Пол Андерсон - Короли на заклание

Диасу повезло: во-первых, он находился далеко от взрыва, а во-вторых — смотрел в другую сторону. Только поэтому он не ослеп навсегда, хотя пораженную сетчатку теперь придется поберечь несколько недель.

Заметив вспышку в обзорном зеркале, он бросился ничком, повинуясь выработанному уже солдатскому рефлексу. Но не было здесь ни убежища, ни верха, ни низа, а лишь обломок космического корабля, который влекло вокруг Марса по высокой орбите.

Целились, конечно, не в него, к тому же взрыв был ядерный… Было бы нелепо… Он даже не попал в опасную зону. На таком расстоянии доза любых частиц и гамма-лучей не очень велика, а кроме того, его надежно защищает содержащийся в крови антирадиационный компонент.

Он был жив. Он дышал. Правда, за такой частый пульс наставник в Академии вряд ли бы похвалил… («Если ты нервничаешь, кадет, осознай, что ты жив, и успокойся»). Как совет — пригодится, остальное к чертям.

Диас медленно сгибал ноги, пока магниты ботинок не прилипли к металлу. Затем он поднялся и огляделся.

— Слава богу, — пробормотал он. Голос глухо прозвучал в шлеме. На мгновение вспомнилось лицо матери. Он обернулся.

На фоне черной бездны и миллиона звезд расползалось газовое облако. Оно полыхало множеством оттенков, ярко светился центр, к краям свечение слабело. Облако не сферическое, подумал Диас, похоже, взорвался корабль. Большой корабль. Но чей?

Однажды несколько лет назад ему вздумалось провести отпуск в Антарктической Берлоге. С девушкой на снегоходе он выбрался наружу, собираясь полюбоваться полярным сиянием, рассчитывая, что оно окажется экзотическим фоном для остального. Но когда они увидели небо, то надолго забыли друг о друге. Было только сияние.

И сейчас он застыл в точно таком же благоговении, наблюдая как тает в пространстве небесный костер — все, что осталось от корабля с экипажем.

Взорвался, пожалуй, «Вашингтон», у него как раз подходящая масса… И если так, то Мартин Диас, капитан военно-космического корпуса Соединенных Штатов, мог считать себя мертвецом. Другие корабли слишком далеко, их разведботам не обнаружить его никогда.

С другой стороны, Диас почти ничего не знал о дислокации вражеского флота. Перед катастрофой голова его была забита лишь инструкциями по запуску торпед. Но ведь можно же предположить, что взорвался вражеский дредноут, и значит, атаковали его с «Вашингтона», и скоро здесь будут шлюпки…

Есть!

Диас всмотрелся пристальнее и на какое-то время оцепенел. Разгоняемый полосой огня, черный штрих перечеркнул тающее облако. Крылья и обтекаемая форма напомнили ему марлина, сияющего под солнцем голубым блеском марлина, которого он поймал когда-то во Флориде… Сигнальная ракета сама оказалась в руках, он нажал воспламенитель. И стал свет.

Всего-то и надо было — внимательно осмотреться, подумал он и рассмеялся нервно. Так они пересмеивались с Берни Стернталом на занятиях по психологии, к которой относились с традиционной для слушателей Академии непочтительностью. Три года назад Берни не вернулся с Ганимеда; а сейчас сам Диас задыхался от волнения и ноздри ему забил запах собственного пота.

Освещаемый жестким светом ракеты, он склонился к передатчику. Пальцы, неловкие в грубых перчатках скафандра, отрегулировали уровень, поставили переключатель на «SOS». Если бы он заранее приготовился, и будь это физически возможно — изменить несущую частоту, — шлюпка смогла бы его запеленговать. Корпус бы его не бросил.

Ракета потухла.

Поверхность плота заслоняла от Диаса солнце, но толпящиеся со всех сторон звезды давали вполне достаточно рассеянного света. По горлу словно прошли наждаком, и он позволил себе сделать глоток из своей единственной фляжки с водой. С остальным было лучше: несколько баллонов воздуха, кислородный регенератор и до смешного большой пакет НЗ. Обломок корабля представлял собой секцию внутренней переборки, которую, когда в «Аргонну» попал снаряд, выломало и вышвырнуло наружу. «Аргонна» была всего лишь разведывательным крейсером со слабой защитой; при относительной скорости тридцать километров в секунду снаряды — небольшие стальные шары, оставляли за собой лишь обломки и трупы. С «Аргонны» никто не спасся, кроме Диаса, и теперь он благодарил бога, что оказался в счастливом месте в нужный момент, и взрыв отбросил его от солнечной радиации. Он вполне мог спастись.

Если только вражеская шлюпка не разыщет его раньше.

От этой мысли волосы у него встали дыбом. Невольно зачесалась правая рука, в которую был вживлен некий предмет — специально на случай пленения, — и о котором он старался не думать.

Нет, сказал себе Диас, не будь глупее, чем положено по инструкции. Это безусловно американская шлюпка. Вероятность того, что вражеский корабль — черт бы его побрал — находится в радиусе действия его сигналов, настолько приближается к нулю, что ею вполне можно пренебречь.

— Не раздавить ли нам бутылочку на обломках кораблекрушения, — вслух произнес он. Он обращался к Карлу Бейли, который помог ему, когда флот в Шепард-Филде готовился к отправке, пронести на борт несколько бутылок шотландского виски. Стальные шары разодрали Карла в клочья и Диасу вдруг показалось, что некоторые из них он видит. — Нет, лучше я не буду к ней прикасаться. Ради нас обоих.

Его голос уходил в эфир.

— Может быть, через миллионы лет в другой планетной системе чудовища с совиными глазами выловят бесформенные останки — эх, Карл! — и снесут их в музей.

Он понял, что делает и мгновенно замолчал. Но мысли не оборвались: никогда эти чудища не узнают — кто такой Карл Бейли, не узнают, как он коллекционировал старинные джазовые пластинки, азартно играл в покер, имел степень доктора медицины, а однажды спас жизнь трем парням, которые грохнулись на Венеру во время патрульного полета… Ходил в город вместе с Мартином Диасом, а не так давно… Что же случилось в тот вечер?

Он увидел сон…

Это был квартал мексиканского района Сан-Диего, который, как помнил Диас, пользовался веселой славой. Напротив отеля Кеннеди, в котором обычно останавливались космонавты, они взяли гиро — надо же в кои-то веки шикануть — и отправились туда, где собирались угостить своих девушек обедом. Диас ткнул пальцем в название кабачка. Автопилот отыскал его в справочнике и вывел экипаж на воздушный рельс Эмбаркадеро-Бальбоа.

Шарон вздыхала и нежилась, положив голову ему на плечо.

— Как чудесно, — сказала она, — как мило, что ты для меня делаешь…

Он чувствовал, что она вкладывала в слова не только банальную вежливость.

Сквозь прозрачный колпак кабины вид на город и вправду был великолепным. Город мерцал и полыхал — словно бесчисленные божьи драгоценности — от горизонта до горизонта. Только в одном направлении царил мрак — на западе: там лежал океан. Почти полная Луна стояла высоко в небе. Диас указал на крохотный огонь в затененной зоне: