделано, Эд. Это настоящий подарок… Господи, что это? Эап Кросвелл вздрогнул и с отчаянием взглянул на пирующих. Вождь и пирующие сидели с вытаращенными глазами и кивали.

— Чедка, — шепнул Мартен, — скажите им что-нибудь!

Эборианин задал вождю какой-то вопрос. Ответа не последовало — вождь продолжал ритмично покачиваться.

— Это жесты! — воскликнул Мартен. — Вы, должно быть, загипнотизировали их.

Он энергично тряхнул головой, громко вскрикнув. Дюрелляне сразу очнулись, переглянувшись, начали быстро и возбужденно переговариваться.

— Они говорят, вы обладаете какой-то странной и могущественной силой, изредка переводил Чедка, — они говорят, пришельцы1 слишком подвижны, и сомневаются, можно ли им доверять.

— Что говорит вождь?

— Вождь уверен, вы не хотели зла.

— Хоть это-то хорошо, — сказал Мартен. — Надо уходить, пока не поздно. Они встали.

— Мы покидаем вас, — шепотом обратился Мартен к вождю, — но просим позволения для других с нашей планеты посетить вас. Забудьте ошибки, которые мы сделали, они объясняются лишь нашим незнанием.

Чедка переводил, и Мартен продолжал шептать, лицо его было бесстрастно, руки прижаты к бокам. Он говорил о единстве Галактики, о радостях совместного труда, о мире, о неизбежной сплоченности всего человечества. Морери, хотя еще и не совсем пришел в себя после гипнотического сеанса, ответил, что земляне всегда встретят здесь радушный прием.

Кросвелл в порыве благодарности протянул ему свою руку. Вождь поглядел на нее, чем-то озадаченный, потом взял руку, пытаясь догадаться, что с ней делать. Через секунду он, задыхаясь, резко отдернул свою руку, и все могли видеть на коже глубокие ожоги.

— Что же это…

— Пот! — воскликнул Мартен. — В нем кислота. Должно быть, она оказывает почти мгновенное действие на их нежную кожу.

Дюрелляне столпились, среди них происходило какое-то волнение, у некоторых в руках появились камни и палки. Вождь, по-видимому, жестоко страдал от боли, но все же старался в чем-то убедить своих подданных. Земляне не стали дожидаться окончания этой дискуссии и поспешили на корабль так быстро, как мог Мартен идти с помощью посоха.

Лес темнел позади, в нем чувствовалось какое-то подозрительное движение. Задыхаясь, они добрались до корабля. Кросвелл, прибежавший первым, споткнулся о травянистую кочку и упал почти у самого люка, разразившись проклятиями.

— О, дьявол! — он сморщился от боли.

Почва вдруг задрожала под ним и поползла в сторону.

— В корабль! — приказал Мартен. Они сумели убраться с планеты, прежде чем земля окончательно разверзлась.

— Это опять, должно быть, та симпатичная вибрация, — сказал Кросвелл несколькими часами позднее, когда корабль уже летел в свободном пространстве.

Мартен вздохнул и покачал головой:

— Прямо не знаю, что делать. Хотелось бы вернуться и объяснить им, но…

— Мы и так оставались дольше, чем следовало, — сказал Кросвелл.

— Пожалуй. Грубейшие ошибки, одна за другой. Мы начали плохо, а все, что делали потом, было еще хуже.

— Это не оттого, что вы делали, — объяснил Чедка самым приятным голосом, который они когда-либо слышали от него, — это не ваша вина. Это оттого, что вы есть вы.