Андрей Мартьянов - Роман с Хаосом

Любовь, как это стократно указывалось классиками, есть чувство неведомое, таинственное и логическому осмыслению не поддающееся.

Случалось, что и короли брали в жены служанок, и королевы путались с конюхами, а конюхи изменяли королевам с ведьмами. Всякое бывало. Ромео и Джульетта, Петрарка и Лаура, Данте и Беатриче, Елизавета Английская и Фрэнсис Дрейк…

Нынешняя коллизия сразу напомнила мне знаменитый любовный треугольник в составе короля Артура, Ланселота Озерного и Гвиневеры. Короче, двое претендентов на благосклонность благородной дамы.

У меня на Теодории, замечу, наличествуют несколько государств, в которых процветает конституционная монархия. Те же самые короли, принцы-принцессы-герцогини, невинные и не слишком семейные интрижки, периодически кто-нибудь начинает крутить шуры-муры с гусарами-гвардейцами или привлекательными горничными… Но, по крайней мере, на Теодории адюльтер совершается с соблюдением правил приличия — случаются, конечно, и дуэли, а вот четыре месяца назад принцесса Бланка отравилась крысиным ядом от несчастной любви к смазливому сыночку дворецкого, у которого, увы, была нетрадиционная сексуальная ориентация. Однако высший свет Теодории никогда не допускает эксцессов, грозящих очернением репутации или попранию правил куртуазии. Словом, викторианство в самом изощренном виде.

…Тем вечером в резиденции аптекаря Эмиеля царили громовые страсти в духе Ф. М. Достоевского.

Принцесса вернулась, это раз. Принцесса вернулась вместе с Раулем, это два. Принцесса Валона и Рауль сообщили почтеннейшей публике, что они тайно обвенчались, это три. Дастин полез бить морду Раулю, это четыре. В качестве пятого пункта могу добавить, что поединок окончился вничью, ибо драчунов разняли. Эмиель усадил всю компанию за стол, принес несколько кувшинов вина, выгнал со своего кресла мрача (за время моего отсутствия зверюшку явно сводили к цирюльнику и сделали мрачу завивку, только зачем — непонятно), а затем, сверкнув черными глазами из-под седых бровей, провозгласил:

— Почтенные соратники! Не знаю, как вы, а я окончательно запутался. На руках имеются три принцессы, две героя, не способные поделить дамское сердце, один злобный маг и королевство, которому грозит превращение в Империю Зла. Ах да, забыл. У нас есть предприимчивый сид Урсэ, располагающий талисманом убойной силы — можете посмотреть, что он сделал с бедняжкой мрачом.

— Пу-у-гу! — прогудел мрач из самого темного угла. Додо немедленно мрача поддержал:

— Верно, верно! Пусть каждый расскажет по порядку свою историю! Эмиель, передай мне, пожалуйста, кексы! Никто закусить не хочет? Ваше высочество?

Принцесса, что характерно не отказалась ни от кексов, ни от пива.

Все бедствия, обрушившиеся на Медиолан, объяснялись высоким и непознанным чувством — любовью. В кого чаще всего влюбляются принцессы? Правильно, в романтических героев. Если подходить строго, то в компании Дастина на данную роль никак не могли претендовать Додо и Эмиель. Они нелюди, а вдобавок их профессии не имели ничего общего с романтикой — аптекарь и мелкий жулик. Мелким Додо был по размерам, а не степени жульничества, что, впрочем, не добавляло ему привлекательности.

Оставались Дастин и Рауль. Но и тут свою роль сыграл пресловутый менталитет человека техногенной цивилизации. Дастин при всем желании не мог походить на истинного героя — у него отсутствовал горящий взор, работу по изведению чудовищ он сначала воспринимал именно как работу и во вторую очередь — как подвиг, и уж точно не умел сочинять серенады и исполнять их под аккомпанемент лютни под окнами избранной красавицы. Дастин даже влюблялся неправильно — крепко, с дальним прицелом, но абсолютно прозаически. Из него получился бы хороший отец семейства, вкалывающий изо всех сил ради того, чтобы у жены была новая машина, а дети каждое утро кушали йогурт и развлекались с дорогими игрушками, но вот ходить и смотреть на звезды, а также совершать прогулки под луной в его компании было просто скучно.

После устроенного принцессой триумфа (тогда Компания извела поселившегося в окрестностях столицы гигантского мантикора) и представления героев при дворе ее высочества, Валона начала оказывать знаки внимания Дастину, однако вскоре затосковала. И как назло, ей на глаза попался Рауль. Он принц (пусть младший и изгнанный), знаком со всеми благородными искусствами, а, следовательно, с Раулем можно поговорить о риторике, геометрии, астрономии и философии, он играет на музыкальных инструментах, прекрасно танцует на балах, дерется на дуэлях, а совсем недавно — подумать только! — убил дракона (того самого Дракона Пустошей, который чуть не поджарил Рауля в его собственных доспехах).

Если говорить напрямую, то Рауль и являлся предметом мечтаний любой принцессы. По крайней мере, он не будет часами рассказывать о методах ловли мрачей и трехстах шестидесяти пяти способах наладить экономику Медиолана. Именно потому, что Рауль плоть от плоти порождением сказочного мира, принцесса и предпочла его скучному ассистенту демиурга.

Дальнейшие события развивались в соответствии со всеми канонами романтических сказок. Валона тайно сбежала из дворца, в это же самое время Рауль, отговорившись спешной необходимостью уехать по своим личным делам, на несколько дней оставил Дастина в обществе Эмиеля и Додо, устроил скромную свадьбу, поселил царственную супругу, пожелавшую оставить трон, в маленьком домике на окраинах Альбенго и, разумеется, никому ничего не сказал.

Сами видите, до такой скромной интриги додумался бы и младенец.

Дастин же переполошился, срочно вызвал меня с Теодории и закрутил этот немыслимый винегрет с Гарбаготом и бедной Сашей, закончившийся внезапной сменой власти в Медиолане.

— Я сама подговорила канцлера посадить на трон двойняшку, — степенно рассказывала Валона. — Канцлер привез Вайру в столицу, той же ночью я скрылась из замка, а остальное уже рассказал Рауль. Мы были уверены, что никто ничего не заметит. В конце концов, я сама вправе решать свою судьбу!

— Из-за вашего необдуманного поступка, — строго сказал Эмиель, — королевство ждет хаос и разорение! Вы подумали о своей ответственности перед народом и короной? Гарбагот уже начал… реформы ! — последнее слово аптекарь произнес страшным шепотом, словно оно являлось неприличным. — Кроме того, разве вам не приходило в голову, что девица с хутора, будь она хоть сто раз похожей на настоящую принцессу, не может управлять страной?

— Возражаю, — я подался вперед. — У меня на Теодории социал-демократы утверждают, будто государством может управлять любая кухарка.