Диана Шарапова - По-марсиански

Наступило утро следующего дня. Настя потягивалась в постели.

– Интересно, зачем мне идти на съёмки? Им легко может подойти на эту роль любой другой человек со съехавшей крышей? – Настя рассуждала так сама с собой в 7.00, лёжа на диване в постели. Всё-таки нарвалась на приключения, а может быть этого мне и не хватало? Вряд ли, вот если бы пригласил в кино, в театр, сходили бы куда-нибудь вместе для начала. Или это у человека так комплексы проявляются?

– Джозеф, я нашёл тебе трёх ботанов для замены. Ну, её к дьяволу. Говорят, что с ней опасно связываться, никто не понимает что внутри этой башки.

Ма Кук очень хорошо разбирался в том, что касалось кино. Он был уверен, что у его партнёра появилась блажь, которая скоро пройдёт. Надо сказать, что в психологии он понимал гораздо меньше.

– Совсем не проблема, на роль марсианки нужна именно такая. Но, давай посмотрим твоих претендентов тоже. – Он стал наблюдать за кастингом, поглядывая в экран смартфона на время. В 9.25 нахмурился и произнёс громко и вслух:

– Она не придёт.

– Берём первого, или третьего. И валим с этого города подальше, мы ещё в Мурманск собирались. – Ответил ему Ма Кун.

– А номер телефона я не взял. Его можно найти через сеть? – Джозеф открыл поиск в гаджете.

– Боже ж мой, плюнь и размажь! Ищи через ник, если надо.

– А, вот. Алло, Настя вы опоздали, и почему хочу я вас спросить?

– А потому что, чего я там забыла, не такая уж я и инопланетянка. Да я и привыкла, пусть себе не понимают за тридцать пять лет.

– Выполнять данное обещание не входит в число ваших привычек?

– М, поймали, придётся ехать. Телефон в рунете нашли?

– Да. У вас есть полчаса на дорогу. Потом группа вся разбежится и правильно сделает. —

Джозеф отличался тонким знанием психологии, потому что, действительно, обладал телепатией, и считал необходимым скрывать это от окружающих.

– Перерыв на тридцать минут. Все могут отдохнуть.

– Кого берём из троих?

– Всех берём. Пока, по крайней мере.

В первый день удалось снять с седьмого дубля приветствие землян от четверых чудиков на карманную фотокамеру. Ознакомившись с пресс—релизом, распечатанном пока только на английском языке Настя поняла, что ей сделать для того, чтобы этот проект стал чем—то большим, чем задумал мой сценарист.

Мои сторонники радовались, наблюдая за процессами со стороны. Дальше в эту идею можно было не вкладываться. Энергия трёх своеобразно устроенных людей нашла выход через столкновение друг с другом. Иногда нужно просто находить и сводить вместе неудачно сложивших узор своей жизни, немного «поколдовать», добавив свежую идею, и вот они уже врачуют душевные раны, за которые не взялся бы в одиночку ни один высококлассный специалист. Прежде всего, помогая самим себе. Ничего зазорного в том не вижу. Эта женщина уехала с ними, чтобы позднее разрушить юридически оформленную семью Джозефа, создав на её руинах отношения, основанные на взаимопонимании, которое нельзя заверить государственной печатью. Его партнёр, в дальнейшем женится по любви. Между Ма Куном и Цзинем ещё долго продолжались обиды и драки. Всё-таки они по-разному смотрели на один и тот же факт своей биографии.

– Ты мог не приходить в тот день в то место, а выбрать другое.

– А зачем ты выслеживал меня, если верил в мою невиновность, это же унизительно.

– Нужно было. Или ты распутник, хам и сволочь. Или философ и непризнанный гений.

– Да тебе—то что?

– Меня везде всю мою жизнь окружали упрямые ослы. Я вообразил, что судьба смилостивилась, и я встретил кого—то…

– Боже, мой, я разрушил хрустальный замок твоей мечты! – Джозеф очень хорошо понимал, что вспыльчивый и тренированный Кун, не владеющий, правда, ни одним видом единоборства, наброситься тут же с кулаками. И не дожидаясь того, скрутил одним движением его тело винтом, пригибая шею к полу.

– И вот вы опять дерётесь из—за треклятой прогулки столетней давности. – Настя скрестила руки на груди и улыбнулась.

– Отпусти мою руку, больно же.

– Вот успокоишься и отпущу. – Джозеф знал, когда лучше разжать пальцы. Через некоторое время они уже сидели и ужинали, как ни в чем, ни бывало.

– А ты знаешь, что в Гонконге очень много свободных ниндзя, которые запросто проникнут в любое жилище? – Спросил Кун у Насти, принимая таинственный вид.

– Хорошая байка для привлечения туристов! – Оценила та.

– Да нет, наведываются, особенно в съёмные квартиры без сигнализации. – Подтвердил Цинь. – Разминаю мышцы время от времени. Вышвыриваю не всех, только самых наглых.

– А наедине тут нигде нельзя остаться? – Настя иногда любила отдохнуть в одиночестве.

– Мы ненадолго в Гонконге. Скоро поедем в Пекин, в новый частный дом. – Цинь завершил фразу со смехом. – Который я ещё не успел купить.

– Интересно, то съёмки, то презентации, сколько ты проведёшь часов в этой недешёвой недвижимости?

– У—у, ну это сколько выгорит. А если я женюсь на тебе, мне позволено будет уходить подышать воздухом до двух часов?

– Да деритесь днём. Я вам даже помешать не могу.

– То есть, нет, что ли? Послушай—ка, мы же однажды перестанем драться, и ты не отпустишь меня на свидание с любимым человеком?

– Я же твой любимый человек!

– Ты моя любимая женщина. А он любимый мужчина.

– Я не твой мужчина, и не мечтай, такой красавец тебе больше не даст.

– Однажды твой страх пройдёт, я думаю.

– Да я гетеросексуален, нормальной ориентации!

– Все нормальной ориентации. Только она у каждого своя норма—то. – Заключила Настя. Ма Кун ответил на вызов гаджета и убежал по делам.

– Знаешь, Ма одевается как гей, ведёт себя как гей, пользуется духами, и, по—моему, он не равнодушен к мужской красоте. – Сказал Цинь Насте.

– Может он метросексуал, следует моде, ну и потом профессия обязывает.

– Возможно, я и веду аморальный образ жизни, но не пристаю к гетеросексуалам. Просто не вижу смысла, зная, что не получу взаимности, а, значит, и удовольствия. А него и глаза, и губы и тонкие ножки… и я чувствую, кто он.

– Он говорил тебе, что сбежал из дома, когда узнал, что с его отцом?

– По—моему, потому что отец к нему приставал, или ему в силу юношеского максимализма так показалось. Не от самого факта ориентации. Это как—то странно было бы.

– Тогда всё понятно, его реакция.

– Так я не его папа. Я старше всего на семь лет.

– Отец вёл себя с ним грубо, разговаривал свысока, применял физическую силу. И ты тоже. В его представлении вы слились в единый образ агрессора. – Только не это. Чёрт бы побрал, финского старикашку.

– Может, стоит сменить линию поведения. Прояви терпение и нежность. Подари ему какую-нибудь мягкую лохматую собаку-игрушку и с ленточкой. – Никогда так не делал. Почему—то со всеми другими всегда хватало природного обаяния.