Павел Михель - Мир, который не вернуть. Том 2: Год Первый

– Миша, мы не оставим мальчика. Точка. Ты у нас эксперт по психике – вот и вылечи его.

– Я психолог, а не психиатр… – чуть тише ответил Миша.

– Неважно, – твёрдо сказала Света.

– Ещё как важно!

– Всё, Миша, хватит! – отрезала Света. – Мальчик остаётся, и точка. Тем более, он может знать что-то о том, что за херня здесь произошла. Нас не было всего несколько месяцев, но всё – никого… Я не знаю как ты – а мне тяжело поверить, что всё разрушено, что жизнь кончена. Как?.. Ты же помнишь, что за всю неделю нам встретилась лишь одна машина? И та… – голос Светы дрогнул, – … та тварь…

– Послушай, Света, может это никакой и не монстр – так, шизик или алкаш. Он и слова сказать не мог, одно мычание.

– В том-то и дело, что я не уверена в том, что видела. Но мальчик остаётся тут, и ты ему поможешь. Всё, – Света говорила очень уверенно. Я сотни раз слышал подобные споры между мамой и братом. Я знал, что Света уже победила. Знал это и Миша.

– Света… Фак! – промычал Миша в бессилии. Он не мог никак повлиять на её решение. – Файн! Но я буду за ним следить…

– Следи, только этого и прошу, – уже спокойнее, ответила Света. – Ладно, пойду посмотрю, как он там.

Через несколько секунд дверь, звякнув металлом, открылась. Внутрь вошла молодая светловолосая девушка. На ней были тёмно-синие джинсы и чёрное длинное пальто. Когда-то светлый шарф был обвязан вокруг шеи поверх пальто, а волосы аккуратно завязаны в хвост. Несмотря на весь бардак и безумие нового мира, видно было, что она всё равно ухаживала за собой.

Увидев меня, она улыбнулась. Было в её лице что-то светлое и твёрдое, несмотря на общую напряжённость ситуации. Возможно, это всё было лишь игрой моего воображения.

– Вижу, проснулся, да? – мягко сказала Света, подходя ко мне. Она села на край лавки. Я смущённо отвёл глаза. – Смущаешься? Как мило. Не смущайся. Ну, и не обижайся, что мы вот так – конечно, не номер люкс, но что имеем. Как тебя зовут?

– К-костя, – язык был словно мешок с песком.

Девушка снова улыбнулась.

– Света, – она подала руку, я, смущаясь, пожал её свободной рукой. – Приятно познакомиться. Как себя чувствуешь?

– В груди болит, – тихо сказал я.

– Оно и понятно – тебе такое вкололи, – она глубоко вдохнула, а затем выдохнула: – Ну и напугал же ты нас. Но я знала, что ты нормальный. Не похож на… них.

Я чуть подвинулся, чтобы показать руку:

– Ещё вот… это можно как-то убрать?

– Пока нет – понимаешь, я хочу сначала тебя узнать, а там уже посмотрим. Но если ты хочешь сам уйти – только скажи, я сразу тебя освобожу и мы разойдёмся. Даже, думаю, что-нибудь поесть оставим. Но… если хочешь с нами – тогда мне нужно узнать тебя… да и тебе меня…

Я не поднимал глаза. Мы несколько секунд молчали.

– В любом случае, знаешь, ты сейчас совсем другой, чем… тогда, – тихо сказала Света. Её лицо немного переменилось: оно сейчас не было весёлым, но каким-то сосредоточенным. – В бреду ты всё твердил одно имя… Па… блин, – Света задумалась, – Палов… нет. Пав… Павлов – да… У меня всё из головы не уйдёт оно. Ты так кричал… Кто это? – Света посмотрела на меня, а потом она ещё что-то начала говорить, но у меня в глазах начало темнеть, резкая боль кинжалом проткнула голову, сердце сжалось. Я начал задыхаться.

«Павлов… Павлов!.. Павлов?.. Павлов…» – звучал и отражался тысячами отголосков её голос в голове. Я не мог понять, кто это, и что вообще происходит.

– Миша!.. – услышал я крик Светы, но он сразу потонул в океане отголосков. Сознание погружалось в пучину подсознания…

Я стоял посреди безлюдного переулка. Театр позади переливался такими яркими красками, что невольно приходилось щуриться. Пройдя дальше, я вышел на главную улицу, но и здесь никого не оказалось – лишь лёгкий ветер разгонял воздух. Кто-то вдалеке хихикнул. Это было в одном из многочисленных переулков. Я пошёл в сторону, откуда был звук. Странные смешки повторялись, и с каждым шагом я понимал, что подхожу всё ближе. Было страшно, но останавливаться было уже поздно. В один момент я понял, что этот звук от того, кто сидит всего в паре шагов от меня, прямо за поворотом.

За углом, на мусорном баке, сидел высокий крепкий парень – он сидел лицом ко мне, широко расставив ноги. Неизвестный весело мне улыбнулся.

– Привет, – улыбнулся сказал он.

Я молчал. Внезапно мне захотелось убежать, но неизвестный прочёл мои мысли:

– Не убегай, пожалуйста… Тебе нечего бояться. По крайней мере, не меня. Блин, ты даже не знаешь, как же здесь скучно, – сказал он уже невесело, и тихо вздохнул. – Ай, чего о грустном – давай не будем.

Я всё ещё стоял, не подходя, но бежать уже не хотел.

– Что же ты молчишь, Костя? Так смотришь, будто… нет… действительно?.. Похоже, ты меня забыл… – грустно подметил парень.

Последние слова отозвались в голове эхом и начали как-то сильно давить. Я, не выдержав напряжения, упал на колени. Завертелся целый вихрь из обрывков воспоминаний и образов.

– Правду говорят, что мозг старается избавиться от неприятных воспоминаний, подменяя их мягким неведением и запихивая настоящую память в глубины подсознания. Мне так мама говорила, приёмная, она на психиатра училась. В конечном итоге, люди не помнят даже сам факт того, что забыли что-то – удобно, – парень усмехнулся, встал и подошёл ко мне, приложившись своим лбом к моему, затем опустился на корточки рядом и приподнял моё лицо, пристально всматриваясь в глаза: – Вспоминай, друг…

Острая боль снова пронзила голову, отражаясь по всему телу, словно луч в комнате зеркал. Обрывки образов начали складываться в единую цепочку воспоминаний, сцепляясь друг с другом.

Когда всё закончилось, я резко открыл, продираясь сквозь боль, глаза. В груди бешено стучало сердце. Всё встало на свои места. Незаметные пропущенные места всплыли в памяти, воссоединяя полотно памяти воедино.

– Мы ещё встретимся…

«Что это было?» – я схватился одной рукой за голову, а другой упирался в деревянную дощечку.

«Зря ты вспомнил – легче от этого не станет», – сказал чужой, но знакомый голос.

В который раз, я не мог понять что происходит. Фургон не двигался – мы никуда не ехали. За окном виднелась ночь. Я всё так же был прикован, запястье горело.

Света дремала напротив, укрытая грязным одеялом. Через несколько минут она открыла глаза:

– Я задремала?.. – тихо сказала она, а затем посмотрела на меня: – Пришёл в себя? Что с тобой было?

– Не знаю, я… говорил кое с кем.

– Когда? – удивилась девушка.

– Сейчас… во сне.

– Так, а чего ты отрубился-то? Миша сказал, что ты как будто впал в кому.

– Не знаю… – тихо ответил я.

Мы несколько секунд молчали. Затем я сказал то, что хотел: