Айя Рин - Фазеры. Часть первая. Фаза сна

Ты уже пожалела, что соврала Неизвестному. Когда на похоронах он прислал фотографию Волка из штаба, тебя это насторожило. Поэтому ты ответила, что не знаешь парня. Видимо, твоя ложь разозлила обидчика, учитывая, что ему была известна правда.

Но выдавать себя Неизвестный не спешил. Он проглотил твою наглую ложь и прислал новое фото – вновь на фоне штаба, что гораздо сужало круг подозрений. Только на этот раз со снимка, казалось, искренне улыбаясь, смотрел сам Емельянов.

Поудобнее устроившись на кровати, ты открыла «Ух!» и еще раз прочла последнее сообщение, от которого на похоронах едва не потеряла сознание во второй раз:

Убей его, – фото Емели, — а иначе пожалеешь о том, что вы знакомы.

Ты поежилась от морозца, пробегающего по коже. Неизвестный обещал, что ты пожалеешь о знакомстве с Емелей, и ты пожалела… Как же сейчас не хватало Златы, согревающей комнату своим солнечным оптимизмом. Но она все еще не вернулась из дома, куда поехала вместе с Кэр.

А с кем теперь ездить тебе? С кем общаться? Волк был напуган, а Емеля хотел, чтобы ты его убила… Если, конечно, это был он… Безусловно, это был он, ведь только один человек знал твою тайну. Не считая НП.

Ты встрепенулась, вспомнив о загадочной записке тренера, и потянулась за ней в карман. Емеля вернул тебе письмо, но сказал, что в нем не было ничего интересного. Но что, если было? Что, если он опять врал?

Руки нащупали шершавую поверхность красного листа. «Когда тебе будет казаться, что все ужасно, просто прочти это», – было выведено на нем. Ты вздохнула, осознавая, что достала записку как нельзя вовремя. Сейчас твое спокойствие и вправду находилась на границе с отчаянием.

Ты аккуратно развернула бумагу, и она захрустела. На самом верху страницы виднелась короткая фраза: «Хранилище воспоминаний». И ничего больше. На секунду ты разочаровалась, осознав, что Емеля соврал о твоей дефектности. А потом вспомнила, как он читал текст, наведя на свет.

Поднявшись с места, ты включила настольную лампу и стала внимательно вглядываться в бумагу. Но лампа постоянно мигала, и ты не могла сосредоточиться. То ли нечеткие очертания слов и вправду проступали, то ли тебе все это только казалось. Через какое-то время лампочка, треща, и вовсе перегорела.

Решив пойти завтра к завхозу за новой, ты устало плюхнулась на кровать. Ждать целую ночь было нестерпимо. «Так фазер я, в конце концов, или нет?!»

Дверь отворилась, и в комнату проскользнула Злата.

– Привет, – улыбнулась она. – Как дела?

Ты вздохнула, незаметно смахивая с лица усталость. Но соседку было не провести:

– Что стряслось? – Одно мгновение и, мелькнув золотыми волосами, Злата оказалась рядом.

– Письмо. – Ты кивнула на красный листок. – Нужен свет, чтобы прочитать.

– А люстра? – удивилась она. – Или лампа?

– Лампа сломалась. А люстра слишком высоко. Хотя…

– А зажигалка подойдет? Мне Емеля когда-то ее подарил. – Злата вытащила из тумбочки небольшой черный предмет.

– А как ей пользоваться? – спросила ты, настороженно принимая зажигалку.

– Ты не умеешь? Нужно нажать вот здесь. А вообще… Я могу тебе прочитать.

– Нет-нет. – Ты замотала головой, вспоминая о возможном содержании записки. – Я сама.

Что сложного могло быть в том, чтобы просто нажать кнопку? Ты поудобнее перехватила листок и подвела под него зажигалку. «Лишь бы все получилось».

Щелк. Большой палец коснулся кнопки и соскользнул вниз. Рука дернулась, задев бумагу, которая вспыхнула в одну миллисекунду. Ты резко выставила руку вперед, не зная, что делать с огнем, жадно пожирающим все, к чему прикасается.

– Бросай! – вскричала Злата, и не колеблясь ни секунды, ты отпустила письмо, пока огонь не откусил и пальцы. Оно плавно приземлилось на бетонный пол и стало разгораться сильнее.

В панике ты подула на него, но это лишь раззадорило пламя, разносящее остатки бумаги по комнате. Пепел. Он разлетелся повсюду. Еще чуть-чуть и ваш мини-пожар задел бы кровать. Но ты вовремя его затоптала. Злата залила все водой, размазав пепел по полу.

Ты наклонилась к бумаге, глотая обиду на саму себя. Письма НП больше не было. «Я никогда не узнаю, являюсь ли фазером…»

Ты зажмурилась, осознавая, что опять не сдержала эмоции, и они вызвали мысли, сопровождаемые головной болью: «Обида – это… Так, ладно, скоро это закончится… Реакция человека на несправедливо… Главное – не сопротивляться… Причиненное огорчение, оскорбление, а также… Все будет хорошо… Вызванные этим отрицательно окрашенные эмоции». Тебя почти сразу же отпустило: соседка и не заметила ничего.

– Посмотри. – Она кивнула на единственный уцелевший кусок бумаги с обгоревшими краями. Ты осторожно коснулась его и перевернула: жар заставил надписи проступить.

«…гда не сдавайся и не бросай гимнастику. Твоя тре…»‎ – все, что осталось от некогда большого послания. Все, что осталось от некогда дорогого тебе человека. Ты не помнила НП, но знала и чувствовала, что она была хорошим наставником.

– Мне жаль. – Злата сочувственно сжала твое плечо. – Там было что-то важное?

Ты кивнула и стиснула в кулаке несчастный клочок: «‎Не бросай…»‎

– Я хочу заниматься гимнастикой, – поняла ты.

– Но тебе не разрешают?

– Угу… – Ты присела на край кровати. – Тренер сказала, что меня исключили… А потом сестра ляпнула, что может устроить мое возвращение. Наверное, она блефовала. Забудь.

Злата сочувственно улыбнулась и отправилась за тряпкой, чтобы вытереть пол.

– Месяц, – повторила госпожа УЧ. – Даже меньше месяца осталось до вашего распределения. А вы к нему совершенно не готовы!

Ты ее почти не слушала. Во-первых, все это женщина повторяла чуть ли не каждый день. А во-вторых, в твоей голове, занятой переживаниями, не было ни одного свободного кубического сантиметра для информации о предстоящем экзамене.

– Тест определит, к какой сфере принадлежит каждый из вас, – продолжала преподавательница, – но боюсь, что у некоторых нет способностей ни к чему.

Кто-то фыркнул. Ты тяжко вздохнула. Если УЧ добивалась этого, то пусть радуется: к твоим многочисленным волнениям прибавился страх распределения.

Но больше всего тебя беспокоил Неизвестный. В том, что это Емеля, ты уже почти не сомневалась. Он был единственным, кто знал тайну… Которая, возможно, им же была и придумана. Вот и второй вопрос, занимающий твои мысли: была ли ты на самом деле фазером? И немаловажная проблема: как попасть на гимнастику?

– Естество, техно, арт, – по поручению УЧ Соколов перечислял названия сфер.

– И последняя? – выжидающе спросила учительница.

– Да не считается. – Он брезгливо сморщился. – Сфера коммуникаций для балаболов…