Вячеслав Иванов - Галактиада-2. Возвращение

Едва уловимая улыбка тронула губы колдуна. Быстро

встав и одевшись, он три раза подергал за шнур с

колокольчиком, вызывая визиря. Собственных слуг, Азар

не держал, не считая двух мулатов, ухаживающих за

пантерами.

Визирь появился через минуту, подобострастно застыв в

полуоткрытых дверях. Любезно поинтересовался, что

нужно господину в столь ранний час. – Хан еще не проснулся? – осведомился Тригат, словно

охотничья борзая трепеща ноздрями в предвкушении

охоты.

– А он и не ложился, – ответил визирь. – Всю ночь писал

указы и вызывал к себе наместников. А сейчас, на

верхней террасе дремлет в гамаке.

Так-так… – подумал колдун. Хан серьезно напуган. Но это,

даже к лучшему, чем быть самоуверенным, неверующим идиотом. Начал подготовку к жертвоприношению в честь

бога солнца. Это очень и очень хорошо.

– Паланкин мне и дюжину стражников. Поеду на рынок…

в резковатой форме отдал распоряжение Азар и

отвернулся.

Недоуменно подняв брови, визирь молча и быстро

удалился.

Этим же утром, лишь только, первые лучи солнца коснулись кроны деревьев, Зияга была уже на ногах. Мать еще спала, и девочка не стала дожидаться пока та проснется. Привычной тропинкой спустилась в овраг и наполнила кувшины родниковой водой. Вчерашнее откровение матери и внезапное желание обучить таинствам колдовства немного удивили Звиягу и сейчас она раздумывала над этим странным обстоятельством. Что же заставило мать согласиться и поделиться знаниями какими владела, после столь долгих и упорных отказов ранее.

Неся воду по городским улицам на базар, Звияга с удивлением отметила, что еще в такой ранний час, улицы города заполнили вооруженные отряды стражников, спешащих куда-то в разных направлениях. Однако, не придав этому особого значения, девочка беспрепятственно достигла торговых рядов и с облегчением поставив кувшины у прилавка дедушки Фурды, стала глазами выискивать в толпах народа самого торговца, который куда-то запропастился, хотя товар его лежал на половину распакованный. Местные торговцы собирались кучками и оживленно, что-то обсуждали меж собой. А вот и появился, спешащий на свое место и дед Фурда. Звияга приветливо улыбнулась ему и поздоровалась.

– Утро доброе, дедушка! – звонким голосом встретила она торговца.

– Доброе, доброе… Да не всем, так понимаешь, – озадаченный чем-то несомненно важным, ответил старик и приобняв девочку за плечи, отвел ее за прилавок и предупреждающе стал говорить, то и дело оглядываясь по сторонам, словно опасаясь, что их могут подслушать. Он зачастую, а порой и всегда, вставлял в разговор изречение «так понимаешь», отчего знающие за ним такую странность люди, меж собой называли его не иначе как дед Фурда-так понимаешь.

– Вот что, моя хорошая! – сказал торговец, применяя еще одно свое любимое изречение. – Оставляй-ка свои кувшины и иди домой. В городе сегодня будет не спокойно, особенно на базаре. Стражники кого-то ищут, так понимаешь, хватают и уводят куда-то всех нищих и бродяг. И еще, ходят слухи, что по указу хана Пурума, приказано выловить всех ведунов, знахарок и ворожеек. Так что, предупреди мать, чтобы затаилась и прекратила свои занятия. А хорошо бы, если вы, вообще, временно покинете пределы города. Хотя, сейчас, этого лучше не делать… так понимаешь… Он озабоченно пожевал губами и добавил. – Послушайте моего совета, это очень серьёзно. Скоро празднество Бога Солнца, а вчера во дворец вернулся верховный жрец Азар Тригат. В храме Богов собираются служители и готовится жертвоприношение. Я не хочу, чтобы вы попали в беду. – Дед Фурда говорил это все ласково и предупредительно и у Звияги не было оснований не верить ему. Ей не то, чтобы стало страшно, но какое-то свербящее, нехорошее чувство появилось в груди, рождая беспокойство. – Хорошо, дедушка, я не буду гадать сегодня на базаре и все передам матери, но воду, все-таки продам. В доме совсем нечего кушать.

– Ой, смотри, моя хорошая! – Неодобрительно покачал головой старик, – Не вышло бы, чего худого!

– Не бойся, дедушка, кто может сделать плохого простой разносчице воды? До полудня побуду на пирсе, потом продам воду и домой! – озорно, по ребячьи она побежала разглядывать пребывающие в порт торговые корабли.

– Эх, молодость, молодость… – проворчал ей вслед старый Фурда и начал выкладывать на прилавок свой товар.

Ночью была гроза и испарения сырой земли и песка в сочетании с легким бризом добавляло в воздухе живительной прохлады, на пару часов оттягивая приближение удушливой жары, какая обычно стояла в это время года. Усевшись на каменном парапете под тенью развесистого дуба, Звияга с мечтательным взором разглядывала приближающийся к гавани белоснежный парусник. А у самой пристани уже собирались ватаги беспризорников, ожидающих скорой разгрузки, чтобы чем-нибудь поживиться, когда товар будут перегружать с корабля на телеги. Среди этой шумной толпы, ребятишек и торговых грузчиков, Звияга опять заметила молодого монаха в черном балахоне. Он сидел немного в стороне на большом валуне и изучающе высматривал кого-то. Звияга, теперь решила понаблюдать за ним и выяснить, зачем тот приходит сюда так часто. Все что было нужно для этого, это подобраться незамеченной как можно ближе. Спустившись к берегу моря, Звияга стала пробираться вдоль зарослей молодого орешника, обцарапав себе руки и ноги об колючие кусты. Но любопытство брало верх и отступать она не собиралась. Однако, ждать пришлось долго. Парусник уже почти разгрузился, и матросы вышли на берег, раздавая ребятне остатки продуктов, а монах все сидел на валуне, словно сам превратился в каменное изваяние. Все сидел и смотрел как попрошайничали беспризорники и это его бездействие начинало злить Звиягу, которой уже пора было возвращаться на базар. Монахом этим, был никто иной как Филька. За последние месяцы он возмужал и окреп, и не был уже тем наивным мальчиком, каким год назад его подобрал, ныне покойный Мао лама. Теперь, Филька был старшим настоятелем монастыря и весь груз забот лежал на его юных плечах, а больной лама старец, чудом уцелевший, после налета икзетовцев, совсем уже не выходил из своей кельи и лишь обучал его всему, что знал и давал советы. Последнее время, Филька чуть ли не пропадал на городском базаре, подбирая для службы в монастырь беспризорных детей, чьи души еще не пропитались пороками людского мира. Это являлось наиважнейшим критерием для будущего монаха.

Наконец, телеги с товаром двинулись к рынку, и ребятня стала расходится, неся в руках то, что перепало каждому после разгрузки. И монах, вдруг встал и пошел за ними. Вернее, за одним, на вид самым маленьким и самым грязным. Вчера Фильке повезло, он нашел заблудшую, но еще не развращенную душу и отвел ее в монастырь. Сегодня, выбор пал еще на одного юнца, и кто знает, может вскоре и этот примет обет вечности и будет познавать мир природы и вселенной неся в своем сердце учение добра и зла.