Вячеслав Иванов - Галактиада-2. Возвращение

– Боже! Какой урод! – разглядывал себя в зеркале хан. Лицо, испещренное шрамами от глубоких ожогов, изуродованную глазницу, приходится прятать за шелковой повязкой. Теперь, его не узнал бы и собственный отец. Но, того, уже давно не было в живых, а троих сыновей забрала война. Волна безудержного гнева, часто охватывала хана, когда он задумывался над причинами своих бед. Грудь его самопроизвольно вздымалась, словно кузнечные меха, к голове приливала кровь и лицо багровело, делая его еще ужасней.

– Визирь! – призывно заорал хан, срывающимся на хрип голосом. – Где, ты, жирная собака?

Две черные пантеры, лежащие у входных дверей опочивальни, резко вскочили, потягивались, глядя на хана желто- холодными, спокойными глазами. Дверь немного приоткрылась и в нее протиснулась лысая, в складку, голова визиря. Он, боязливо покосился на двух больших, хищных кошек, не решаясь войти полностью.

– А-а-а, трусливый осел! Чего таращишься? Зови слуг, пусть кормят их поскорей! – Хан тоже побаивался этих диковинных животных, которых никогда не видел у себя на родине. В кафских степях, паслись лишь лошади, бараны и быки.

Дверь опочивальни, тихо закрылась. – О, Всевышний! За что мне столько несчастий на мою голову?! – Хан воздел руки к высокому потолку. – Все не так! Все наперекосяк! Войну проиграл, сыновей потерял, а теперь еще, лишился и покоя! – Даже в хорошо укрепленном и охраняемом дворце, хан не чувствовал себя в относительной безопасности. Неудобства доставляли и пантеры, которые, по настоянию жреца, якобы оберегают от злых духов. В опочивальню вошли два мальчика эфиопа, с большими блюдами в руках, на которых лежало сырое мясо и стали кормить кошек. Только, после этого вошел визирь и услужливо склонил голову в ожидании. Три раза, протяжно прогудели сигнальные трубы. Это означало, что вернулся из поездки верховный жрец, правая рука хана, маг и чародей, Азар Тригат.

– Наконец-то! – облегченно вздохнул Пурум. В обществе Тригата, он чувствовал себя более уверенно.

– Ну? «Чего встал как истукан?» – сказал, как пролаял хан, обращаясь к визирю. – Тащи мой нарядный голубой халат и сапоги, да не забудь тиару и воды умыться!

Визирь бесшумно удалился, а хан крадучись подошел к окну и выглянул во двор. Азар Тригат легко спрыгнул с кареты и поднял голову, глазами отыскивая окна опочивальни хана. Изумрудно-зеленые глаза Тригата, всегда завораживающе действовали на Пурума, хотя, кроме абсолютного равнодушия, он там, больше ничего не видел. Хан невольно отшатнулся от окна, но тут же опомнился. Притворно улыбнулся и помахал единственно здоровой, левой рукой.

Азар Тригат, в свою очередь, прижав ладонь к груди, сделал полупоклон, после чего, решительно и быстро взбежал по ступенькам крыльца замка. Черная, с серебряными нитями накидка, развевалась у него за спиной, как крылья ворона. Золотистого цвета волосы на голове, украшала красная диадема. Все эти детали вкупе, создавали поистине демонический образ. За жрецом, торопясь семенила, низкорослая, кривоногая стража. Лишь, своим соплеменникам, хан доверял свою охрану.

А когда, полуденное солнце, умерило свой пыл и с востока, небо окуталось свинцовыми тучами, в большом зале дворца, обвешанного голубого цвета гобеленами, состоялась доверительная беседа, двух совершенно разных по психотипу людей, объединённых одним почти желанием. – Править! Один, миром людей, другой, миром духов.

Нам многое не нравится и любим мы, не всех.

Утратам огорчаемся, злясь на чужой успех.

Увидеть все пытаемся, лишь изнутри себя.

И часто ошибаемся в устоях бытия.

Чужих, пороки видимы, свои ж, таим в себе.

Хотим казаться лучше, но лишь вредим судьбе.

Мы, словно бы, раздвоены, души покоя нет.

Не всем придет прозрение, как жить на склоне лет.

Как мыслить по-другому и зло в себе глушить.

Коснувшись неизбежного, суметь все изменить.

Желанье отличаться, так свойственно людям.

Нельзя уподобляться животным и зверям.

Душа же, мыслит разумом и ищет двойника.

И чувство одиночества преследует тебя.

Гармония с природой, лишь идеал добра.

Задуманного вечностью, нам не узнать пока.

Помимо добродетели, людской мир полон зла.

И миру бесконечности, уже грозит беда.

Я, объехал всю северную границу, – тихо вещал Тригат, полу лежа отдыхая на пестром пушистом ковре, обложившись по бокам, маленькими пуховыми подушками. – Я поставил предел для всех врагов Дирсунии. Духи земли и неба помогали мне в этом. Все двенадцать духов, которые служат мне, заверили, что враг более не вступит на наши земли.

Хан Пурум, слушая Тригата, мерно раскачивался в кресле. Вдруг, замер. Слова жреца, ни малейшим образом не успокаивали, он чувствовал, что зреет нечто большее, чем захват страны неприятелем и не ошибся. Последующее, о чем поведал Тригат, ввели хана в оцепенение.

– Я не буду ничего скрывать от тебя Пурум, но Боги, отчего-то разгневаны. Дирсу, все же, грозит опасность. Только, еще не известно, в чем она выразится. Будут ли это мор и болезни, голод или стихийные бедствия, пока не ясно. Очевидно одно, духи зла во великом множестве поднимаются из земли. Я видел их. Они бродят по стране, предвещая большую беду. Но, ты, хан, не бойся, я сумею защитить тебя. Я соберу всех живущих в стране знахарей, ведьм и ворожеек, и исполню великое жертвоприношение. Это должно помочь. Мы сожжём на кострах сотни ведьм, предадим закланию пятьсот быков и умертвим тысячи рабов, чтобы реки крови, Боги увидели с небес и приняли наш дар. Но надо торопиться. Глаз бога ночи – Крис, становится багровым, на солнце проявились темные пятна. Боги жаждут крови, они требуют жертв. Больших жертв!

Хан Пурум сидел неподвижно, отрешенно глядя в пол единственным глазом. Пальцы уцелевшей руки, чуть подрагивали, выдавая огромное волнение. Хан не мог принять душевно и поверить в силу колдовства, не верил он и в жизнь после смерти. Смерть для хана ассоциировалась с полным уничтожением всего сущего, когда наступает полный конец и мрак. И, неуемный страх перед смертью, все чаще и чаще посещал сердце. Но, в тоже время, он не мог не верить в существование Богов. Он собственными глазами видел, как Боги дали свое благословление бывшему императору Дирса и наделили его силой небесного огня, вознесли до небес вознеся на облака. А что может Тригат!? Ничего! Одни лишь пустые слова и обещания!

– Вот что говорит книга-жизни, священная скрижаль, – продолжал, тем временем, колдун, не обращая внимания на душевное состояние хана. – «… Невидимые смертным, они видят всякого. Все, что появляется на земле, проходит через луну-Крис и наоборот…» – Убывающая луна, будет покровительствовать нам. Времени остается не больше недели. Помнишь, хан, ты рассказывал мне о коронации Кэпа. Сам Тригат, никогда не встречался с ним. Столь скоротечно было его правление. – Так вот, ты, хан, упоминал про огненный скипетр, силу какой он обладает. Нам необходимо проделать тоже самое. Мы проведем жертвоприношение на пирамидах!