Пол Андерсон - Аватара

— Я бы предложила тебе лучший чай, будь у меня выбор, — извинилась она. — Я достаточно хорошая повариха, чтобы оценить то, что ты умеешь сотворить из стандартного набора продуктов. Возможно, когда у меня найдется свободное время, я сумею тебе помочь.

— Ох, да что ты, обслужить столько человек не работа, — проговорила Кейтлин. — Но если ты хочешь отвлечься, буду рада твоему обществу.

— Я думала, что мы познакомимся поближе, — застенчиво предложила Сюзанна, садясь в кресло напротив гостьи. — Это путешествие может сделаться опасным, или долгим.

— Или и тем и другим. Кроме нас других женщин на борту нет. Но ты можешь рассказать мне об остальных членах экипажа. Случилось так, что я знаю здесь только Сергея Зарубаева, с другими же могла только обменяться приветствиями или техническими вопросами. Дэн чересчур уж старается держать меня при деле.

Сюзанна покраснела:

— Он лучше всех понимает людей. Есть у него такая способность. А я… я не слишком понимаю их.

— Но ты можешь помочь мне хотя бы взглядом со стороны. И пока нам удается остаться вдвоем, то на пояснения времени уже не остается.

Улыбка Кейтлин померкла, когда Сюзанна покраснела еще больше и с шумом прихлебнула чай. Потянувшись, она похлопала хозяйку по колену.

— Прости мой язык, я чуточку бесстыдна, но это от счастья.

— Значит, вы любите друг друга? — Слова эти были едва слышны. — Ага. Певчие птички, розы и столетнее виски. Но не опасайся за его брак: я никогда не поставлю его под угрозу, потому что он любит свою жену — весьма милую даму — и она его тоже.

Сюзанна поглядела в сторону Солнца, потом на Кейтлин:

— А как вы познакомились?

— Боги устроили наше знакомство через Лиз. Вне сомнения, ты знаешь, что она принимает участие в театре «Аполлон», организует, подыскивает средства, приглаживает взъерошенные перышки… в особенности перышки! Ну, я однажды выступала на той сцене, сыграла небольшую роль и спела несколько песен. Потом Лиз устроила вечеринку у себя дома… ты случайно не была на том представлении?

Сюзанна покачала головой:

— Я не часто выхожу из дома. Кейтлин смягчила тон.

— Да, говорят, что линкеры живут интересами более возвышенными, чем простые люди.

— Нет, просто другими, да и то пока мы подключены; отсоединенными мы делаемся такими, как и все остальные. — Сюзанна подняла ладонь и встретила ровный взгляд собеседницы. — Конечно, сказываются годы упорных занятий, работа lui-meme влияет. Нас часто называют глубокими интравертами, и это предельно верно. Эта профессия привлекает к себе подобных людей. — Сюзанна попробовала усмехнуться. — Бывают и исключения: среди нас попадаются и нормальные, но их немного.

— Я бы не стала считать вас ненормальными, — заверила ее Кейтлин. — Ты, например, быть может, чуточку застенчива, в чем есть некоторое очарование, для такой бывалой девицы, как я. И твой английский акцент радует мое ухо. Ты родом с юга Франции?

— Не я, а мои родители. Я родилась уже в Эополисе. Ты знаешь La Quincaillerie, большой магазин приборов на Тенари-авеню? Он принадлежит им. Я была единственным ребенком, совершенно не общительным, все близкие друзья, естественно, тоже французы, поэтому… — опустив чашку на ближайший стул, Сюзанна развела руками.

— Дэн говорил о том, что ты родом с Земли?

— Он видел мой curriculum vitae, но откуда ему знать о моем девчачестве, девичестве… опять напутала! Мои родители послали меня на Землю учиться, когда мне было шестнадцать земных, и экзамены показали, что у меня есть талант. На Деметре не учат линкеров. Я жила у тети и дяди, а после выпуска работала на фирме в Бордо, и только шесть лет назад затосковала по дому, и возвратилась. Капитан Бродерсен вскоре нанял меня.

Наступило молчание, большое и неуютное. Кейтлин постаралась прервать его:

— А теперь моя очередь, если тебе интересно. (Компьютерщица решительно кивнула.) Хотя я не так уж много могу рассказать тебе. Я родилась в Байле Атта Клиат — в Дублине, как ты бы сказала. Мой отец, врач, преуспевал и мог послать своих детей на праздники в знаменитые края, в том числе и в твою страну, Сюзанна, но чаще я топтала дороги Эйре: скверная девчонка, бунтарка. Мне становилось все хуже и хуже, и наконец, когда мне исполнилось девятнадцать земных лет, я подала заявление на эмиграцию. Квота на ирландцев почти не выполнялась, — после Бед наша страна потеряла почти половину населения, — и меня сразу же взяли. С тех пор я нахожусь на Деметре. — Она вздохнула. — Ох-о-нюшки, как я хочу еще раз походить по зеленой-зеленой траве, поцеловать своих родителей. Невзирая на все наши разногласия и обиды, которые я причинила, они так скучают по мне.

— Удивительно, что за столько лет ты не утеряла свой местный patois.

— Да, гаэльский наш основной язык, ты это знаешь, и нам всегда приходилось бороться за то, чтобы сохранить свое лицо среди Островного Кантона, а потом Европы, а потом всего мира. — Кейтлин изменила интонацию. — Когда надо, я могу разговаривать и на эополисском английском. Могу на британском, шотландском… на языке восточных янки и южных… собирателю баллад приходится многому учиться.

— Ты живешь в Эополисе?

— Да, в хижине возле реки на Ленивом Бережку, вместе с дворняжкой, парой трусливых мышей, банкой радужных мотыльков, похотливой старой кошкой и множеством ее котят. Я работаю фельдшером. То есть когда не брожу где-то еще. Но довольно обо мне, не сомневаюсь… я кажусь тебе странной, Сюзанна.

— Ленивый Бережок — это плохой район, — пробормотала связистка.

Кейтлин расхохоталась:

— Это район для полиглотов, дешевый, буйный, забавный, где плохо живется тому, у кого нет друзей. Ну а если запасешься друзьями и будешь держать язык при себе, жаловаться не на что. Ну а останки моей добродетели претерпевали больше угроз в больничных палатах Святого Еноха или модных домах на Наковальном Холме, чем у себя на Бережку.

— Но ты путешествуешь по всей планете, так ты сказала?

— Ага.

— И кто же заботится о твоих питомцах, когда тебя нет дома?

— Один такой оборванец, дедуся по имени Мэтт Фрай. Как ему удалось попасть на транспорт, я так и не узнала, как и все остальные. Эту повесть он никому не рассказывает в одном варианте. И притом не обладает какими-нибудь знаниями или умением, способными оправдать его проезд, если не считать того, что он, должно быть, самый очаровательный негодяй, родившийся на свет после сэра Джона Фальстафа. Я по крайней мере смогла сделаться медиком, поскольку папочка мой позаботился, чтобы его дочка хорошо стартовала в жизни.

Но Мэтт ласков и понимает животных, он содержит дом в порядке и следит, чтобы его не ограбили; за это я предоставляю ему кров плюс та выпивка, что осталась после меня, но полными бутылки не бывают. — Кейтлин покачала головой. — Мне бы хотелось давать ему приют целый год, но тогда ни у него, ни у меня не было бы уединения, к тому же мои друзья, мужчины… — Она умолкла. — Опять я, опять смутила тебя. Прости, пожалуйста.