Евгений Лукин - Портрет кудесника в юности

– Эх… – с горечью сказал вдруг Толь Толич. – Какие уж там погоны, Глеб Кондратьич! Конечно, в штатском…

Нет, но каков наглец! А ещё говорят, что молодёжь сейчас без комплексов. Куда там молодёжи! Лохом Портнягин никогда не был, поэтому с великим сожалением отказал себе в удовольствии послать представителя силовых структур прямо по телефону, хотя от этого, говорят, и карма улучшается, а по верованиям некоторых старообрядческих сект, разом снимается семьдесят семь грехов.

Честно сказать, он ещё не знал, как ему поступить с Толь Толичем, но сама уже мысль о том, что чувырло, чьими стараниями ты оказался когда-то в местах не столь отдалённых, к тебе же и приползло просить помощи, приятно щекотала самолюбие. «Какие уж там погоны!» Не иначе ретивого блюстителя правопорядка наконец-то попёрли из органов.

Воля ваша, а есть что-то утонченно извращённое в оказывании услуг врагу. Недаром же учит Павел: «Делая сие, соберёшь ему на голову горящие уголья». Апостолу вторит Великий Нгуен, выворачивая, правда, ту же идею наизнанку: «Ненавидя врага, проявляешь к нему уважение».

Очутившись в облепленном мокрым снегом стеклянном кубике «Старого барабашки», Глеб Портнягин обосновался за привычным столиком, но ничего заказывать не стал. Клиент закажет. А чтобы не тратить времени зря, питомец чародея смежил веки и без какой бы то ни было определённой цели вышел прогуляться в астрал, откуда его быстро и незаметно вынесло в Форгаранд (Даниил Андреев ошибочно именует данный эфирный слой Фонгарандой, но это он, как часто с ним случалось, просто недослышал).

Именно здесь, в пятимерном пространстве, пребывают, растут и движутся, приближаясь к облику просветлённых стихиалей, души великих творений архитектуры, а также зданий, без которых человечество перестаёт быть человечеством. Миновав лучистую стрельчатую громаду Нотр-Дам и обогнув целёхонький Колизей, Глеб остановился перед духовным образчиком отделения милиции. «Так вот какое ты на самом деле…» – с чувством, похожим на благоговение, в который раз подумалось ему.

Внутрь заходить не стал. Там вполне могли обитать фотороботы, созданные разгулявшимся воображением потерпевших. Хотя эти негативные энергетические сущности не имеют, да и не имели никогда материальных оболочек (в чём легко убедиться, сравнив любого задержанного с портретом, по которому его ловили), тем не менее встреча с ними в астрале всегда бывает достаточно опасна…

– Здравствуйте, Глеб Кондратьевич!

Мигом вернувшись в физическое тело, ученик чародея открыл глаза. Несмотря на обезображенное улыбкой лицо, внешне участковый Лютый не изменился нисколько: всё тот же крепенький мужичонка с проволочным ёжиком волос над приплюснутым заботами лбом. Единственное отличие: вроде бы слегка уменьшился Толь Толич в размерах. Подобное ощущение возникает обычно, когда, повзрослев, вернёшься в родные края, где прошло твоё детство, и даже не сразу сообразишь, что дом-то – прежний, и школа – прежняя, просто сам ты стал повыше. Однако в росте, следует заметить, Портнягин за последние два года не прибавил ни сантиметра. Стало быть, вырос духовно.

– Присаживайся, Толь Толич…

Тот присел, попутно подтвердив наилучшие подозрения Глеба. Известно, что ширина расставленности колен в сидячем положении прямо пропорциональна социальному статусу. Так вот, колени Лютый свёл почти вплотную.

– Ну и как оно ничего, Глеб Кондратьич? – с натужной, почти истерической жизнерадостностью полюбопытствовал он.

– Колдуем помаленьку… – уклончиво отозвался Глеб.

Лютый прикинул – и решил соблюсти этикет до конца:

– А дружок ваш как поживает? Тоже, слышно, в гору пошёл – в политику ударился…

Лучше бы он этого не говорил. Уязвил, что называется, в самое сердце. К бывшему своему корешу, подначившему взломать тот треклятый склад, Глеб Портнягин относился теперь не лучше, чем к задержавшему их участковому. Лицо колдуна, правда, не дрогнуло, однако, обладая сверхъестественным ментовским чутьём, Лютый мигом уловил запах гари.

– Вы, как его встретите, Глеб Кондратьич, – глазом не моргнув, продолжал лебезить он, – скажите, пусть не обижается! Я ж не со зла его тогда дубинкой огрел – служба…

– За что погнали? – холодно спросил Глеб, прерывая светскую беседу.

Приувял участковый.

– За правду, – со вздохом соврал он, причём так натурально, что Портнягин, сам того не желая, взглянул на него с уважением.

– А подробнее?

– По службе решил малёхо подрости… – с запоздалым раскаянием признался Толь Толич Лютый. – Подал заявление. Взяли меня в сто сорок шестой отдел…

Глеб кивнул. Чем конкретно занимается сто сорок шестой отдел, он, естественно, понятия не имел, но само по себе наличие номера, да ещё и трёхзначного, уже говорило о многом. Несомненно, данная часть известного ведомства специализировалась на внутренних расследованиях.

В незапамятные времена (кажется, ещё до обретения Сусловской областью независимости) отдел по борьбе со служебными злоупотреблениями был единственным в своём роде и поэтому в порядковом номере не нуждался. Однако по мере углубления в ситуацию, когда выяснилось, что львиная доля всех преступлений совершается именно работниками правоохранительных органов, коллектив борцов с коррупцией расширили, пополнили, разветвили и пронумеровали. Но вскоре начали поступать сигналы, будто и сами борцы далеко не безгрешны. Пришлось организовывать надзор за надзирателями – и так несколько раз.

В настоящий момент насчитывалось примерно полторы сотни подразделений, занятых исключительно взаиморазоблачением, а на тот случай, если вдруг какому-то постороннему лицу тоже вздумается нарушить закон, на чердаке здания МВД ютился отдел внешних расследований, но работы у него, по слухам, было не так уж много.

– Ну и наехали на нас орлы из девяносто первого, – скорбно излагал Толь Толич. – Пронюхали, видно, что мы на них тоже компромат копим. Пришлось подать рапорты – всем отделом. Не сиделось мне в участковых… Вы, Глеб Кондратьич, что предпочитаете? Водочку? Коньячок?

Глеб Кондратьич предпочитал водочку, но заказал коньячок.

– То есть, как я понимаю, проблемы с трудоустройством… – задумчиво подбил он итог.

– Да вот амулетишко бы мне какой… – приниженно попросил Толь Толич. – А то, куда ни сунешься, везде отказ. Назад дороги нет, частным фирмам качков да снайперов подавай! Верно говорят: пока молодой, всем нужен, а чуть состаришься… – Вздохнул, безнадёжно махнул рукой. – Вот в «Валгалле» вроде охранник требуется – так я туда уже идти боюсь. Там меня и на порог не пустят – без рекомендации…

Не сводя с просителя размышляющих глаз, Портнягин машинально потрогал краешком рюмки нижнюю губу. Мудро поступил Толь Толич, что побоялся идти в «Валгаллу». Владельца этой фирмы Глеб знал лично, один раз даже пробовал его колдовать, правда безуспешно. Прожжённый атеист Эгрегор Жругрович Двоеглазов был известен в узких кругах не только расчётливой дерзостью финансовых операций, но ещё и неистребимой лютой ненавистью ко всем ментам – особенно бывшим.