Геннадий Тарасов - Призрачный мой дом

– Заходи – не бойся, выходи – не плачь! – поддержал его и Марлинский афоризмом. – Мы тут за тебя кулаки держим.

И показал, как именно держат.

Серж от двери подмигнул – ему, а получилось, что всем, и с тем вышел в коридор.

В коридорах штаба, на его бесчисленных лестницах и переходах пахло, как в общественной бане – влажным цементом и дезинфекцией. И в этом была бесспорная заслуга полковника Дахно, содержавшего свое хозяйство в идеальном порядке. Для чего, между прочим, ему приходилось вести неустанную борьбу с дневальными, солдатами-срочниками. Добиваться чего-то от того, кто не желает ничего делать – та еще работенка. Но в искусстве перетягивания каната не было равных Михаилу Кирилловичу, нервы у него были крепкие и толстые, что тот канат. Упорства ему тоже было не занимать, оно у него только возрастало по мере усиления противодействия, поэтому противника он неизбежно додавливал до полного туше.

Спускаясь по лестнице, где-то между третьим и вторым этажами, Серж неожиданно встретил начальника политотдела полковника Стримкова, отца Оленьки. Начальника ПО в последнее время мало кто видел, поговаривали даже, что все, решился он на перевод, куда подальше, в центральный офис, поскольку жизнь здесь со всеми Олиными художествами сделалась невыносима. Ну, слухов всегда полно всяких, а тут вот он, идет по лестнице, живой, собственной персоной. Большой, рыхлый, и какой-то выцветший, будто старая фотография. Серж посторонился и вытянулся по стойке смирно, давая проход начальнику, но тот неожиданно остановился возле него. Взглянул, глаза точно зеркала талой воды.

– Как дела, капитан?

– Плохо, товарищ полковник, – неожиданно безапелляционно сформулировал описание обстановки Серж.

– Ну, хорошо, хорошо… – то ли согласился, то ли попытался успокоить младшего по званию полковник. Сжав губы, он покивал головой и, не сказав больше ни слова, продолжил свое шествие вверх по лестнице. А Серж продолжил свое, вниз, потому что нужный ему кабинет располагался на втором этаже.

Особого оптимизма у Сержа предстоящая встреча со штабс-подполковником Кротовым не вызывала. Но и волнения какого-то, тем более страха, он не испытывал, ибо никакой вины за собой не чувствовал. В чем сила, вот спрашивают? Он знал, в чем. В чистой совести. На своей он, положим, различал пару пятнышек, микроскопических, возможно, чуть больших, но возникли они совсем от других обстоятельств и в этом деле роли не играли. Более того, другим про них знать не полагалось вовсе, поскольку у каждого своих таких полно, вот пусть ими и занимаются. Правда, Кротову не укажешь, этот будет копать…

С заместителем начальника штаба по режиму отношения у Сержа не задались с самого начала, с первых дней его пребывания в Сосновом бору. Причем их противостояние сразу набрало какие-то уж слишком высокие обороты, что могло говорить о наличие неких иррациональных причин для нелюбви. Но никаких личных причин, по крайней мере, у Сержа, не имелось, их просто не могло быть. Вообще, в его жизни шел короткий и странный период, когда, буквально вчерашний еще курсант, он превращался в офицера. Точно зеленая гусеница в зеленую же, но бабочку. В это время круто, на сто восемьдесят градусов менялось его курсантское мировоззрение, возникали чувство ответственности и понимание того, что свои обязанности придется выполнять самому. Если в училище офицеры и курсанты, так или иначе, находились по разные стороны жизни – раз уж одни пасли других, – то теперь все изменилось, и он сам стал пастухом. К счастью, коллектив в основном был офицерский, и с солдатами-срочниками сталкиваться приходилось редко.

Первое соприкосновение с ЗНШ по режиму случилось осенью, когда начальник штаба полковник Дахно решил реализовать на практике одну из своих безумных идей. Генерировал он их, надо сказать, часто и во множестве, большая удача еще, что не все из них доживали до воплощения. Вообще, в армии, прямо скажем, инициативных не любят, поскольку любая инициатива, не подкрепленная целеуказанием сверху, чревата непредвиденными последствиями, которые никому не нужны. Но Дахно как раз по должности было положено инициативу проявлять, вот он и старался, генерировал, заодно доказывая правильность своего назначения на должность НШ и общую свою полезность. Идея состояла в том, чтобы провести учебные стрельбы из пистолетов с членами семей офицеров штаба. Смысл, каким его видел тогда еще подполковник Дахно, планируемого мероприятия был таков: если завтра война, каждая баба, в смысле, женщина, должна уметь в случае необходимости постоять за себя и за Отчизну. Что, естественно, прежде всего, связано с умением пострелять из пистолета.

Составили списки, в которые включили всех женщин трудоспособного и огневого возраста и совершеннолетних их детей – при полном их благорасположении, разумеется, ни о каком принуждении речи не шло. Но желания поразвлечься у женщин, в гарнизоне-то, всегда хоть отбавляй, так что списки оказались достаточно длинными. Подготовились к мероприятию тщательнейшим образом, и в один погожий сентябрьский денечек подогнали автобусы да и вывезли всех на стрельбище. С музыкой. Руководить стрельбами назначили подполковника Кротова, а в помощники ему определили трех молодых лейтенантов, одним из счастливчиков, как не трудно догадаться, оказался Серж.

Стреляли по три человека, возле каждого стрелка находился лейтенант и следил, чтобы все происходило правильно. Стрелку выдавался пистолет с тремя патронами, и по команде им открывалась стрельба в сторону мишеней. Командовал и осуществлял общее руководство процессом, естественно, подполковник Кротов. Все просто.

Первые пять троек таким образом и отстрелялись: бодро, весело, споро. А потом на огневой рубеж рядом с Сержем вышла девица в розовом спортивном костюме с широкими белыми плюшевыми лентами в виде лампасов по ногам и рукам. Может, потому, что с лампасами? Это впоследствии уже пытался осознать произошедшее Серж. Потому что мягкий трикотажный костюм больше показывал, чем скрывал, а полосы, ленты эти, еще и подчеркивали, оттеняли изгибы. В общем, как Серж потом признавал и сам, внимание его сфокусировалось немного не на том, на чем должно было. А девица, едва ей вручили пистолет, тут же его чуть не уронила.

– Ой, тяжело, тяжело! – запричитала она, подхватывая вывернувшийся ПМ у самой земли.

– Ну-ка, внимательней там! – строго указал Кротов. – Все готовы? Снять оружие с предохранителей! Огонь!

Серж помог опустить тугую защелку предохранителя.

– Стреляйте, – сказал он. – Туда.

Мягко придерживая женщину за плечи, чуть повернул ее, помогая прицелиться.

Девица, держа пистолет двумя руками, навела его на мишень, а потом, неожиданно и резко, так же удерживая его перед собой, повернулась к Сержу.