Илья Быстров - ГОЛУБОЙ БОЛИД

После записи Зиминым общих данных об арестованном, Кравченко спросил:

— С какой целью вы остановили автомашину профессора Антонова, Каминов?

— Я хотел получить взятку… У меня раньше это удавалось….

— А от шофера Сенина вы тоже хотели получить взятку?

— Нет… Мне нужна была машина.

— А где вы достали деньги, которые прятали в магазине?

— Я их накопил… Правда, не совсем честно… Удавалось занижать цены на вещи, принимаемые на комиссию по подложным квитанциям, а потом продавать их на толкучке по настоящей цене…

— Однако вы опытный жулик, — глядя пристально в глаза Каминову, сказал Кравченко. — А для чего вам нужны были батареи?

— Я собирался купить приемник с автономным питанием…

— Зачем вам это? Ведь в Ховрино есть электричество.

— Я думал бросить грязные дела и уехать подальше… В сельскую местность… Бланки паспортов подготовил для того, чтобы переменить фамилию, — предупредил возможный вопрос Каминов.

— А что вы можете сказать о Жалбинском?

— Я первый раз слышу эту фамилию.

— А фамилия Мосли вам не знакома?

— Я не понимаю вас… Вы, что хотите запутать меня? — заметно нервничая, спросил Каминов,

— Не валяйте дурака, я с вами говорю серьезно! — повышая голос, сказал Кравченко. — Вам хорошо известно, что Жалбинский и Мосли — это одно лицо… А Мосли ваш резидент, Рубер. Не так ли?.. Я его задержал, когда он пытался скрыться на машине Сенина. Мосли во всем сознался, так как надеется побывать на своей родине… Вы, Рубер, хотите увидеть Мосли?

— Нет… Не надо… Я тоже рассчитываю сохранить себе жизнь и расскажу вам все, — с видимым волнением произнес допрашиваемый.

— Этого я и добивался от вас, — смягчая тон, сказал Кравченко. — Скажите, что вы хотели сделать с профессором Антоновым?

— Я действовал по плану Мосли, в который он меня полностью не посвящал… А вы сказали, что Мосли во всем сознался… Значит вам известно, что Мосли хотел сделать с Антоновым.

— Вы не ответили на мой вопрос. Отвечайте, что вы должны были делать по плану Мосли?

— Я должен был задержать машину профессора и пересадить его в нашу машину… Только и всего.

— А что дальше вы должны были сделать с Антоновым?

— Мосли мне об этом не говорил.

— Довольно! Товарищ Зимин, дайте арестованному подписать протокол, — спокойным голосом сказал Кравченко.

— Вы, Рубер, продолжаете упорно запираться, — обратился он к допрашиваемому после того, как протокол был подписан, — это хуже для вас. Для меня и так все ясно, а вам советую подумать о своем будущем, — заключил Кравченко, нажав на кнопку звонка. На сигнал в комнату вошел конвоир.

— Уведите арестованного, — приказал Кравченко. Когда дверь за Каминовым закрылась, Кравченко обратился к своему помощнику:

— Товарищ Зимин, что ты теперь скажешь?

— Ясно, товарищ майор, за профессором Антоновым охотится иностранная разведка.

— Ты прав и, хотя эта операция у них провалилась, следует ожидать, что она будет повторена в другом плане… И, возможно, в Синеводске.

— Вот что, Зимин, — после минутной паузы добавил Кравченко, — вызови сюда капитана Окунева, лейтенанта Грачева и ждите меня, а я поеду к полковнику Соколову — надо доложить ему о положении с профессором Антоновым.

Когда майор Кравченко возвратился от полковника Соколова, вызванные им офицеры были в сборе.

— Садитесь, товарищи, — сказал Кравченко вставшим при его появлении офицерам, — я сейчас ознакомлю вас с задачей, поставленной перед нами полковником Соколовым… Нам поручена охрана секретности работ экспедиции профессора Антонова и самого ученого. В последнее время отмечается повышенный интерес иностранной разведки к «байкалию», рентгенопеленгатору, изобретенному Антоновым, и к Синеводскому метеориту. Надо полагать, что в Синеводск будут заброшены иностранные агенты. Местные органы госбезопасности Синеводска получат задачу от полковника Соколова. Вы все, товарищи, прикомандировываетесь к экспедиционной группе в качестве сотрудников научно-исследовательских заведений. Сегодня же представьтесь профессору Антонову, ознакомьтесь у него с планом экспедиции и приступайте к работе… Старшим назначаю капитана Окунева… Вам ясна задача?

— Да, ясна… А вы товарищ майор? — спросил Окунев.

— Для меня тоже хватит работы… Действуйте!.. — сказал Кравченко, поднимаясь из-за стола и собираясь уходить.

На берегу Черного моря, далеко выделяясь светлыми постройками, утопающими в зелени садов и стройных кипарисов, раскинулся курортный город Синеводск. По красоте и уюту он превосходит старые курортные города. Его особенностью является то, что он не имеет ярко выраженного центра, характерного кварталами с прижавшимися друг к другу постройками и шумными базарными площадями, как, например, Ялта. Зрелищные предприятия, магазины и рестораны здесь равномерно разбросаны по всему городу и не выделяются в его общей планировке.

Перед Синеводском небольшая спокойная бухта, на берегу ее размещены приморский парк и пляж. От материка город отгорожен высокой горной складкой, покрытой диким лесом. Отрог этой складки каменистой грядой охватывает город и бухту с запада и известен у курортников под названием «Синих скал». От этой гряды получила название и дача Академии наук «Синие скалы», приютившаяся у подножья ее восточного склона на обрывистом берегу моря. Главный особняк дачи окружен большим тенистым садом, в глубине которого возвышается застекленная крыша оранжереи. С веранды особняка открывается вид на море. Перед ней разбиты цветники, пестрой лужайкой подходящие к решетчатому забору, расположенному у обрыва. От калитки в заборе, с десятиметровой высоты, к пляжу спускается вырубленная в камне лестница. Пляж покрыт галькой и местами загроможден камнями — результатом долголетней работы волн, размывавшими скалистый берег. В одном месте цепочка из крупных камней метров на пятьдесят выдается в море и образует своеобразный мост, соединяющий сушу с большим плоским обломком скалы. Поверхность обломка имеет площадь до десяти квадратных метров. Края площадки менее чем на метр возвышаются над поверхностью воды, что создает удобство для причала лодок и катеров глубокой осадкой. Этот плоский камень — излюбленное место для любителей-рыболовов, отдыхающих на даче «Синие скалы».

Управляющий дачи «Синие скалы» Александр Лукич Сергеев, или просто Лукич, как его привыкли называть, утомленный хлопотами, связанными с подготовкой дачи для приема экспедиции профессора Антонова, вышел на веранду и опустился в кресло. На вид это был физически крепкий и энергичный, мужчина, лет сорока.