Максим Курочкин - Аниськин и снежный человек

Маринка оказалась прекрасным ходоком. Она уверено и быстро шагала по направлению к Чертовому Омуту. Савскую приходилось постоянно подгонять. Она, обиженная тем, что Костя нарушил их уединение и взял Маринку, шла в гордом и несколько презрительном молчании и лишь изредка утвердительно кивала головой на вопрос Кости о правильности направления. Мухтар послушно брел последним. По дороге Костя провел с ним серьезную разъяснительную работу по поводу его вчерашнего недостойного поведения, и козел мучился угрызениями совести.

Сегодня заходить в Заповедный Лес было совсем нестрашно. Конечно, Комаров не рассчитывал на помощь женщин, но в компании все-равно было как-то веселее. Боялся он лишь одного: при виде грибов его дамы могли потерять голову и забыть о деле. Стыдно признаться, но обе спутницы участкового отнеслись к делу гораздо серьезнее, чем он сам. Савская вообще терпеть не могла добывать пищу – она предпочитала, чтобы хлеб насущный сваливался прям к ней на голову. А Маринка подошла к делу практично, как любая сельская девица:

– Завтра возьму Сашку, ведра и соберу все грибы, – объявила она.

Если по дороге к Заповедному Лесу дорогу показывала, в основном, Маринка, то здесь первенство предоставлялось Савской. Только она одна могла указать, где находится логово похитившего ее Зверя. Ариадна Федоровна сначала довольно успешно взяла направление, а потом быстро сломалась, стала ныть, что она устала, натерла мозоли и хочет кофе и коньяку. Она все твердила, что главный ориентир – большая, ровная, как на карте елка и лужа цвета морской волны.

«Либо, все-таки, врет, либо окончательно сошла с ума», – догадался Костя. Он прекрасно помнил, что в первый его визит в Заповедный Лес здесь не встретилось не то, что большой красивой ели, но и самой завалящей сосенки. Придется включать действие плана N2. Он достал из кармана пластиковый пакет с чем-то пестрым и крикнул Мухтара.

– Бусики! Мои бусики! – захлопала в ладоши Савская, – нашлись, родные!

– Какие бусики? – сурово прервал ее Костя, – во-первых, это не бусики, а часть бусиков, вся нить просто уже не влезла бы в мой карман. К тому же та часть, которая побывала в желудке Мухтара явно утратила нужный нам запах. А во-вторых, это даже и не часть бусиков, а вещественные доказательства. Они были найдены на месте преступления и уже принадлежат не вам, а народу.

Савская надулась:

– Ну дайте хоть сейчас надеть. Я хочу, чтобы ОН видел меня во всей красе. Я и так пообносилась по вашей вине. Заперли меня в вашем вонючем плену и даже не развлекали. Вот нажалуюсь моему Чудищу, будете знать.

Костя ее не слушал. Он внимательно наблюдал за носом Мухтара. Нос, трудящийся над бусами, жил своей жизнью, двигался, старался уловить мельчайшие нюансы запаха, оставшегося на бусах. Наконец козел закончил идентификацию запаха, просительно глянул на Костю и потянулся мягкими, широкими губами к крайней бусине.

– Фу! – крикнул Комаров, – ищи, Мухтар, ищи.

В глазах животного блеснула искра озарения, он почти растянул губы в несколько глумливой улыбке и шумно вдохнул сладкий, насыщенный кислородом воздух. Потом повернул голову к Савской, выставил рога и пошел прямо на нее. Ариадна Федоровна хрипло закричала и спряталась за ближайший тонкий ствол осины.

– Не бойтесь, гражданка Савская, – попытался успокоить ее Костя, – он ничего не имеет против вас лично. Козел просто идет на запах.

– Ему нравиться мой запах? – кокетливо поинтересовалась переставшая кричать актриса.

– Не то, чтобы нравится, он просто выполняет свой долг, – не стал особо распространяться Комаров.

Он успел остановить Мухтара и снова сунул ему под нос бусы:

– Правильно, Мухтарушка, все правильно, но ты уловил доминирующий запах. Попробуй поймать запах того, кто находился в непосредственной близости к хозяйке бус или даже держал их в руках.

Мухтар еще раз понюхал бусы, несколько раз наклонил голову вправо-влево, видимо, пытаясь сообразить, что от него требовалось, и рванул прямо через бурелом напролом. Костя побежал за ним. Маринка и Савская, одинаково широко открыв рты, остались стоять на месте.

Костя бежал за напарником, не разбирая дороги, и одна мысль червем точила его мозг: что будет с Маринкой и Ариадной Федоровной? Надежда была только на Зацепину: она знала лес, не была подвержена панике, умела постоять за себя. Для Кости и всего Но-Пасарана было гораздо важнее найти йети. Приходилось идти на небольшие человеческие жертвы. Впрочем, Комаров был уверен, что до жертв дело не дойдет.

Бежать за Мухтаром было трудно. Дальний родственник горного козла, он легко преодолевал препятствия в виде пеньков, птицей перелетал поваленные деревья, ловко лавировал между кустами. Но Комаров тоже не отставал. В родственниках его не было горных козлов, но в стометровке ему не было равных ни в среднеобразовательной школе, ни в школе милиции. Они бежали недолго, но Косте показалось, что прошла целая вечность. Да и лес поменялся. Он стал чище, просторнее, все реже попадались липы и осины. Наконец, козел резко затормозил и встал. Обессиливший Комаров рухнул рядом с ним и обратил свой взор к небу. Над ним, роскошным зеленым шатром раскинула свои лапы густая немолодая ель.

Костя вскочил. Ель! Именно ее отметила как примету логова зверя Савская. Если это та самая ель, то рядом должна быть лужа. Комаров обошел ель кругом. Лужи не было. Но она могла испариться или впитаться в землю! Раз лужи нет, что надо просто поискать логово. Костя огляделся и остолбенел: ель была не одна. Немного дальше простирался настоящий еловый лес.

– Ты куда меня привел? – обрушил свое негодование он на Мухтара, – И что мне теперь делать? Искать под каждым деревом лужу или нору?

Мухтар имел вид вполне невинный, казалось, его несколько не мучили угрызения совести. «Зря я на него, – осенило вдруг Костю, – на бусах Савской были три мумифицированных шишечки. Вот на запах хвои и бежал козел. Нет, все равно по уровню интеллекта никакой козел не сравнится с овчаркой. Напишу Кириллу, пусть подыскивает мне породистого щенка!»

Рассуждая о превратностях судьбы, Костя для очистки совести от кожуры последних сомнений заглянул под несколько самых больших елок в поисках логова или лужи. Хотя кто хоть раз в жизни видел в еловых лесах лужи? Комарову самому стало смешно. Он громко фыркнул и заглянул под широкую лапу высоченной старой ели. В сумраке естественного шалаша, образованного нижними ветками дерева, на него смотрели дикие, полные ненависти и смертельного ужаса глаза.

Реакция Комарова удивила его самого. Глаза были столь

не похожи на глаза зверя, в них было столько человеческой осмысленной тоски, что он просто-напросто спросил: