Петроний Аматуни - Голубой нуль

Вот так, мой дорогой старик, эти люди буквально «вложили себя в дело», как выразился мой добрый коллега, американский космонавт — один из тех, кто остался «верен «Аполлону», да и ты его знаешь: я имею в виду смельчака Бартона.

Но и это все куда ни шло!

Оказывается, старик, внутри Туннеля и снаружи его — ни с того ни с сего! — возникали сверхсветовые космические струйные течения: само пространство в Туннеле неслось узкой струей со скоростью, в десятки раз превышающей скорость света от центра метагалактики, а снаружи — к центру!

Каково?!

Но и это я перенес, впитал, усвоил, осмыслил. Однако в мире есть не только Законы Природы и разумные существа, жаждущие познать их и даже подчинить себе…

Жажда Познания — так я теперь думаю — есть непреодолимейшая энергия Природы! Это сила, которую могли придумать боги в активном соцсоревновании между собой!

А вот и ее пример…

Они, эти замечательные космонавты, увидев намек на Вторую Вселенную, решили не все сразу превратиться в энергию с последующей трансформацией в Геометрический Луч; они установили для себя очередность!!!

Во имя того, чтобы последний из них долетел до новой Заветной Цели, до которой было «рукой подать»…

Ты понял?

Возможно, он уже там!

Когда Бартону рассказали об этом, он посерьезнел и произнес:

— Я всегда верил в силу, превышающую могущество Доллара; зачатки ее наверняка есть и у нас на Земле…

А мне тогда особенно захотелось подробнее узнать об этих наших собратьях по разуму и о координатах Туннеля.

Но…

Вот именно «но»…

Если б нашлась у меня хоть капля, крохотная капелька предвидения! Я бы, старик, еще расспросил робота, кое-что записал бы в своем бортжурнале, побывал бы на их космической станции… Но я размечтался, мой друг.

На самом деле я сделал все прямо противоположное; сам знаешь: когда ума мало, то много всего остального…

Одним словом, я решил вначале «попробовать»: сработает ли этот прием пробивания Туннеля у меня (будто меня окружило Поле Исключительности, в котором Законы Природы теряли свою стойкость!)?

Не откладывая это намерение, я сфокусировал в носу своего звездолетика отражатели, велел своей кибернетике отщипнуть от моих щедрот клочок изрядно потрепанных энергетических запасов и… нажал перламутровую кнопочку…

И сию же секунду твоего балбеса — то есть меня — как рванет… Стрелки на уснувшей приборной доске как заголосят… И душа моя принялась догонять мое тело…

А тот милый робот — если от него осталось хоть что-нибудь секунду спустя после, так как кораблик мой «выстрелился», — должно быть, до сих пор парит в космосе без руля и без ветрил…

Вот, скажу тебе, сюжетик для фантаста!

Но не только писатели, читатели тоже бессмертны! И потому к перу должен прикасаться лишь тот, к чьей руке оно тянется…»

«Вот здесь, уважаемый тов. Редактор, я и прерву письмо моего друга, ибо дальнейшее вряд ли вызовет у Вас любопытство.

Ваш П. А.»

«Уважаемый П. А.

Письмо этого Вашего приятеля (назовем его Другом № 3, если он понадобится в дальнейшем или мы оба запутаемся), хоть и содержит в себе какую-то информацию, все-таки нуждается в дополнительном сокращении (если только можно усекновение называть «дополнением»…).

Думаю, что это можно сделать за счет гипотезок. В наш и хоккейный век (я сказал «и»!) читателю важно видеть забитую «шайбу» и, может быть, на короткое мгновение знать автора гола.

А как раскладываются силы при ударе нападающего, да откуда они у него берутся — это, так сказать, выше его (читателя) сил… Но это не значит, что я позабыл о «штучке» Вашего Друга № 1!

Жду-с, милостивый государь, жду-с…

Ваш Редактор».

«Уважаемый тов. Редактор!

Приятная тональность Вашего напоминания взбодрила меня, и мы с Другом № 2 (О. Р.) снова обратились к кассете моего Друга № 1…

(Вы не представляете, как удачно и вовремя Вы ввели эту нумерацию! Я всегда буду ценить Ваше конструктивное дарование.)

Разумеется, я ни на мгновение не забывал о «штучке», но тут еще штука в том, то есть я хотел сказать, что мой Друг № 2 (физик по профессии) любитель всяких лотерей…

Так вот, он выиграл автоматический холодильник «Минск-179» (с телевизором, электронной чудо-кухней и комнатой отдыха), и мы активно отметили это событие, начисто разрушающее основы теории вероятностей, потому что, как известно, физики нигде, никогда и ничего не выигрывают…

Только спустя Большую Неделю мы ее прослушали до конца, и я перескажу Вам то, что мне удалось расслышать и, конечно, запомнить. Клянусь, это было нелегко!

Чтобы действовать наверняка, я слегка коснусь только того, что запало мне в память, ибо все остальное, уверяю вас, — второстепенная мура; так уж выборочно устроена моя голова.

И если угодно, представьте себе современную штангу тяжеловесов: представили? Я имею в виду кучку дисков с одной стороны, еще большую — с другой, а между ними длинную палку, только не круглую, а квадратного сечения…

Теперь мы имеем весьма наглядную, а главное — точную модель двух вселенных, соединенных Туннелем: в одной из них процветаем мы с Вами, а в другой — другие…

Следующее, что я запомнил, выглядит, на мой взгляд, черт-те чем, хотя Друг № 2 уверяет, будто наши физики придумывают и похлеще.

В общем, не ведаю, как возникла наша с Вами вселенная (ведь это только при выборе невесты в инструкции есть параграф: «На мать смотри — дочь бери…»), но эти ребята, что потерпели катастрофу на Памире и от которых остались одни снежные человеки, эти ребята — с той, другой вселенной. Уж это абсолютно верно, потому что я запомнил.

И они не просто летели, влекомые любопытством, а спасались от беды! Это тоже запало мне в голову.

Клянусь Вам, что не я придумал историю происхождения их вселенной: они сами рассказали ее в своей кассете.

Давным-давно (ну это еще понятно) их метагалактика была до того сжата, что вся уместилась в объеме булавочной головки! (И не найдешь простым глазом!..)

Ну скажите на милость, к чему самой Природе, располагающей неограниченными свободными объемами, заниматься такой ерундой?! Да и возможно ли уместить все это огромное хозяйство в точке?

— Возможность тут ни при чем, — заявил мой Друг № 2. — Главное — суметь задать Природе такой вопрос, чтобы и она век не выкрутилась! Физик-теоретик все может предположить, это его профессиональное право. И если надо — не отвечать, а только спрашивать.

Ну хорошо, а что за сила сжимала эту материю?

— На этот вопрос ищут ответы другие физики… Найдут — хорошо, не найдут — на том спасибо, что искали.

Ну и бог с ними, с физиками, важно, что самой Природе надоела игра в сингулярность (так называется эта «булавочная головка»), и она, естественно, взорвалась от возмущения.