Пол Андерсон - Исав

Тем не менее у Долмади челюсти заныли от напряжения.

Робот исчез из поля зрения. На передающих экранах земля по-прежнему скользила назад под скутером.

Долмади выключил аудиотрансляцию с базы. Хотя никто, кроме сидевшей в специальной комнате Ивонны — а она была прирожденным связистом, не посылал сейчас сигналов Переводчику, все же радостные возгласы, наполнившие машину, показались Долмади преждевременными.

Километры все мелькали и мелькали, блокгауз вырастал на глазах — темный куб, ощетинившийся сенсорами и антеннами, пугающий зловещими очертаниями орудийных установок и ракетных шахт по углам. Защитное поле было выключено. Ивонна произнесла в микрофон Переводчика:

— Открывай. Закроешь, когда дам команду. — И компьютер, этот ученый идиот, послал массивным воротам сигнал открыться.

Все остальное, по сути дела, выполнила Ивонна. С помощью приемопередатчика она внимательно рассмотрела то, что находилось внутри, и, используя информацию о технологии и автоматизации бабуритов, начала руководить действиями Переводчика. После она сказала, что это было совсем не трудно (мешала только плохая видимость), ибо строители использовали стандартные планы программы. Но Посредник все это время обливался потом, непрерывно чертыхался, грыз ногти, у него урчало в животе, и он пристально, до рези в глазах, всматривался в изображение загадочных систем в голубоватом свете, одновременно и резком, и тусклом.

Когда Переводчик наконец вышел из блокгауза и ворота за ним закрылись, Долмади едва не потерял сознание.

Зато потом… Уж чего-чего, а праздновать победу члены Лиги умели!

— Да, — сказал Долмади. — Но…

— Пожалуйста, без «но», — огрызнулся Ван Рийн. — Вы заменили этому дорогостоящему компьютеру программу на другую и вынудили всех этих роботов простаивать без дела. А почему бы, по крайней мере, не использовать их для нашей пользы?

— Это испортило бы наши отношения с аборигенами, сэр. Дикарям тоже не чужд страх перед безработицей, обусловленной развитием технологии. Поэтому научные изыскания стали бы невозможны, а как иначе туда привлечь персонал?

— А какой персонал там тогда нужен?

— Тот, что живет там постоянно и знаком с обстоятельствами. Иначе бабуриты, благо лететь им не так уж далеко, могли бы вернуться и, к примеру, организовать и вооружить справедливо разгневанных сулейманитов, а потом натравить их на нас. Роботы или не роботы, а вскоре оказалось бы, что «голубой Джек» выходит нам боком… Кроме того, машины изнашиваются, и замена их обходится недешево, а рабочая сила аборигенов воспроизводится даром.

— Что ж, в логике вам, пожалуй, не откажешь, — прогромыхал Ван Рийн.

— Но почему вы приказали компьютеру и его роботам атаковать любой механизм, будь то машина или летательный аппарат, который приблизится к ним, а также любое существо, которое прикажет им пропустить его к блокгаузу? Допустим, ситуация изменится, и тогда наши люди, равно как и сейчас, ничего не смогут поделать.

— Я уже говорил вам, что в этом нет необходимости, — сухо ответил Долмади. — Мы справляемся с делом, пусть не блестяще, но все же справляемся, и приносим прибыль, используя свои традиционные способы. И до тех пор пока мы их сохраняем, бабуриты из данной системы будут исключены. Если же мы сами получим доступ к компьютеру, нам придется организовывать его дорогостоящую охрану. Иначе кто может поручиться, что бабуриты не сыграют с нами такую же шутку, как мы с ними, верно? А сейчас система исключает любую попытку модернизировать операции в районе распространения «голубого Джека», что, кстати говоря, охраняет нашу монополию и будет охранять ее еще много лет.

Долмади встал.

— Сэр, — твердо продолжил он, — по моему мнению, все это можно проверить с помощью самых элементарных экономических расчетов. Может быть, я что-то не понимаю, и если это так…

— Тпру! — рявкнул Ван Рийн. — Сядь на место. Хлебни-ка еще немного из своего бокала, малыш, и послушай меня. Я стар и толст, но легкие и язык у меня еще работают. В рабочем состоянии покуда и еще два важных органа, один из которых тебя не касается, а второй, между прочим, — мой мозг, и он желает, чтобы я получил от тебя информацию и набил его ею.

Долмади с удивлением заметил, что повинуется вопреки своей воле.

— Чего тебе не хватает, так это умения видеть шире, чем того требует узкая специализация, — продолжил Ван Рийн. — Иногда человек бывает до глупости добросовестным, выполняя свое задание. Он проталкивает его и плюет на последствия, которые могут коснуться какой-то параллельной операции, и в итоге наносит в целом ущерб тому предприятию, которому призван служить. К примеру, учли ли вы возможную реакцию бабуритов?

— Разумеется. Фриледи Веланкот (будем ли мы когда-нибудь вместе?), и доктор Берген и в особенности доктор Накамура провели исчерпывающий анализ всех имеющихся у нас материалов. В результате мы ввели в компьютер дополнительную директиву: предупреждать любое приближающееся существо или машину, прежде чем открывать огонь. Состоявшийся позднее мой разговор с капитаном корабля, или кем он там был, подтвердил наш прогноз.

(Колыхающееся рыло. Темный блеск в четырех маленьких глазках. Чужой голос, профильтрованный транслятором, совершенно бесстрастный: «Согласно правилам, установленным вашей цивилизацией, вы не дали нам повода начать войну, а Лига всегда принимает меры против того, что она считает неспровоцированным нападением. Поэтому мы не станем начинать военные действия».)

— Без сомнения, бабуриты испытывают то, что люди назвали бы яростью, — сказал Долмади. — Но что поделаешь? Они же реалисты. Если только они не придумают какой-то новый фокус, им останется лишь списать Сулейман со счета и попытаться обойти нас где-нибудь в другом месте.

— И они все еще покупают у нас «голубой Джек»?

— Да.

— Может быть, стоит поднять цену, чтобы отучить их впредь заигрывать с нами?

— Если вы хотите, чтобы они предпочли синтезировать эту траву, то, конечно, можно это сделать. Мой рапорт рекомендует от этого воздержаться.

На этот раз Долмади все же встал, всем своим видом показывая, что более задерживаться здесь он не намерен.

— Сэр, — гневно заявил он, — я, может быть, деревенщина, а мое профессиональное обучение проходило в колледже на болоте, но уж во всяком случае я не прирожденный идиот, у которого шарики за ролики зашли, и моя честь мне дорога. На Сулеймане я сделал все, что было в моих силах. Вы даже не соизволили объяснить, в чем я был неправ, а просто уволили меня. Сейчас вы задаете такие вопросы, ответить на которые мог бы любой только что вылезший из пеленок. Давайте не будем больше терять время. Всего хорошего.