Павел Михель - Мир, который не вернуть. Том 2: Год Первый

– Как… – тихо сказала Света. Слеза прокатилась по её щеке. Она тупо посмотрела на меня, затем на Мишу. – Надо…

В пространстве послышался крик вдалеке. Резкий, как будто кто-то разрезал воздух ножом – это был крикун.

– Что это? – спросила Света.

– Поехали! ПОЕХАЛИ! – начал я. – Они… они собираются, вы не слышите?! Надо ехать! Прошу!

Следом прозвучал ещё один крик, но уже ближе.

– Нет, нам… – Миша полез к двери. – Нам надо похоронить его.

Света мощно пихнула его обратно.

– Ай, Света! – простонал Миша.

– Нет! – громко крикнула она, и завела машину. На щеках её стояли слёзы. – Ты слышал их. Мы не можем пойти. Не сейчас.

– Но Свет… – начал Миша.

– Нам надо ехать. Уже нечего хоронить, – ответила она, вытирая слёзы, и пустила машину на полный ход.

Никто больше не сказал ни слова.

Восставшие вылезли из переулка, как мы уже были в конце улицы.

– Что произошло? – спросил Миша.

– Там… – начал я. У меня было состояние, будто в трансе. – Мы шли через зал. Ничего не было. Мы пошли на склад… Лёша сказал постоять на выходе. Потом… потом… из ниоткуда… крик, он… они… и потом я побежал.

Руки дрожали.

– Как вы их не увидели? Как их можно было не увидеть?! – кричал Миша.

– Миша, успокойся, – тихо сказала Света.

– Хи… хи ис лаин, Света!

– Их не было, – сказал я, смотря в окно. Я не мог смотреть на них. – Они… они как будто ждали нас и прятались.

– Что? – спросила Света. – Что ты сказал?

– Я не знаю. Но они как будто ждали в коробках.

– Как такое может быть?.. Стоп… Почему ты не рассказал об этом?

– Я не знал. Я не знал что они так умеют делать.

– А крики эти… это что?

– Это крикуны. Я же говорил – кто-то из них может делать громкий крик, и тогда они быстро собираются… Простите меня. Пожалуйста. Я… если хотите, я уйду. Я честно – я не хотел. Но я не мог. Я не мог ничего сделать.

– Нет. Хватит с меня на сегодня жертв, – ответила Света. – Мне… мне надо это обдумать.

На заднем сидении тихо заплакал Миша.

Весь оставшийся день у меня в голове была лишь одна картина: как в последний раз посмотрел на меня Лёша. Его мёртвые глаза как будто корили меня за то, что я ничего не смог сделать.

«Моя ошибка стала его смертью. Я должен был пойти с ним. Должен был что-то сделать. Должен был. А я просто смотрел… смотрел на то, как они его убивают. Как мне теперь смотреть им в глаза?»

«Я же говорил. А это только начало. Ты ещё увидишь, если и дальше будешь сопротивляться», – сказал Голос.

― Аккуратнее… давай сюда… Да, – Света ползла впереди.

– Нам точно сюда? – спросил Миша жалобным голосом. Он остановился.

– Да что ты ноешь? – гневно прошипела Света. – Испугался что ли?! – она сердито повернулась и посмотрела на него. Миша продолжил ползти.

Я полз позади всех. Наконец, мы выбрались из вентиляционной шахты.

– Здесь посвети… – сказала Света, и я направил туда свет фонарика. Она открыла небольшой ящичек и достала маленькую оранжевую коробочку: – Аптечка.

Здесь было подозрительно тихо. Тишина даже как-то успокаивала, будто всё ненастоящее. Будто толпы мёртвых бывших людей где-то позади нас – просто сон. Но неприятный холодок прошёлся по спине. Что-то меня настораживало.

Коридор… Нескончаемый коридор с бесконечными боковыми деревянными дверями. Где-то вдалеке, впервые, послышался посторонний шум – пронзительный крик. Он пробирал до самых костей, где те резонировали, заставляя тело дрожать. Света тоже насторожилась, а Миша и вовсе побледнел – это выглядело довольно жутко.

– Что это было? – спросила Света.

– Свет, летс гет аут оф хиа… Что-то тут нечисто, – Миша отступил на шаг назад.

– Подо… – новый крик прервал Свету – он был сильнее, громче, ближе. – Валим!

Мы развернулись и принялись бежать, но это была невероятная задача – вокруг не было света, а на полу везде валялся какой-то мусор. Фонарик куда-то исчез. Даже рук не было видно.

Я споткнулся и пролетел пару метров носов вперёд, раздирая лицо до крови. Света и Миша убежали вперёд. Я лежал на груде метала, и она больно впивалась в тело.

– Не сбежишь. Воскликнул хрипящий голос за спиной. Холодная, стальная хватка сжала ногу. Я сделал последнее движение, понимая, что дело моё плохо – перевернулся и нащупал рукой что-то продолговатое: фонарик. Нужно было, хотя бы, увидеть то, что за мной гналось – последнее желание.

В слабом луче света, возникло худое лицо с мёртвыми белыми глазами. В открытых гнилых ранах на щеках копошились черви – в некоторых местах даже из-под кожи торчали тёмные кости. Это был Лёша. Кожа на шее его была разорвана.

– Не сбежишь… – сказал он со свистом в голосе, а затем замахнулся и вонзил свою руку прямо мне в грудь…

― А-а! – крикнул я, и сразу же понял, что это был всего лишь сон. В груди бешено стучало сердце. По телу, тяжёлыми холодными каплями, стекал пот. Я постарался перевести дух, успокоится. В окно можно было увидеть то, как утренний свет нового дня начинал медленно пробиваться сквозь темноту прошедшей ночи – она нехотя отступала.

Почти каждую ночь один и тот же сон…

«Как же надоело», – я сидел и испытывал злость из-за собственного бессилия. Мне было горько от вины, но при этом я не знал что сделать чтобы избавиться от этого.

Тело затекло и отдавало неприятной покалывающей болью при движении. Даже было каким-то деревянным. Света тихо спала на задних сидениях. Даже во сне лицо её было каким-то напряжённым. Вчера мы удачно выбрались в соседнюю деревню. За последние дни она сильно извелась, с тех пор, как с Мишей стало происходить что-то неладное – его уже два дня не было видно.

«Ты же знаешь, что пока ты рядом с другими людьми – их жизнь предопределена», – сказал Голос. Уже пару дней я его не слышал.

– Заткнись, – зло шепнул я, но Голос не ответил.

Около недели, как мы стали жить в деревне с другими выжившими. Света говорила, что эта деревня находится посередине между Владимирском и Номиром. Мы наткнулись на них совсем случайно. Сначала в машине что-то сломалось, и мы ехали два дня очень медленно. По счастливой случайности, рядом проезжала машина из этой деревни. Они очень удивились, увидев нас, и согласились помочь. Выяснилось, что заело какой-то клапан в движке, а разобрать получится только у них в деревне. Остальные тоже очень удивлённо нас рассматривали, когда мы приехали. Двигатель нам починили почти сразу, но как-то так получилось, что мы остались до сих пор. С тех пор мы здесь и остались. Мне нравилось снова быть в окружении людей, чувствовалась безопасность, но Света постоянно хотела уехать. Ей не нравится старейшина этой деревни. Она постоянно говорит о том, как лучше быть уехать отсюда, но всё никак не соберётся. За неделю меня это так достало, что даже думаю остаться здесь, если она с Олегом уедет.