Игорь Литвинцев - Взгляд с Лазурки

Нашу группу сформировали на последние 4 года обучения в основном по принципу общей проф. ориентации и получилось очень удачно. Причем объединила нас не только совместная учеба и жизнь в одном блоке (подчеркну – добровольная, так как спокойно можно было отселиться в более комфортабельные и, главное, спокойные условия. На своем примере скажу, что и дед ворчал, почему я дома редко бываю и моя подруга (или, по-местному, копина), имеющая студию не так и далеко от нашего общежития, меня иногда совсем не понимала, но ….. что-то тянуло к согрупникам).

Мы и большую часть свободного времени проводили вместе. Исходили, но гораздо больше изъездили, исплавали под парусом и излетали эту нашу Лазурку вдоль и поперек. Очень часто осуществляли групповой утренний и вечерний (но это пореже, после обеда обычно уже лень одолевала) заплывы вдоль левого побережья бухты Вилла-Франка и, соответственно, правого берега Кап Ферра, до Фара (действующий маяк) и обратно. Или на досках вообще огибали этот полуостров финиширую на пляже Фурми в Отраде. Среди ребят из параллельной группы был один, год проживший в Австралии с субморанами: вот кто показывал нам подводный класс. А как интересно с ним было нырять в глубины: наш залив прекрасно для этого подходит. Иногда, на старших курсах, и Учитель с нами в походы отправлялся, но это были более длительные мероприятия, как правило, по Провансу.

Для продолжения обучения нас, процентов двадцать от общего числа окончивших коллеж, отобралось, остальные ушли: здесь, на Лазурке, возможностей начать самостоятельную жизнь много, например, в системе обслуживания туризма спрос всегда превышает предложение, и даже совсем молодых берут с удовольствием на вполне приличную зарплату. Теоретически все имеют право вернуться на допобучение, но я только два случая таких знаю в нашем потоке. Это все к тому, чтобы подчеркнуть: все одногруппники мои были личностями достаточно яркими и талантливыми, каждый со своими особенностями и характером. Но вот как-то у нас получилось найти общий язык: за 4 года почти одной командой стали. Даже расставаться совсем не хотелось.

А тут все снова встретились, год не виделись, обрадовались, как дети. Очень хорошо посидели: и шампанское распили, и местную кухню вспомнили (писсаладьер, сокка прямо из печи, буссоту, фарси – перечисляю, и просто слюнки сразу текут, а это же было только антре). У каждого нашлось что рассказать (то есть сначала слушали и смотрели театр одного актера – Пьеро, пока совместными усилиями этот фонтан красноречия на время не заткнули, и новостями стали обмениваться). А в конце встречи Учитель вдруг попросил найти время подумать и до 1 января надиктовать компу свои мысли, соображения и впечатления на достаточно вольную тему, типа «о времени и о себе». Но, хорошо нас зная, просьбой не ограничился, а раздал всем конкретные записочки-задания. Подчеркнул, что ему лично анализ нашего творчества будет очень и очень важен для работы и неких выводов об эффективности собственной деятельности. Присочинил, конечно, – как всегда предвидел, что нам это будет гораздо полезнее, чем ему. Но посыл был совершенно конкретен, да еще и в начале творческого декабря. Отказать Учителю – не то что неприлично, а просто непозволительно. Какие задания получили мои друзья, я не знаю. У нас раньше никогда не было секретов, а тут все как-то дружно от обсуждения этого вопроса ушли. Взрослеем, что ли?

Когда через несколько дней я устроился перед диктофоном и прочитал задание, даже не сильно удивился: «2020, он же 215 начала Эры МК, калейдоскоп наблюдений. Твои размышления о том, как это все-таки случилось и к чему привело и в мире, и на Лазурке. Постараться излагать так, чтобы было понятно нейтральным читателям и они смогли бы представить твое отношение к происходящему и увидеть внутренний мир автора». Вот реально предчувствовал – в нашей группе именно мне достанется подобная тематика.

Но вот кого Учитель имел в виду под нейтральными читателями? Ясно, что это не должно быть обращение лично к нему, а тогда к кому? Может, к западенцам, как иногда иронически называют у нас латинян-имперцев, а, может, к нашим индейцам или австралийским аборигенам? Или вообще к жителям какой-либо, наблюдающей за нами, альтернативы? Тут много нюансов может скрываться, и хотелось бы их заранее учесть.

Я сунулся к нему с этим вопросом, но разъяснений не получил – дескать, давно уже должен был стать самостоятельным. Получил полную свободу творчества, вот и пиши, что в голову придет: об окружающей действительности, о себе, о прошлом и будущем, но постарайся все-таки придерживаться заданной темы. Примерно такого я и ожидал, и что шпильку подобную вставят – тоже. Но все-таки зря он сказал «что в голову придет» – это уж точно моё слабое место, бывает столько одновременно разного приходит, что не получается на чем-то одном сконцентрироваться. Запросто на ровном месте могу о столб или дерево шарахнуться или прийти не туда, куда изначально направлялся, о чем-то совершенно постороннем задумавшись по дороге. Реально рассеянный, типа Паганеля.

Но, как говорит мой мудрый дед, «соломки в каждую ямку не подложишь» или «чего думать-то долго, трясти надо». Поэтому, здравствуйте, неизвестные «нейтральные» читатели – приступаю к исполнению задания.

О себе и загадках трансформации

Придется начать с себя. Не акцентировал этого во вступлении, но деваться некуда. LIU – это родоначальник нашей фамилии на Лазурке, полным тезкой которого я и являюсь. Как вы уже поняли, это он предложил, разработал и, самое главное, согласовал с Сущностью общий план всей операции по сохранению человечества на нашей планете. Вопросы «а как и у кого согласовал?» не надо мне задавать, не имеет смысла. Даже сейчас, через два века, ситуация с ответами на них не прояснилась. Могу только сказать, читайте его книги (серия «И это все в меня запало и лишь потом во мне очнулось»). Однако и в них вся эпопея переговоров с Сущностью (та самая высшая сила, подтолкнувшая его к созданию плана временной трансформации) изложена только в общих чертах, похоже, сознательно поверхностно. В стиле существовавших тогда литературных приемов целого потока фантастики, базирующейся на использовании приема альтернативной истории. Их авторы вопросу «как это получилось?» почти не придавали значения, а если и пытались что-то объяснить, то никто из читателей этого не принимал всерьез.