Ольга Хомич-Журавлёва - Жатва. Сборник повестей и рассказов

– И ты так давно знал… – Ильмера пристально посмотрела на любимого, – и ничего не говорил.

– Сам долго не мог до конца поверить.

– Что нам теперь делать? Нашим телам осталось жить лет сорок ещё… А потом – домой? Но десять миллиардов световых лет… Что с нами будет?

Семён покачал головой:

– В том то и дело… Ириш, мы с тобой в западне. Сущность Сияющего может поддерживать тело примата в том тонусе, который определён земной природой, действуя на него очень благотворно. Посмотри на нас – нам за сорок, но мы молоды!

Тебе вообще больше двадцати шести не дашь.

– Спасибо, – улыбнулась Ильмера, – да и ты выглядишь не старше тридцати. А было бы здорово прожить тысячу лет.

– Мало того – наш организм быстро регенерируется и восстанавливается. Я проверял.

– Как?

– Однажды, совершенно случайно отхватил себе две фаланги большого пальца на правой руке. Так вот он через некоторое время вырос – и кости и вены, и кожа – всё, как положено. Как у ящерицы хвост.

– С ума сойти… Хотя, у меня тоже один раз был случай – порвалась мочка уха – случайно отстрелили во время соревнований стрельбы из лука. Так вот она отросла за несколько дней… точно…

– Да ты шов свой вспомни. Он же через две неделю полностью исчез.

– Сём, получается, что мы с тобой практически инопланетяне?

– Не совсем. Ясновидящая объясняла мне, что все сущности приходят в земной мир из разных галактик, а некоторые вообще из иномирья, ну, из параллельных вселенных. Для сущностей не важно, сколь бесконечно расстояние – они перемещаются со скоростью мысли. В большинстве, конечно, попадают сюда из определённой галактики – это её бывший Райский сад, в котором совершенствовались сущности в человеческих телах, и который теперь окучивают рептилии… Звучит как-то знакомо…

– И главное – достоверно, – попробовала пошутить Ильмера.

Где-то в глубине пещеры гулко упала капля грунтовой воды с гигантского сталактита. Влюблённые вздрогнули. Ира допила остывающий чай:

– Значит, мы здесь застряли надолго.

– Да. Мбусакры так просто нас не отпустят. С другой стороны – есть большая доля вероятности исполнить свою миссию.

– Я уже поняла, что мы с тобой на земле не случайно. Вчём тогда наша миссия?

– Это же очевидно! Я, надеюсь, ты стрелять не разучилась?

– Ну, как-никак я мастер спорта по стрельбе из лука. Только как это может пригодиться?

– Мы должны избавить землю от паразитов!

– Всего-навсего? – ухмыльнулась девушка.

– Ну, ты же собиралась на Гоа, чтобы освободить несчастных индусов?

– Было дело. Но, ты же понимаешь – чисто гипотетически собиралась.

– Теперь нам предоставляется возможность совершить свою миссию в планетарном масштабе.

– Ты мой Че Гевара доморощенный, – Ильмера чмокнула любимого в щёку, а затем резко встала, сбросив с себя изотермическое покрывало, и, уперев руки в бока, звонко произнесла – так, что в пещере эхом раскатилось, – а почему бы и нет? Мбусакры нас всё равно не тронут до новой порции деликатеса. С чего начнём?

Семён тоже поднялся:

– Ильмера, я тебе не говорил, но подготовка идёт полным ходом. Для начала выведем рептилоидов на чистую воду. Есть у меня несколько знакомых хакеров. Надо убрать волновое излучение, которое искажает реальность, чтобы все люди, настоящие люди увидели реальную внешность захватчиков и скрещенных андрогинов – их всё равно можно сразу отличить от людей.

– Не знаю, что ты придумал, Сёма – Светозар, но я – тобой! – Ильмера положила руки на плечи любимого и пристально посмотрела в его глаза. – Мы же единое Сияющее!

– Наведём шороху в гадюшнике!

– Интересно, вернётся ли к нам память?

– Не знаю. Поживём – увидим.

– А потом, может, поймём, как вернуться домой?

Анапа, 2016 год.

В сумраке большого заброшенного заводского цеха царил тихий, едва уловимый шелест. Оставшиеся в живых люди соорудили среди кирпичных стен цеха подобие жилища, перетащив в глубину технического зала разнообразную старую полированную мебель – шкафы, кресла, столы, даже допотопный телевизор, впрочем, не работающий, ввиду полного отсутствия электричества – обычные предметы быта, которые выжившие, с отчаянной настойчивостью цепляясь за прошлое, приносили как трофей, словно напоминание о той, ушедшей жизни, в одночасье рассыпавшейся в прах.

В дальнем углу помещения, в отсветах тускло мерцающих свечей, более сотни человек разных возрастов изредка почти беззвучно перешёптываясь, аккуратно развешивали одежду на чисто вымытых окрашенных металлических трубах. Обитатели завода постепенно готовились ко сну, располагаясь на матрасах, расстеленных на растрескавшемся бетоне.

Перед одним из матрасов сидела девочка лет шести и сосредоточенно расчёсывала лежащую девушку. Она уже обтёрла остатки цементной пыли на лице вновь прибывшей спасённой и теперь бережно гладила расчёской длинные густые тёмно русые волосы девушки, разложив их ровным веером вокруг головы. Кого-то она так же расчесывала до вторжения, кого-то очень близкого и родного, но кого – не помнила…

***

Девушка открыла глаза и, сделав глубокий вдох – выдохнула:

– Кто т…? – но схватилась за горло от резкой боли, не в силах продолжить фразу.

Девочка от неожиданности расширила свои и без того огромные синие глаза, затем повернув голову, негромко позвала:

– Идите сюда! Она очнулась, она очнулась!

Люди шуршащей толпой не спеша подошли к ложу со спасённой.

Девушка села на матрасе. Голова кружилась, во рту ощущался неприятный характерный металлический вкус крови, и внутренние стенки горла нестерпимо раздирало от боли. С трудом она выдавила из себя:

– Где… я?.. Кто… вы?..

Перед ней опустилась на колени молодая женщина, белым платочком вытирая с подбородка девушки струйку крови. Рядом с ней встал мужчина и положил руку на плечо женщины. Она с грустной улыбкой посмотрела на спутника, затем поднялась с колен и произнесла, участливо глядя на девушку:

– Тебе пока вредно разговаривать. Мы, как и ты – немногие выжившие после нападения на планету…

Девушка удивлённо уставилась на женщину.

– Анечка, может не стоит пока посвящать девушку в грустные подробности? Всё равно не поверит, пока не убедится, – отчего-то почти шёпотом остановил женщину её спутник.

– Может ты и прав, дорогой, – как-то вяло безвольно согласилась женщина, всем своим видом давая понять, что ей, в принципе всё равно – рассказывать или нет.